Скинув мундир, сунула ему в руки и, развернувшись, рванула во тьму сада, торопясь как можно скорее увеличить расстояние между нами. Пусть этого самого расстояния между мной и тираном будет больше, чем диаметр Марианской впадины!
Меня всю трясло, глаза обжигали слезы. Было горько за фею. Горько от того, что снова едва не обманулась. Этот мужчина только с виду (изредка) само обаяние, внутри же у него вместо сердца обломок камня, а в душе непроглядная тьма.
Чертова черная дыра!
Не знаю, сколько так металась, не способная успокоиться, взять себя в руки, заглушить бушующее внутри пламя. Какой-то части меня хотелось броситься в дом губернатора, отыскать спальню тирана и рассказать ему обо всем. О Спящем, о том, что натворили его родители, кого они пробудили, а Дикие по их милости теперь отдуваются. Но тогда придется признаться, что никакая я не Элла и… Нет, не хочу к нему обратно в клетку.
Но и просто стоять и смотреть, как в Треалесе процветает рабство, как накаи убивают людей, а люди охотятся на накаи — такой вариант даже не стану рассматривать. Я ведь не Галеано и оставаться не у дел не собираюсь!
Немного придя в себя, вернулась в беседку. Сумка была на месте; там, где ее и оставила. Забрав свои сокровища, поспешила в дом. К счастью, больше никого не повстречала и незамеченной вернулась в комнату служанки. Сунув под подушку свою котомку, из-за которой одна из фей лишилась свободы, закуталась в одеяло. Замерла в этом теплом коконе, продолжая думать о Галеано.
Даже не представляю, что должно произойти, чтобы он по-другому взглянул на чудные народы. Непросто мне с ним будет. Но я справлюсь. Должна справиться. Не зря же мама меня так назвала.
Значит, возможно, я должна была здесь оказаться.
Глава 7
— Вставай, соня. Завтрак уже готов, одежда тоже, а ты все продолжаешь сладко сопеть в подушку. Я тебе, Элла, даже немного завидую.
— Уже утро? — сквозь сон пробормотала я и осоловело посмотрела на Марселу. В окна, по краям обрамленные ажурными занавесками, проникало яркое утреннее солнце. В его лучах танцевали пылинки, напоминая перетертые в крошку драгоценные камни или золотые слитки.
Кстати, о золотом и драгоценном. Я крепче сжала руками подушку и с облегчением нащупала сумку. На месте, родненькая.
Хотя бы что-то хорошее произошло прошлой ночью.
— Утро, — подтвердила Марсела. — Причем позднее. Я бы тебя будить не стала — ты вчера совсем была никакая, но отряд его величества собирается в дорогу. И если хочешь ехать с ними, советую поторопиться.
— Я сейчас. Еще минуточку полежу и встану, — боясь отлепиться от подушки, заверила служанку.
К счастью, над душой она стоять не стала. Сказав, что завтрак в постель здесь подают только хозяйке, а мне за ним прямая дорога на кухню, вышла из спальни.
Когда за горничной закрылась дверь, я тут же подскочила на ноги. Оглядевшись, быстро отыскала свою одежду, аккуратно перекинутую через спинку старого потертого кресла. Все чистое, выглаженное — любо-дорого посмотреть. Спасибо доброй душе Марселе. Надеюсь, мне представится возможность ее отблагодарить.
Вот есть же в этом мире хорошие люди. Жаль, что до этого мне попадались одни уб… В общем, люди нехорошие. Хотя чего это я? Посланник Сетхэйна, например, тоже замечательный человек. Поделился семейной реликвией, искренне за меня переживал, в любви вот даже признался. Пусть и не мне, а Фантальм, но ведь парень действительно хоть куда.
Не то что Галеано.
Мысль о короле заставила вспомнить о ночном происшествии, закончившемся пленением феи, и настроение снова сползло до нулевой отметки. Наверное, придется все же ему признаться, потому что незнакомка вряд ли сумеет до него достучаться, а вот у девушки, на которой был временно женат, может, и есть крошечный шанс.
Придется, хоть и страшно. Даже не представляю, какой окажется его реакция. Но рискнуть все же стоит. Главное про родственные души не рассказывать. Об этом ему знать точно не надо.
Вчера я была на взводе, а потому не обратила внимания на слова королевской колдуньи. Сегодня же, прокручивая в уме события минувшей ночи, пришла к выводу, что Редфриту известно о моем существовании. Им обоим. Вот только непонятно, в курсе ли он, что я застряла в этом мире или, может, решил, что благополучно убралась в свой. Что ему сказали накаи?
Увы, на этот вопрос пока что ответа не было.
Одевшись в спешке, стянула волосы в хвост, распихала по карманам драгоценности, любовно погладила подарок северянина, уверенная, что он мне еще не раз понадобится, и пошла искать ванную. Опустевшую сумку оставила под кроватью. Просто не знала, куда ее деть, вчера ведь меня нашли без поклажи. Не хотелось бы привлекать к себе лишнее внимание. По крайней мере, до тех пор, пока не побеседую тет-а-тет с Галеано.
Сейчас я ругала себя за то, что вчера ему не призналась. Удобнее возможности сложно было представить! Но я испугалась. Испугалась снова лишиться свободы и стать его собственностью. А в итоге свободы лишилась ни в чем не повинная малышка и стала собственностью гадины Мильдгиты.
Кухню, как и ванную, отыскала быстро. Просто шла, влекомая аппетитными ароматами, на громкие голоса и раскатистый мужской смех. Чувство такое, будто в таверну собираюсь, где в самом разгаре шумная попойка.
Мое появление не осталось незамеченным. Стоило мне войти, как солдаты, разместившиеся за длинным столом в центре кухни, рассредоточившиеся по углам (всем мест на лавках не хватило), дружно повернули головы в мою сторону.
— Доброе утро, — поздоровалась негромко, откровенно робея под пристальными взглядами военных.
— А, чужестранка с дороги, — поприветствовал меня хриплым басом крупный мужчина, сидевший во главе стола, будто король в окружении подданных.
— Присоединяйся к нам, красавица! — похлопал по лавке другой. Моложавый военный с роскошными смоляными усами и такими же густыми бакенбардами. Сверкнув в мою сторону глазами, гаркнул на сидящего слева от него парня: — А ну, уступи даме место, Лерой! Быстро!
Паренек в униформе, еще почти мальчишка, подскочил с лавки, будто ему гвоздь в мягкое место вонзился. Неуверенно улыбнувшись, я приблизилась к солдатам, продолжая чувствовать на себе дюжину любопытных взглядов. В присутствии короля они вели себя сдержанно, а без самого главного начальника расслабились, не стеснялись дарить мне улыбки и негромко переговариваться, обсуждая хорошенькую иностранку.
Не роскошную красавицу, как Фантальм, но все же.
— Как спалось, красавица? — будто желая опровергнуть мою мысль, подавшись ко мне, спросил черноволосый донжуан.
— Отлично спалось. Благодарю за внимание, — вежливо ответила я и потянулась за пирожком.
Франтовато пригладив усы, мужчина улыбнулся и продолжил:
— А вот мне не очень. И все из-за тебя, Элла. Всю ночь о тебе думал. Голову себе сломал, задаваясь вопросом, где же такая красавица, как ты, была всю мою жизнь.
