Можно поспорить, что налоговые соображения не играют важной роли в мотивации благотворителей. Но такой аргумент странно слышать от экономических консерваторов, которые заявляют, что только огромные денежные доходы могут питать инвестиции или инновации.
Еще одна льгота, которую следует сохранить, это льгота для подоходных налогов штата (или для налога с продаж в некоторых штатах). Из-за конкуренции за частные инвестиции наши штаты вынуждены понижать налоговые ставки, зачастую жертвуя важными государственными услугами (в том числе высшим образованием). Возможность вычета налогов штата из наших федеральных налогов поможет повысить привлекательность налогов штата, что в результате привлечет федеральные деньги, не подвергая штаты федеральному контролю.
Нам необходимо повысить налоговые поступления, чтобы улучшить качество образования, здравоохранения, инфраструктуры, фундаментальных исследований и много чего еще. Вместо отмены льгот нам следует восстановить повышенные налоговые ставки на большие доходы. Кроме того, существуют налоговые льготы для корпораций, которые следует отменить, например особый режим налогообложения в нефтяной отрасли. Одна из льгот для частных налогоплательщиков, которую следует убрать, — это особый режим налогообложения инвестиционных доходов. Она нарушает баланс между потреблением и инвестициями, баланс, который должен устанавливаться (по крайней мере, если следовать экономической философии консерваторов) силами свободного рынка.
Повышение налогов на сверхдоходы и на инвестиционные доходы критикуется консерваторами как атака на тех, кто «создает рабочие места». Однако в текущем состоянии нашей экономики именно потребители являются настоящими работодателями. Корпорации утопают в деньгах и могут занимать у банков под низкий процент. Если они не нанимают больше сотрудников, то только потому, что у потребителей не хватает денег, чтобы приобретать товары, которые можно было бы произвести.
Отмена льгот кажется привлекательной идеей, но не все льготы следует отменять, и даже отмена тех льгот, которые следует убрать, не сможет заменить восстановление справедливой и прогрессивной системы налогообложения.
19. Критика пилотируемых космических полетов
В 2013 г. журнал Space Policy отмечал свой 30-летний юбилей, и редакция решила сделать выпуск, в котором будут представлены разные точки зрения на ценность пилотируемых космических полетов. Я выступал с критикой государственных расходов на пилотируемые космические полеты в нескольких публикациях (в том числе в главе 15 этой книги), именно поэтому, я полагаю, мне предложили написать статью для этого номера Space Policy. Я не хотел повторяться, однако выпускающий редактор прислал мне статью Роберта Роветто, чтобы показать, какого типа текст они хотели бы опубликовать. В статье Роветто излагались все обычные аргументы в пользу пилотируемых полетов, поэтому мне открывалась возможность объяснить, почему я не согласен с этими аргументами, и при этом не выглядеть так, будто я бьюсь с ветряными мельницами, которые сам же и придумал. Моя статья была опубликована в ноябрьском номере журнала.
Роберт Роветто проделал отличную работу и собрал некоторые аргументы, которые обычно приводятся в пользу программы пилотируемой космонавтики. Я перечислю их один за другим и объясню, почему считаю эти аргументы неубедительными.
1. Наука
Утверждается, что «научные открытия, расширяющие границы человеческих знаний, являются одновременно предметом и результатом программы пилотируемых космических исследований». Обсерватории космического базирования невероятно обогатили наши знания о Вселенной, это правда. С помощью радиотелескопов COBE, WMAP и Planck были проанализированы малые флуктуации реликтового излучения, что позволило получить подробную информацию о физических процессах в первые 380 000 лет после Большого взрыва. Эти флуктуации были семенами, из которых выросли галактики современной Вселенной. Благодаря наблюдениям, выполненным с помощью космического телескопа Hubble совместно с наземными обсерваториями, было установлено, что расширение Вселенной ускоряется, предположительно из-за темной энергии. На других космических обсерваториях были проведены исторические исследования источников рентгеновского излучения, гамма-лучей и заряженных частиц, а телескоп «Кеплер» позволил найти тысячи планет в удаленных звездных системах.
Это великолепная работа, но вся она, за единственным исключением, была выполнена без привлечения астронавтов. Исключением стал пилотируемый полет с целью ремонта телескопа Hubble. Маловероятно, что подобная ремонтная миссия будет снаряжена снова. Новые телескопы, такие как WMAP и Planck, расположены в точке L2, удаленной от Земли на миллионы километров, пока еще недоступной для людей, и ремонтные полеты куда, вероятно, никогда не станут рентабельными. Проектируемый космический телескоп имени Джеймса Уэбба также будет размещен в точке L2.
Так какую же пользу науке приносит пилотируемая программа космических исследований? Роветто может указать только на изучение эффектов микрогравитации. Эти исследования часто приводят в оправдание огромной стоимости МКС, однако я не слышал ни об одном значимом для науки открытии, которое было бы сделано на их основе. В любом случае, если исследования микрогравитации имели бы хоть какое-то значение, их можно было выполнить гораздо дешевле и, возможно, качественнее на беспилотных спутниках.
Единственным исключением, когда для исследования микрогравитации требуется участие человека, является исследование влияния микрогравитации на людей. Насколько я знаю, эти исследования имеют смысл только применительно к программе пилотируемых космических полетов. Но это основание исчезает, если у пилотируемых полетов нет других разумных целей.
2. Международное сотрудничество
Утверждается, что «космические исследования способствуют кооперации в международном масштабе». Пилотируемые космические полеты, без сомнений, сопровождаются высоким уровнем международного сотрудничества, что не может не радовать. Однако то же самое можно сказать и о многих других научных и технологических программах. Первая европейская попытка объединить усилия привела к созданию лаборатории CERN рядом с Женевой. Сегодня лабораторией управляют представители 20 европейских стран при активном участии ученых-физиков из многих других стран, особенно из США. Огромные телескопы в Чили, на Гавайских и Канарских островах по большей части построены и эксплуатируются международным консорциумом. Можно привести множество других примеров. Характерной особенностью программ пилотируемых космических полетов является не то, что они открывают поле для международного сотрудничества, а то, что это сотрудничество ведется ради бесполезной цели.
3. Исследование пространства
Утверждается, что «стоит отдельно отметить важное и позитивное значение покорения вершин или погружения в неизвестные глубины (или исследования пространства в целом) просто потому, что мы можем, просто потому, что нам это доступно». Некоторые люди предпринимают героические усилия, чтобы покорять горные вершины, но они, как правило, не ждут, что их экспедиции будут спонсироваться государством, во всяком случае не в масштабах многих миллиардов долларов. В обозримом будущем только очень малая доля людей сможет попасть в космос (даже не все участники программ подготовки астронавтов добираются до орбиты), так почему общество должно оплачивать их страсть? Если же речь идет о страсти к новым знаниям, больше пользы обществу принесут автоматические аппараты, такие как марсоходы Spirit и Opportunity, или астрономические фотографии вроде тех, что были получены с телескопа Hubble.
