Машина проехала по улицам, выехала за город и когда по обеим сторонам дороги замелькали деревья, у Лики промелькнула страшная мысль, что он её сейчас где-нибудь по-тихому прикопает, чтобы не доставляла больше проблем. А когда авто замедлив ход свернуло в сторону и Лика увидела ограду кладбища, так её вообще прошиб холодный пот.
«Вдох, выдох… Главное не скатиться в истерику!» – уговаривала себя Милолика, когда автомобиль остановился, и Рустам бросил ледяным тоном: «Выходи». Застыла каменным изваянием не в силах пошевелиться и едва не шарахнулась в сторону, когда дверь с её стороны распахнулась.
– Тебе нужно особое приглашение? – голосом Рустама можно было крошить ледяные глыбы, таким резким, тяжёлым он был.
– Я… я не хочу, – пролепетала девушка, безотрывно смотря только вперёд, и смогла кинуть на него взгляд, только после того, как услышала протяжный мужской вздох:
– Блядь, как же с тобой тяжело, – Рустам мотнул головой. – Тебя насильно вытащить?
– Не надо, – прошептала Милолика, понимая, что он действительно это сделает – просто выдернет её из салона и как бы она не кричала, никто ей не поможет, и это только разозлит мужчину.
Вылезла из машины и едва не упала на подкосившихся ногах. Рустам не помог ей, просто бросил тяжёлый взгляд, захлопнул дверь и, опять бросив короткое: «Пошли», – направился в сторону ворот.
Ноги подгибались, руки тряслись, ладони вспотели, а Лика, понурив голову, плелась за Рустамом. Бросила только один взгляд за спину, увидев, что рядом с внедорожником, на котором они приехали, стоит ещё один такой же представительный автомобиль, у которого находятся трое мужчин, один из них был её телохранителем.
«Охрана Рустама», – отстранённо подумала девушка, отворачиваясь.
Пропетляв по тропинкам, замерла, когда к Рустаму подошёл один из его охраны и протянул корзину, заполненную белыми лилиями.
Пару раз моргнув, Лика, нахмурившись, озадаченно наблюдала, как Рустам взял корзину, прошёл дальше за ограду одной из могил, подошёл к лежащей на земле как огромный постамент гранитной плите и поставил на неё цветы.
Лика сама не заметила, как маленькими шажками проследовала за Рустамом. На большом постаменте стояли две мраморные фигуры – мужчина обнимал женщину, у которой на руках был младенец. Что-то странное шевельнулось в душе девушки, когда она увидела сникшую голову Рустама, ссутулившуюся спину. Вот он резко выпрямился, застыл, вцепившись в край мраморной статуи женщины так, что побелели костяшки пальцев.
Лика ничего не понимала – на надгробии имена, чужие фамилии: «Кто здесь покоится?» – задавалась она вопросом, потому что видела – это явно были очень дорогие для Рустама люди. Он смотрел только вдаль, сквозь голые, безлистные деревья, дышал тяжело и был так напряжён, словно сейчас переживал момент очень тяжёлых для него воспоминаний.
И Милолика была права – Рустам действительно мысленно унёсся далеко в прошлое.
У них была по его мальчишеским меркам обычная семья – мама, папа, он и кроха сестрёнка. Он, бывало, слышал, как мать с отцом скандалят, замечал, как плачет мать и пытался в меру своих детских сил успокоить её, защитить от отца во время скандалов¸ которые стали происходить всё чаще.
Однажды, когда он увидел, что отец замахнулся на мать, бросился на её защиту. Это наверно и стало отправной точкой в его дальнейшей судьбе.
Рустаму было девять, когда его отправили на обучение в Европу. Мальчишке было первое время очень тяжело – другая страна, менталитет, язык, но он быстро приспособился. Да и не могло быть иначе – он всегда умел постоять за себя. А когда подростком познал вкус отцовских денег, и почувствовал, какие удовольствия они несут, тогда он перестал переживать по поводу того, что за всё время его обучения мать ни разу ему не написала, не позвонила. Он даже не видел её во время очень редких и коротких каникул. Только когда ему исполнилось четырнадцать, от отца узнал, что она бросила семью, загуляла с каким-то мужиком и уехала в неизвестном направлении.
Этот удар Рустам долго переживал и старательно отвлекался на шумные тусовки, которые устраивали такие же мажоры сверстники, с которыми он обучался. Разгульная жизнь, доступные женщины, оргии – всё испробовал Рустам и к выпуску считал себя крутым мужиком, прожжённым бабником, всех женщин – шлюхами, а потому ни одна из них, как и его мать не заслуживали какого-либо уважения.
Работать, набираться опыта Рустам начал там же, в Европе и когда пришло известие о том, что его сестрёнка выходит замуж, вернулся на несколько дней в Россию. Жених Малики оказался сыном конкурента отца. Это обстоятельство естественно Рустаму не понравилось, как и понимание, что браком дочери, отец пытается спасти свой бизнес. Он был взбешен, да и сестра – девчонка совсем несмышлёная, только восемнадцать исполнилось! Только вот разборок ему не дала устроить сама Амина – смотрела на жениха сияющими глазами и умоляла Рустама не вмешиваться:
– Я люблю его, – шептала девушка, опустив глаза. – Знаю – отец использует наш брак, но чувствую, что и я любима. Пожалуйста, не ругайся, дай мне шанс на счастливую жизнь.
– Если он тебя обидит, – начал Рустам, прижимая сестрёнку к себе.
– Я обязательно сообщу тебе, – шептала с улыбкой Амина, обнимая брата в ответ.
Рустам внимательно наблюдал за сестрой и её женихом и до свадьбы, и на церемонии. Удостоверившись, что и парень смотрит на Амину с нежностью – успокоился. Единственный момент омрачил его приезд – свидание с матерью.
Вот уж кого он не ожидал увидеть и с кем наотрез отказывался говорить. Отец на церемонии бросал на мать яростные взгляды, но она, гордо вздёрнув подбородок, держалась едва ли не за спиной своего двоюродного брата – Амирханова Артура Каримовича, который и отцу приходился пусть и очень дальним, но родственником.
Уже перед отъездом, мать всё же нашла способ, поймала его на улице среди людей. Она едва ли не упав на колени, молила её выслушать и Рустам уступил. Не потому что проникся её мольбой, а для того, чтобы избежать публичной сцены.
Едва устроились за дальним столиком ближайшего кафе – мать начала рассказ:
– Аминочке едва исполнился годик, а тебе уже было семь, когда я узнала что Дамир мне изменяет. Скандал устроила, плакала, и он обещал больше не смотреть в сторону других женщин. Простила его, ну а куда бы я делась – любила так, что когда его видела – сердце в груди замирало. А дальше… – она судорожно вдохнула, не поднимая взгляда на сына: – дальше узнала, что та любовница была не первая, да и не единственная, – горько усмехнулась: – Вот тогда я и захотела уйти от Дамира, тогда он первый раз меня избил. Ты не видел – я вас с Аминкой к бабушке отправила. Но не знала я, что он пошлёт своих людей и Амину от моей матери забрали. Не насильно, просто сказали, что от меня приехали. Он шантажировал меня – говорил, что не вернёт дочь, если я не выброшу дурь из головы. Опять скандал и ты тогда маленький ещё – кинулся меня защищать. Вот после этого он и отправил тебя учиться за границу.
