Резко выдохнув, вытянул палец и, проведя им по её щеке, оставляя влажную дорожку, отвернулся:
– Иди спать, – сказал, сжав кулаки, едва сдерживая безумное желание поставить её на колени и…
Запрокинув голову, расхохотался, когда дверь за девушкой закрылась. Его колотило от вожделения, он желал эту девчонку так, что ни любовница, ни другие бывшие его пассии, с которыми он пробовал забыться, не смогли снять голод по телу Милолики.
Последние дни, он вместо того, чтобы отправиться в клуб и снять шлюху – мчался домой, чтобы просто посидеть в тишине, наблюдая за девчонкой. Его любовница – Диана, обделённая вниманием начала активно его соблазнять, но снимала только физическое напряжение. Она не могла заменить ему тех безумных ощущений, что испытал с Милоликой.
Именно здесь – в библиотеке, в обществе вот этой белокурой малышки ему было хорошо, ему было спокойно. Вот так молча работать, иногда наблюдая за ней. Как она хмурится, покусывая кончик стилуса или наоборот – довольно улыбается, что-то вырисовывая в планшете.
Даже пару раз захотелось узнать – о чём она думает, когда она смотрела в сторону окна. Но он не спрашивал – не хотел, чтобы Лика решила, что может нарушать договор и делиться своими мыслями, которые по большей части ему были не нужны.
– Что-то у тебя крыша начала съезжать, мужик, – покачал головой Рустам, выходя из библиотеки намереваясь всё же съездить в клуб и развеяться.
Глава 13
За завтраком Милолика не смотрела в сторону Рустама, не поднимала глаз от тарелки, а когда он, быстро выпив кофе, вышел, с кем-то разговаривая по телефону – облегчённо выдохнула.
Она прекрасно понимала, чего хочет Рустам, теперь разобралась – от чего его глаза становятся такими тёмными, что даже не видно зрачков, но страшилась того момента, когда этот день наступит.
Несмотря на убеждающие разговоры с гинекологом, которая уверяла Лику в том, что ей не стоит бояться полового контакта и в следующий раз всё будет иначе, девушка не могла перебороть свой страх, оттого и радовалась хотя бы такой короткой отсрочке.
Мирно и без происшествий пролетело два дня. После обеда на уютной кухне в компании экономки, в дом Амирханова приехал Антон. На его приветствие, Лика едва сдержала едкий вопрос: «Что на этот раз изволит барин?»
– Итак, Милолика Ярославна, ваш загранпаспорт готов, но выезд переносится на сутки, так что вылетаете вы послезавтра в ночь.
– Куда? – равнодушно спросила Лика.
– В Прагу. Вещи для поездки вам подберёт стилист послезавтра в первой половине дня. Ну а сейчас приятный сюрприз, – завершил Антон, протягивая Милолике трубку телефона: – Вы можете поговорить с сестрой, – сказал, улыбаясь, прежде чем покинуть гостиную.
Ещё за ним не закрылась дверь, как Лика торопливо нажала на кнопку вызова. Она не разговаривала с Надеждой уже больше недели и волновалась за неё, вот только в трубке услышала не сестру.
– Алло, Надя?
– Добрый день, Милолика Ярославна, – прозвучал женский, незнакомый голос и Лика взволнованно спросила:
– Где Надя? С ней что-то случилось?
– Нет, нет, не волнуйтесь. Я передам ей трубку чуть позже. Хотела пояснить, что именно я на время ограничила ваши разговоры.
– Кто вы? – выдохнула Лика.
– Психолог Надежды. Вашей сестре была необходима моя помощь, но теперь она готова вам рассказать о том, что тревожило её.
– Боже, что ещё случилось? – Лика начала нервно мерить комнату.
– Прежде всего, прошу вас, держите себя в руках! Поменьше эмоциональности! Хотя вам это будет трудно сделать, всё же тема, которую вам предстоит обсудить – весьма щекотливая. Но я надеюсь, что вы поддержите сестру, сдержите эмоциональные выпады. Пообещайте мне.
– Я… – Лика пару раз выдохнула: – я обещаю! – произнесла твёрдо и только после этого женщина ей сообщила, что Надя перезвонит через пять минут.
Милолика, нервничая, не могла сидеть, подошла к окну, потом к столику, и так металась, пока в её руке не завибрировал телефон. Опять выдохнув, ответила:
– Надюша – как ты? Мне сказали…
– Привет, Лика, – перебила её сестра тихим голосом: – уже всё хорошо.
– Что значит уже? – Лика едва сдержалась, чтобы не перейти на крик.
– Я… – послышался вздох в трубке, – Лика я… чёрт! Не могу собраться! Мне было очень тяжело. Было стыдно и если честно, когда меня сюда привезли… Лика, я жить не хотела, – тихо призналась Надя, на что Лика всхлипнула:
– Да ты что! Роднулечка моя! Как же… Ну, всё хорошо, всё отлично, теперь мы все под защитой и…
– Лика, я не знаю – что ты пообещала Амирханову за то, чтобы он вытащил меня, чтобы защитил нас всех, но… – Надя опять вздохнула, а потом начала рассказ, который перевернул мировоззрение Милолики, который вычернил её веру в добро, в отзывчивость, во всё хорошее.
Когда сёстры договорили, и связь отключилась, Лика застыла у окна, смотря в него невидящим взглядом. Не заметив, как телефон выпал из рук, прижала ладони к холодному стеклу, упёрлась в него лбом, судорожно втягивая воздух.
Девушке хотелось кричать срывая голос до надрывного хрипа, разбить что-нибудь и выть от боли за сестру, за себя, но… Нельзя!
Мысли метались в голове девушки, желание мести зашкаливало и пришлось с трудом брать себя в руки. Она уже знала что делать, к кому обратиться. Кое-как продышавшись, Лика нервно осмотрелась и заметив телефон на пушистом ковре, подняла его, выходя из гостиной…
С огромным трудом сдерживая боль, что плескалась огненной лавовой в душе, продержалась до вечера и даже Людмилка, которую забрала из детского сада, тихонько играла в своей комнате, явно чувствуя настроение сестры. Когда горничная сообщила, что приехал Рустам, выждала полчаса, пряча глаза от взволнованной экономки.
– Тётя Зейнаб, – произнесла надсадно: – присмотрите, пожалуйста, за Милой.
Лика за прошедшее время, обдумав ситуацию со всех сторон, пришла к единственно правильному решению, а потому – не сомневалась, решительно постучала в дверь кабинета и на жёсткое: «Входи», – распахнула её.
Рустам знал о её звонке сестре, знал о том, что с Надеждой занимается психолог, только вот причиной не интересовался. Понимал, что если Лика сама пришла к нему и смотрит потухшим взглядом, значит, случилось нечто неординарное. Осмотрев девушку, он, тем не менее, не проникся её состоянием, решительно подавляя всякие зачатки жалости, сочувствия к ней. С холодным равнодушием спросил:
– Ты пришла о чём-то просить?
– Да, – выдохнула тихо, но твёрдо.
Рустам побарабанил пальцами по столешнице:
– Не через Антона, напрямую, и осознаёшь, что второй раз нарушаешь договор?
– Да, – повторила Лика, глядя не на Рустама, а словно сквозь него.
