Несмотря на то что следующие два года демократы имели большинство в обеих палатах конгресса, способность республиканцев к затягиванию обсуждений в сенате означала, что для принятия любых законов или одобрения любых назначений двум партиям нужно будет находить компромисс. Компромисс такого рода мог бы быть в любом случае благоприятен для президента Обамы, однако после 6 января он стал неизбежным. Как следствие, у нас теперь есть план реформы здравоохранения, основанный на дорогостоящем индивидуальном страховании, даже без общедоступного варианта. Наши местные и федеральные власти вынуждены сокращать учителей, полицейских и других служащих, которые теперь составят самую большую часть армии безработных. Наши органы государственного регулирования, относящиеся к исполнительной ветви власти, находятся в заложниках у тех отраслей промышленности, за регулирование которых они должны отвечать. Позиции наших профсоюзов непрерывно слабеют. У нас нет крупной программы необходимых государственных расходов, чтобы компенсировать недостаточный потребительский спрос. Мы отказываемся от поддержки научных исследований. Неравенство доходов у нас растет. И так далее.
Даже столкнувшись с неизбежностью поиска компромисса, президент Обама мог объявить по-настоящему либеральную экономическую программу, а когда ее разгромил или ослабил бы конгресс, он мог обратиться к нации в 2010 и 2012 гг., как Гарри Трумэн сделал в 1948 г., чтобы призвать конгресс принять свою программу. Не сделав всего этого, Обама теперь наблюдает повсеместную апатию среди своих бывших сторонников, и это не удивительно.
Что касается международных дел, то здесь трудно кому-либо, кроме администрации, говорить о том, что и как нужно делать, но, по крайней мере, можно судить о реальных успехах администрации Обамы. Они неутешительны. Иран под управлением жестоких теократов шаг за шагом продвигается к созданию ядерного оружия. Наше влияние в Ираке настолько ничтожно, что Иран умудряется поставлять оружие для армии Асада в Сирию самолетами, пролетающими над территорией Ирака. Мы впустую угробили жизни солдат и ресурсы в Афганистане, который знаменит своим несгибаемым народом. Никакого прогресса не достигнуто в сфере снижения международных норм на выброс парниковых газов. Кажется, что мы отказались от идеи резкого сокращения российского и американского ядерных арсеналов, подвергая таким образом всю человеческую цивилизацию пусть небольшой, но все же реальной опасности, которая сопровождает нас уже многие годы.
Я уверен, что с внутренними делами администрация Ромни справилась бы намного хуже, чем администрация Обамы, — не только с экономикой, но еще и с миграцией, правами женщин, судебными назначениями, контролем над вооружениями, и я не уверен, что с проблемами на Ближнем Востоке Ромни справился бы лучше. Поэтому, если бы я жил в одном из «колеблющихся» штатов
[119], например в Огайо или Флориде, я бы, без сомнения, сдержал свое недовольство и проголосовал за Обаму. В любом случае я бы не позволил своему разочарованию помешать мне проголосовать за действительно либеральных кандидатов в конгресс, таких как Элизабет Уоррен.
Но так случилось, что я живу в республиканском штате, в котором, благодаря прекрасной работе коллегии выборщиков, мой голос никак не повлияет на результат президентских выборов. Поэтому я не стану отказывать себе в удовольствии высказать свое разочарование Бараком Обамой и проголосую за всех кандидатов от демократической партии, но не буду голосовать ни за одного из кандидатов в президенты.
18. Льготы нужно сохранить
23 ноября 2012 г. я прочитал в The New York Times статью под заголовком «В поисках способа поднять налоги без изменения налоговой ставки». В ней описывались попытки некоторых членов конгресса предотвратить бюджетный кризис, не поднимая налоговую ставку, за счет отмены различных льгот для подоходных налогов. Эти новости обеспокоили меня, поскольку сигнализировали об угрозе тому, что я считаю одним из главных достоинств американского общества. Разрешая льготы для благотворительных взносов, а также местных налогов и налогов штата, федеральные власти использовали свою налоговую власть и оказывали существенную поддержку культурной жизни, не прибегая к вмешательству тяжелой руки центрального управления. Раздающиеся в конгрессе призывы к отмене этих налоговых льгот я считаю особенно ужасными, поскольку они оставляют без внимания самую большую лазейку из всех, а именно льготный режим налогообложения инвестиционных доходов. Конечно, в этом вопросе я имею личную заинтересованность как ученый, профессор и постоянный посетитель театральных постановок и концертов, но я надеюсь, что мою озабоченность разделят и многие другие американцы — от прихожан до орнитологов-любителей. Чтобы защитить все эти прекрасные начинания, я сделал то немногое, что могу, — отправил в местную газету города Остин American-Statesman статью, текст которой приведен в этой главе. Статья была опубликована в колонке редактора 20 декабря 2012 г. Поскольку отмену льгот иногда специально преподносят как способ упрощения подготовки личной налоговой декларации, по моей просьбе статью сопроводили краткой биографической справкой, в которой упоминалось, что я сам заполняю свою налоговую декларацию.
Пользуясь паникой, вызванной приближающимся бюджетным кризисом, консерваторы предложили повысить налоговые поступления, не поднимая ставки налога на имущество, за счет отмены или ограничения налоговых льгот, например для благотворительных пожертвований и налогов штата. Это лицемерие: отмена подобных льгот не сможет обеспечить доходы госбюджета, сопоставимые с теми, которые можно было бы получить, восстановив повышенные налоговые ставки на большие доходы, поскольку иначе члены конгресса от Республиканской партии не предлагали бы подобного. Помимо арифметики, есть и другие серьезные причины сохранить некоторые льготы.
Отмена или ограничение льгот для благотворительных пожертвований поставит под угрозу ценную отличительную черту американской жизни — независимость наших институтов. Приведу пример, который вызывает у меня, университетского профессора, особый интерес. Многие наши ведущие университеты была основаны и по большей части существуют за счет частных благотворительных взносов. Даже крупные государственные университетские системы, например в Калифорнии и Техасе, очень сильно зависят от частных пожертвований, и они потеряют свой текущий статус без конкуренции за преподавателей и студентов со стороны частных университетов.
Все эти университеты, частные и государственные, играют важную роль в экономике, делают ее инновационной, обеспечивают квалифицированными кадрами и, кроме того, являются объектом зависти со стороны других стран. Точно так же наши музеи, симфонические оркестры, больницы и астрономические обсерватории получают огромную поддержку за счет частных пожертвований, а наши церкви полностью от нее зависят.
До сих пор большая помощь для таких пожертвований косвенно поступала от правительства США, преимущественно благодаря наличию неограниченных льгот для благотворительных взносов при уплате федеральных налогов. Таким образом, мы в США разработали удачную схему государственной поддержки образовательных, художественных, медицинских, научных и религиозных организаций, которая работает без вмешательства тяжелой руки государственного управления. Эту схему нужно холить и лелеять, особенно консерваторам. Но сейчас мы рискуем потерять ее, опрометчиво бросаясь отменять льготы.
