— Совершенно.
Я кусаю его за ухо как раз в тот момент, когда мы переступаем порог нашей комнаты.
— В рюкзак не лезть! — говорю я. — Это я тебе сказала, что он там, потому что я тебе доверяю.
— Я польщен.
Гроу опускает меня на кровать, а сам опускается рядом.
— Знаешь, о чем я думаю? — спрашиваю я.
— О том, какого цвета платье?
— И об этом тоже. Но вообще-то о том, что когда-то ты называл меня «сестричка Ладэ» и о том, что я могла отказаться идти тем вечером в клуб.
— Но ты пошла.
— А могла не пойти…
— И высыпала лед мне в штаны.
— Фу, какой ты злопамятный! — говорю я и отворачиваюсь. Точнее, пытаюсь, потому что отвернуться мне не позволяют, мягко разворачивая к себе.
— Знаешь, что я хочу от тебя в подарок? — интересуется Гроу.
— Наверняка что-нибудь извращенное.
— Разумеется. Приват с совершенно другим финалом.
Не знаю, из чего делают постели в «Скай Стрим», но я в них проваливаюсь. Можно сказать, тону, погружаясь все глубже и глубже, и в этих мягких объятиях мне важно знать только то, что Гроу рядом со мной. Высокие потолки мерцают искрами света (уже стемнело), и вдруг эти искры гаснут, остается только ряд светильников вдоль двери.
— То есть тот подарок, который купила я, можно выбросить?
— Тот подарок нужно мне подарить, а потом станцевать приват, — Гроу меня обнимает.
Обнимает так, что я забываю обо всем и тянусь за поцелуем:
— Так какой ты хочешь финал?
— Расскажу, когда проснешься, — легкое скольжение губ по губам, колючего подбородка по скуле. — Спи, чудо мое.
И я проваливаюсь в его объятия. И в сон.
За четыре часа до праздничного ужина
Проснулась я почему-то одна. Нет, я понимаю, что лежать рядом со сладко сопящей мной удовольствие ниже среднего, но было как-то обидно. Я, может, засыпая лелеяла мечту поприставать к мужу. Сейчас приставать я могла исключительно к подушке, еще хранящей запах сигарет и его парфюма. Что я и сделала, уткнувшись носом в нее и собираясь досыпать дальше, когда вспомнила про платье.
Платье… надо посмотреть доставку!
Выныривать из Гроуподушки не хотелось: кто бы мог подумать, что меня, у которой глаз дергался от запаха сигарет, он даже возбуждать будет. С другой стороны, возбуждал меня исключительно запах сигарет Гроу, и сам Гроу, который куда-то делся. Тяжело вздохнув, я повернулась на спину и взяла телефон.
Статус заказа значился как «В процессе», в комментариях стояло: «Курьер ожидает открытия телепорта». Справедливо рассудив, что до ужина осталось не так много, а поскольку мне не только себя надо в порядок привести, но еще и помочь Леоне проследить, чтобы все было на высоте (я ей это обещала), и еще каким-то образом уложить Вэйда, который считает, что он уже взрослый и достаточно вырос, чтобы принимать участие во взрослых праздниках, разлеживаться дальше было просто не в тему.
Я поднялась, подошла к зеркалу и долго продирала драконье гнездо, образовавшееся у меня на голове после сладкого сна. Гроусмокинг висел в шкафу, и мне почему-то действительно захотелось посмотреть, как будет выглядеть Гроу в смокинге. То есть он даже на все свои показы заявлялся исключительно в джинсах и стильных пиджаках, в которых выглядел очень по-мужски и по-хулигански.
Надо ему позвонить что ли и узнать, что он собирается делать, потому что сдается мне, на тему праздничного ужина мы с Леоной зависнем часа на два, не меньше. Потом у меня будет час на «Не хочу спать, я уже взрослый», а потом час экстренных сборов на себя. А если делегировать супругу полномочия на тему «Не хочу спать», на себя у меня останется часа два. Это значит, что можно будет не спеша принять душ, уложить волосы (я недавно почти научилась это делать), сделать макияж и выйти к праздничному ужину. Именно выйти, а не выбежать, как это получалось последние несколько лет.
И ведь сколько времени не беру в запас, сколько не планирую, все равно все растягивается, и потом я бегаю кругами, чтобы все успеть.
На звонок муж ответил не сразу, а когда ответил, голос у него был очень странный.
— Танни?
— Представь себе. А ты кого ждал с моего номера?
— Уже проснулась?
— Нет, Гроу, я звоню тебе и сплю! Ты вообще где?
— В холле.
Вспомнив, сколько этажей вниз до центрального холла этого дворца, я присвистнула.
— И что же тебя занесло в холл?
— Это не телефонный разговор.
Ладно, не телефонный, так не телефонный.
— Я сейчас спущусь.
— Не надо.
— То есть как — не надо? — поинтересовалась я. — Что у вас там происходит?
То, что у них там что-то происходит, стало понятно по молчанию Гроу, потому что заставить моего мужа молчать мало кто может. Или мало что.
Я вылетела из комнаты, искренне надеясь, что у него там не случилось форс-мажора, как у Рэйнара. Потому что для Гроу его постановки — важная, неотъемлемая часть жизни, и как бы он ни говорил, что важнее нас для него ничего нет, я прекрасно знаю, что все что происходит в его профессиональной жизни для него не менее важно.
В поисках лифта я думала только о том, как поступить, если ему придется уйти.
Да и что такого экстренного могло случиться, что ему придется уйти? Сейчас канун праздника, никто ничего не изменит, даже если весь состав разом отказывается выступать, или зал спалили драконы, или… что еще «или» я додумать не успела и решила себя не накручивать. В конце концов, все поправимо. Решительно все: в том, что касается постановок.
Я надеюсь.
Видимо, меня вела драконья интуиция, потому что до нужных мне лифтов я добралась даже без указателей. Спустя полминуты я уже была в холле, и не успевший успокоиться после скоростного спуска желудок опять подскочил к горлу. В холле были не только Гроу, но и Леона, Аргастель Халлоран — мать Рэйнара и такая толпа охраны, что по ощущениям «Скай Стрим» собирались брать штурмом недовольные правлением иртханов. Правда, при виде меня лица у всех стали такие, как будто этой самой толпой была я.
— Ничего, что я сплю? — спросила я, подлетая к ним. — Что случилось?
Леона и Гроу переглянулись.
— Танни, ты только не волнуйся… — сказала сестра.
Вот вы в курсе, что после этого не волноваться еще сложнее, чем до?
И еще сложнее стало, когда Гроу шагнул ко мне и произнес:
— Вэйд пропал.
— Что? — переспросила я.
— Он…
— Как он мог мог пропасть?! — Я перебила Леону раньше, чем она успела что-либо сказать. — Как мой сын мог пропасть в напичканном камерами ультрасовременной… простите, загородной резиденции?! Председателя Совета Аронгары?!
