— Вот и чудесно, — Мэри улыбнулась. — С нарядом определились. Теперь — принимать ванну и делать прическу.
Ванная здесь тоже под старину, но водопровод более чем современный. Поэтому я могу позволить себе наслаждаться отдыхом, рассматривая шапку белоснежной пены с ароматом лаванды. Лаванда — аромат моего мужа, аромат нашей с Анри любви, который сейчас кажется таким же далеким, как и наше прошлое. В последнее время мне кажется, что между нами не осталось романтики, а все сводится исключительно к тому, что мы семья.
— Софи уже проснулась? — спрашиваю у Мэри, чтобы хоть немного отвлечься от странных мыслей.
— Не уверена. Она приехала рано утром, и сразу же после завтрака легла спать. Ох, и повезло ей… потом начался этот снегопад. Мне кажется, он с каждой минутой только усиливается.
Мне тоже так кажется (в горизонтальном витражном окошечке от снега бело, как днем), но это уже не страшно. Близнецы в замке, Софи, моя дочь-путешественница, кажется, побывавшая в каждом уголке мира — тоже. Все остальные придут с помощью портальных артефактов или порталов, так что беспокоиться не о чем. При мысли о порталах снова вспоминаю Лавинию.
Когда выяснилось, что моя сестра повелевает сильнейшей магией, да что там, она одна из тех, кто является ее источником (и если уж говорить откровенно, я — тоже), я долго не могла свыкнуться с этой мыслью. Тем не менее открытие границ Аурихэйма, мира, который долгое время считался легендой, подарило нам возможность создавать более мощные и совершенно невероятные артефакты. Если уж так говорить, порталы работают на магии искажений, которую мы берем из Аурихэйма. Но Анри (и я в общем-то тоже), считает, что элленари пока не готовы существовать рядом с людьми. Большинство, разумеется, мои родители были одними из немногих, кто добровольно покинул мир могущественной магии.
— И еще, миледи… Тереза! — Мэри смеется, заметив мой взгляд. — У меня для вас новость.
Она прикладывает руки к животу, и я охаю.
Невероятно! Спустя столько лет, когда они с Жеромом почти отчаялись…
— Поздравляю!!!! — выдыхаю искренне. — Давно ты узнала?
— Да вот… несколько дней назад. — Мэри снова сияет.
— Обнимать буду, когда смою пену!
Мэри снова смеется, а я смотрю на нее и думаю, что это настоящее зимнее чудо!
Глава 2
Луиза
Всевидящий, кто придумал эти идиотские портальные амулеты?! Я приложила ладонь к губам и сделала вид, что восхищаюсь видами замка де Ларне. Честное слово, лучше восхищаться видами замка, чем выглядеть так, будто тебя вот-вот стошнит. Даже если тебя и правда вот-вот стошнит.
— Луиза, с вами все в порядке?
Мой муж в своем репертуаре.
— И будет еще лучше, Винсент, если ты прекратишь называть меня на вы.
Дарен тоже прикрыл рот ладонью, Хлоя плотно сжала губы. Даже мои дети переносят порталы лучше меня!
— Могу вам напомнить, леди Луиза, что не далее как год назад вы сами настаивали на том, чтобы я называл вас на вы.
Время идет, а ничего не меняется. Как был злопамятным, так и остался, а между прочим, в нашей серьезной ссоре был виноват он сам!
— Могу вам напомнить, ваша светлость, что я в тот момент настаивала и на кое-чем еще, — замечаю я и выразительно приподнимаю брови.
До Винсента, кажется, доходит, о чем я говорю, и лицо у него слегка вытягивается (ну да, в то время у нас были разные спальни). А вот пусть не думает, что у него одного хорошая память. Дарен тоже плотно сжимает губы:
— Мам, пап, может пойдем?
Наши вещи доставили заранее, поездом, поэтому сейчас нам не надо беспокоиться о багаже. Это, пожалуй, плюс портальных амулетов. А минус в том, что меня до сих пор тошнит!
Мы идем по расчищенной дорожке, приближаемся к массивным дверям, залитым золотым светом фонарей. Кажется невероятным даже представить, что еще несколько лет назад здесь были развалины. Я их никогда не видела, и искренне этому рада: мне гораздо больше нравится видеть замок де Ларне таким сияющим и полным жизни.
В холле нас встречают Анри и Жером:
— Как добрались? — интересуется Анри.
Он весь сияет, и даром что не буквально: его антимагия, она же золотая мгла, пугает меня до жутиков. Впрочем, как однажды сказала Тереза, меня до жутиков пугает даже собственное отражение спросонья. Что бы она еще понимала!
— Отлично, — как всегда, за всех отвечает Винсент. — Кристоф и Кристиан уже здесь?
— Да, они приехали вчера.
— Тогда Дарена можно проводить к ним.
Жером едва заметно улыбается и кивает нашему сыну:
— Пойдем. Покажу тебе твою комнату.
Дарен стряхнул с волос снег и, на ходу развязывая накидку, направился следом за ним.
— У меня есть к тебе серьезный разговор, де Ларне. Мэри?
Мэри спускалась по лестнице, и мой муж, разумеется, не мог ее не заметить. В этом он весь: стоит кому-то попасть в поле его зрения, и начинается раздача приказов и прочего.
— Поможешь моей жене и дочери устроиться?
— С удовольствием, — Мэри протягивает нам руки. — Пойдемте. Вы наверняка хотите отдохнуть и переодеться.
Чего я сейчас хочу точно — так это наступить Винсенту на ногу! Больно. Потому что он, как всегда, не спросил, чего я хочу, а еще потому, что лицезреть его спину, властью наделенную, мне уже порядком надоело. Тем не менее сейчас мы с Хлоей идем вслед за Мэри, а она на ходу рассказывает, что Тереза уже почти готова, и скоро может составить нам компанию. Говорит, что у нас будет своя камеристка и горничные, которые помогут нам одеться и расстелить постель после праздника, она вообще много говорит, но я мало слушаю.
Мне кажется, что точно так же Винсент не слушает меня, но если в случае со мной и с Мэри это допустимо, то между любящими друг друга людьми — совершенно точно нет! Правда, Винсент, кажется, категорически этого не понимает. Равно как и не понимает, что наша ссора началась именно с этого. Образно говоря, началась она с того, что он мной воспользовался, чтобы заманить в ловушку Эрика Эльгера, которого считал злом во плоти. Совершенно не считаясь ни с моими чувствами, ни с чувствами девушки, которую я, получается, подставила. Да что там, мне до сих пор неловко смотреть им в глаза, даже несмотря на то, что эта ситуация давно разрешилась, а Эльгер с моим мужем заключили относительное подобие перемирия.
Ключевое слово: подобие.
— … ваша комната, а вот комната Хлои, — Мэри отступила в сторону, позволяя мне полюбоваться на убранство детской.
Что ни говори, а оформлена она была волшебно. В детстве я и сама от такой бы не отказалась. В детстве…
Мне вдруг отчаянно захотелось стать маленькой, вернуться в то время, когда папа желал мне доброй ночи и укутывал одеялом. Или хотя бы в то время, когда я думала о том, что смогу стать самой любимой на свете… Но нет, у Винсента одна-единственная страсть на все времена: это власть и контроль. А мне, похоже, придется, с этим смириться.
