Потемневший взгляд прошёлся по её лицу, спустился по шее к скромному декольте и Рустам провёл пальцами по кромке платья, от чего на коже девушки появилась россыпь мурашек.
– Привыкай, Милолика, – проговорил Рустам, поглаживая ладонью по шее, чуть сжал её. – Жизнь та ещё ублюдочная сука! – посмотрел в глаза девушки, в которых плескался страх: – Боишься меня? – и когда Лика медленно кивнула, усмехнулся: – Правильно делаешь. Страх позволяет очистить разум от ненужной шелухи, позволяет трезво смотреть на вещи.
Резко убрав руку, Рустам откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, а Лика медленно выдохнув, отвернулась в сторону, мысленно ругая себя. Она действительно наивно расслабилась, забыла суть их отношений, где он – владелец, а она игрушка.
В начале следующей недели, Лику сфотографировали для загранпаспорта.
– Рустаму Дамировичу вскоре предстоит командировка, – пояснял Антон, – вы естественно будете его сопровождать.
В остальном последующие дни для девушки прошли в относительном спокойствии – каждое утро её и Людмилкку ожидал автомобиль. Сестрёнку отвозили в детсад, Милолику в ВУЗ, а вечерами девушка занималась в библиотеке. Если сначала она задумывалась о причинах странного на её взгляд распоряжения Рустама, чтобы её занятия проходили именно здесь, то потом выкинула возможные догадки из головы.
Бывало так, что Рустам приезжал и являлся в библиотеку, когда Милолка уже уходила. А случалось, весь вечер приходилось проводить в его присутствии. Первое время ей было жутко неуютно, она, временами чувствуя мужской взгляд – терялась, тушевалась, и только что прочитанное вылетало из головы. Но постепенно начала привыкать и бывало – настолько увлекалась процессом, что и вовсе забывала о присутствии в библиотеке Рустама. Отвлекаясь на его звонки, когда он мог кого-либо отчитывать или раздавать указания – нервничала от ощущения, что приходится невольно слушать эти разговоры, которые по её мнению не предназначались для её ушей. Но потом и вовсе перестала обращать на них внимание.
В конце недели Рустам к молчаливому удивлению Милолики пришёл в библиотеку с бутылкой коньяка и бокалом. Продолжая рисовать, временами посматривала в сторону мужчины. Он сидел, откинув голову на высокую спинку, и делал небольшие глотки, при этом задумчиво смотрел в окно. В очередной раз, бросив взгляд в его сторону, увидела, что он пристально её рассматривает. Мгновенно опустив глаза, залилась краской смущения и вздрогнула, услышав его вопрос:
– Чем ты занимаешься?
– Что? – встрепенулась девушка.
– Чем. Ты. Занимаешься, – повторил Рустам.
– Я работаю над курсовым проектом. У меня это короткий социальный видеоролик.
– И о чём же он? – Рустам отвернулся к окну, покачивая в руке бокал.
Лика посмотрела на него, опустила глаза и, смутившись, ответила:
– О путешествиях маленькой снежинки. Подхватываемая родными северными ветрами она летит по миру и знакомится с разными животными – дельфинами, северными медвежатами, зайчатами, ну и так далее. Приходится прорисовывать не только основные фигуры, но и разные фазы движения. Вообще идея ролика – поддержка детей инвалидов. Несмотря на определённые особенности, они ничем не отличаются от обычных детей и также радуются, смеются, дружат и расстраиваются, – закончила девушка тихо.
Было необычно, странно и немного страшно рассказывать Рустаму о своём проекте. Лика замолчала, посмотрела на мужчину, смотрящего всё так же в окно, чувствуя разочарование от того, что он никак не прокомментировал её работу, не заинтересовался ею.
– Почему ты выбрала для учёбы такое нелепое направление?
– Я…, – Лика запнулась от такого вопроса: – я всегда любила рисовать. Ещё в седьмом классе выбрала профессию художника-аниматора.
Рустам усмехнулся и налил себе новую порцию алкоголя, сделал глоток, не сводя взгляда от растерянной девушки.
– И даже после смерти родителей, когда ты должна была задуматься о том, что тебе придётся самой всё контролировать, как-то обеспечивать себя и своих сестёр, которых взвалила на свои плечи, ты не изменила решения? Это не легкомыслие, это – дурость! – припечатал Рустам.
Вспыхнув, Милолика возразила:
– Папа всегда говорил, что забота о женщине, о благосостоянии семьи – обязанность мужчины! Такие профессии как – юрист, экономист – мужские, да и Влад считает так же. Он поддерживал меня, помогал нам и сейчас…
– Ну да, ну да, – кивнул головой Рустам, усмехаясь: – уверить наивную девчонку в своей никчёмности, взять чужой бизнес в свои руки, а потом полностью переписать его на себя – поступок охуенного мужика.
Встал, прошёл к огромному окну, заложив руки за спину.
Лика уже было открыла рот, чтобы возразить, но в этот момент Рустам повернул голову, бросил на неё пронизывающий взгляд, и она вовремя прикусила язык:
«Ну и пусть думает что хочет! – мысленно негодовала Милолика, делая вид, что вернулась к прорисовке: – Не все такие твари как он, не все меряют жизненные ценности и отношения деньгами! Влад поддерживал меня, был рядом и если бы не он, я бы давно упустила бизнес папы и наверняка ресторан потеряла».
Пылая эмоциями, старательно сдерживаясь, чтобы не выдать их, она выключила ноутбук и уже собралась выходить, но Рустам её остановил:
– Подойди ко мне.
Едва Милолика подошла, Рустам, повернувшись, потребовал:
– Распусти волосы.
Опустив глаза, Лика сняла резинку с волос, которая удерживала их в высоком хвосте и после ещё одного распоряжения: «Смотри на меня», – подняла голову. Потемневший взгляд напугал девушку, сердце пропустило удар, когда она поняла – о чём он думает. Немного успокоилась, вспомнив слова гинеколога, что начать половую жизнь Милолика сможет только недели через полторы.
Рустам поднял руку и, подхватив прядь её волос, пропустил сквозь пальцы. Едва локон упал, он схватил её волосы, намотав на кулак, чуть оттянул, от чего Лика невольно запрокинула лицо к нему, но взгляда не подняла. Она знала, что он может увидеть в её глазах страх, хотя старательно подавляла в себе это чувство.
Рустам, явно почувствовав её напряжение, отпустил волосы и мягко провёл кончиками пальцев по щеке девушки:
– Смотри на меня и не смей опускать или закрывать глаза, – тон его голоса понизился, вызывая у Милолики странное ощущение вибрации в районе сердца, от чего она глубоко вдохнула, невольно привлекая внимание мужчины к своей груди. Взгляд Рустама опустился вниз, а кончики пальцев прошлись по шее, к вырезу на платье и вернулись обратно. Глядя на девичьи губы, обвёл их большим пальцем и слегка надавил на нижнюю:
– Открой рот, Милолика, – тон повелительный, чуть хриплый, а когда девушка повиновалась, смотря на него широко распахнутыми глазами, его палец погрузился во влажную глубину, Рустам понял – насколько близка грань его терпения. Понимал – надо отпустить её, но помимо воли с его губ сорвалось хриплое: – Соси, – и едва не сорвался, когда девичьи губы сомкнулись, чуть втянув его палец, когда Милолика, смотря на него испуганно, немного втянула его палец в рот, совершив первое неловкое сосательное движение.
