– Прекрати мне тут сцены устраивать! – перебил он Зейнаб. – К твоему сведению, мне фото прислали, на котором эта невинная овечка с пацаном зелёным целовалась! Так что не надо драматизировать и сказки мне рассказывать! – Рустам подошёл к столу, схватил телефон, чтобы набрать Антона, но не успел нажать на кнопку вызова, как Зейнаб негодующе вскрикнула:
– С кем целовалась? Да ты в своём уме? Девочка приехала как приведение, по ночам плакала, думая, что её никто не слышит! Я с трудом заставляла её есть!
– Ну, значит, не сложилось у неё – в очередной раз на мудака нарвалась, бывает, – циничная усмешка коснулась губ Рустама, хотя в груди всё болезненно сжалось от слов Зейнаб.
– Я случайно наткнулась, – продолжала женщина, – уборкой занималась и в комнату Лики зашла, а там – на столе альбом и рисунки. Твои портреты, Рустам, на каждом листе. Ты понимаешь – какую боль ты причинил девочке? Ты ей сердце разбил, бросил, оставил как использованную вещь.
Каждое слово Зейнаб било наотмашь. Рустам поражённо замер, не веря в то, что слышал и, сжав кулаки напряжённо спросил:
– Мои портреты?
– Да, Рустам, – запальчиво продолжала Зейнаб. – на всех листах, а их там было не меньше тридцати. Прошу тебя – время прошло, она жить уже начала, может, кого и встретила, не знаю, но…
Рустам вскинул ладонь, прерывая поток слов экономки. Тяжело опустился в кресло, пытаясь осмыслить услышанное, связать с той информацией, которую ему когда-то предоставил безопасник. Сам того не замечая, начал проговаривать всё вслух, в то время как Зейнаб, вслушиваясь, смурнела лицом.
– Ничего не понимаю, – нарушила она тишину. – Не было у Лики никого, точно знаю. Да и не улыбалась она, как приехала, – вздохнула тягостно: – Сама видела – тяжело ей было, очень. Поэтому и прошу тебя, чтобы дал девочке спокойно жить.
– Пиши адрес, – Рустам придвинул лист и ручку к краю стола. – Проверю просто – как живут и всё.
– И кому поручишь? Опять соглядатаю, который потом всё вывернет? – покачала головой женщина.
– Сам поеду.
Женщина встрепенулась:
– Тогда и я с тобой!
– Зейнаб! – угрожающе рыкнул Рустам, но она, сложив руки на пышной груди, упрямо поджала губы: – Вот и слышать ничего не хочу! Неужели так трудно пожилую женщину вывезти раз в десятилетие куда-то? Неужели не заслужила?
Рустам, закатив глаза, тихо произнёс молитву, после чего со вздохом кивнул на листок:
– Пиши адрес.
***
Предупредив Зейнаб, чтобы и словом никому не обмолвилась, куда они направляются, уже через несколько часов Рустам припарковался поодаль от дома, который Антон покупал по его распоряжению.
Зейнаб, якобы приехавшая просто в гости, натянуто улыбнулась Рустаму и вышла из машины. Подав женщине её объёмную сумку, выслушал очередную нотацию:
– Сама тебе позвоню, чтобы они не заподозрили. И ты держись так, чтобы не увидели тебя.
Протяжно выдохнув, Рустам одновременно и пожалел, что взял её с собой, но с другой стороны – это был отличный шанс узнать всё из первых рук.
Сев за руль, вцепился в него, наклонился вперёд и безотрывно следил за удаляющейся экономкой, которая семенила по улице. Вот она остановилась у ворот, долго звонила, а потом о чём-то разговаривала, не заходя внутрь, за калитку. Когда она медленным шагом направилась обратно, Рустам вышел из машины, с трудом подавив желание направиться ей навстречу.
– В чём дело? – сорвалось резкое с его губ, как только Зейнаб подошла растерянно смотря на него.
– Не знаю, Рустам, ничего не понимаю. Там люди, чужие. Говорят, что купили дом четыре месяца назад.
Уже не слушая её, Рустам быстрым шагом устремился к дому и мужчина, вышедший к нему, видя решительный настрой Рустама, не стал тянуть – сразу рассказал, что дом они купили через риэлтерскую фирму, дал координаты, их телефон.
Через час Рустам с абсолютно потерянной Зейнаб вышел из одноэтажного здания. Риэлтора, проводящего сделку купли-продажи бывшего дома девочек Казимировых, не было на месте, но необходимые документы были предоставлены и их подлинность сомнений не вызывала.
Как бы не отгонял Рустам противное, липкое чувство тревоги, оно всё больше захватывало его разум. Взявшись за руль, спросил у Зейнаб, которая причитала, усаживаясь на пассажирское сиденье.
– Когда ты с ними в последний раз разговаривала? – он уже не скрывал волнения, которое слышалось в его голосе.
– Недели полторы назад, вот, сейчас точно посмотрю, – женщина полезла в карман, доставая телефон, в то время как Рустам протянул ей руку:
– Дай его сюда. Мне их номер нужен.
Рустам уже давно сопоставил известные ему факты, сделав безрадостный вывод о предательстве, а вот кто и в какой мере поучаствовал – ему только предстояло узнать. Он полностью доверял Зейнаб, эта женщина не просто работала у него – она была ближе, чем мать. Он видел по её глазам, как она искренне переживает не только за него, но и за Милолику, а потому получалось, что фотографии, доклад, который когда-то отправил ему начальник безопасности их фирмы – фикция, либо тщательно завуалированная полуправда. Для чего? Он не мог пока этого понять. Антон, его помощник, тот на которого он полностью полагался – тоже оказался с рылом не в пушку, а в пуховом мешке! Именно ему Рустам дал указание купить билеты, и он мог сам или при чьём-либо участии организовать все неприятности, которые разом обрушились на строительство гостиничного комплекса, следуя одни за другими.
Первая и самая страшная мысль у Рустама была – Милолику, вернее её сестру нашли те отморозки, которые когда-то работали на Авророва. Месть. Банально, непонятно зачем ему не дали возможность вернуться в Россию, чтобы встретиться с Ликой, но другого объяснения у Рустама пока не было.
Он сделал для себя вывод, обжигающе неприятный, противный – в данной ситуации не может доверять никому из ближнего, как он ранее считал, круга. А потому, набрал номер давнего знакомого, совершенно не связанного с его окружением и попросил пробить номер, с которого Зейнаб разговаривала с девчонками Казимировыми.
Спустя час кружений по провинциальному городку, ситуация не прояснилась. Соседи ничего толкового не рассказали. По их словам: девочки порядочные, тихие, жили замкнуто и потом в один день просто съехали. Младшая девчонка уже более полугода не посещала детсад, а насчёт средней и старшей вообще ничего никому не известно.
– Слушаю, – ответил на входящий вызов Рустам, а когда услышал адрес, по которому зарегистрирован номер ошалело замер.
– Что там, Рустам? Не томи! – взмолилась Зейнаб. Она уже извелась тревогой, переживаниями за девочек и пара таблеток от давления не спасли ситуацию – в голове шумело, сердце стучало как оголтелое.
– Домой поедем, – выдохнул Рустам, заводя машину. – Может сначала в больницу? Ты выдержишь дорогу? – с тревогой посмотрел на женщину, которая ожидала его ответа.
