С ней играли. Её искушали. Её соблазняли.
Захватывали.
Макар оторвался от её губ, и тотчас припал к шее, к тому месту, где билась жилка. Варя откинула голову назад, понимая, что так с ней происходит впервые. Никогда ранее она не реагировала на прикосновение мужчины так остро, так потребительски собственнически.
Ей было мало.
Если бы сейчас Макар отстранился от неё, она бы не сдержалась и закричала. Прошлое отодвинулось на задний план, позволив ей наслаждаться происходящим.
Губы Макара действовали уверенно. Он целовал её шею, ключицу, пока не добрался до соблазнительных холмиков, заключенных в кружево. Он накрыл сосок прямо через ткань, прикусил, заставив Варю вскрикнуть от шальных эмоций, простельнувших все тело, огненной волной окатив позвоночник.
Макар то посасывал, то обводил сосок языком. Варя царапала его шею, извивалась. Её глаза то распахивались, то она их с силой зажмуривала.
Когда мужские руки подхватили её под ягодицы и усадили на столешницу, не противилась. Её бедра развели в сторону, и теперь между ними находился торс Макара.
Варя сильнее свела их, давая понять о своих желаниях. Ей нереально нравилось быть с Макаром. Его близость, его запах пьянили похлеще любого вина. Она наслаждалась каждой секундой.
А когда его руки проникли под халат, окончательно его распахивая, она закусила губу, чтобы не закричать от нетерпения.
Сам же Макар мог похвастаться выдержкой. Или это так казалось Варе? Казалось… Потому что стоило только ей дотронуться до живота Макара, как с губ мужчины сорвался то ли стон, то ли рычание. Макар снова накинулся на губы Вари, та поспешила ему ответить. Их языки встретились, переплелись.
Варя упустила тот момент, когда оказалась с расстегнутым бюстгальтером. Не разрывая поцелуя, не желая расставаться с губами Макара, она, извернувшись, стянула с одного плеча халат и кое-как избавилась и от лямки бюстгальтера. Тот повис на другом плече.
Плевать…
Её соски тотчас затвердели. И этим не мог не воспользоваться Макар. Сначала один попробовал, потом второй. Варя, выгнув спину и упираясь одной рукой в столешницу, второй продолжала исследовать «кубики» на животе мужчины, спуская руку всё ниже.
К резинке домашних штанов.
Она чувствовала возбуждение Карельского. Несмотря на то, что попой сидела на столешнице, она постаралась максимально приблизить её к краю. Ей хотелось полного контакта, каждой клеточкой своего тела.
Макар ласками доводил её до полуобрачного состояния. Каждое прикосновение, как открытие. Как маленький фейерверк. С телом творилось нечто невероятное. Трусики промокли, Варя чувствовала легкий дискомфорт. И жар одновременно. А ещё потребность, чтобы дотронулись до самого интимного и нежного места.
Её рука прошлась по жестким волоскам внизу живота Макара, уже дотронулась до резинки боксеров. Замерла.
Так же, как и сам Карельский, который продолжал терзать её острые соски.
Когда Варя дотронулась до мужского члена, Макар оторвался от груди, поднял голову и тяжелым взглядом посмотрел на неё:
- Ты что творишь?
Его голос охрип от желания, бархатными жемчужинами прошелся по и без того разгоряченной возбужденной и ставшей неимоверной чувствительной коже Варвары.
- Тебя ласкаю, - ответила она первое, что пришло на ум.
Он был большим. Карельский.
Она осторожно трогала его ствол, проходилась пальчиками по нежной коже, и в голове билась лишь одна мысль – она хотела видеть то богатство, что оказалось в её руках.
Черт побери, и не только видеть.
- Я не молодой пацан, - зачем-то сказал он, и сначала она его не поняла. Ему пришлось продолжить: - Я не остановлюсь.
- Карельский, а почему ты решил, что я хочу останавливаться?
Она чуть сильнее сжала его член и провела ладонью вверх-вниз.
- Варрряяяя…
От его вибрирующего тона девушка терялась, уносилась в невидимые дали. Никогда ранее она не чувствовала себя настолько желанной. Настолько нужной.
Рывок, и она без трусиков, а её одна нога поставлена на столешницу.
Сама же Варя оказалась полностью раскрыта для голодного потемневшего взгляда Макара.
Он несколько секунд смотрел на неё. За это время девушка, казалось, пережила парочку сердечных приступов. Смотрел не в лицо, а на лоно. Раскрытое для него, готовое. Увлажненное и разгоряченное.
Варя не испытывала стыда, хотя и должна была. Напротив. Её завораживал факт, что Макар разглядывает её, и она не сомневалась – ему нравится то, что он видел.
- Красивая.
Вот и подтверждение её домыслов, от которого кинуло в жар.
Она заерзала на столешнице, давая понять, что готова.
Куда там…
Макар осторожно прикоснулся к влажным лепесткам её интимной плоти, заставив Варю в очередной раз задрожать и едва ли не заскулить от тех эмоций, что бушевали внутри неё. Макар действовал умело. Раскрыл лепестки и проник одним пальцем внутрь, большим же дотронулся до клитора и несколько раз надавил на него, сорвав таки с губ Вари всхлип.
- Тебе больно?
Иногда мужчины бывают хуже детей.
Сам ласкает, трогает, теребит, доводит. И задает самый глупый вопрос, который только можно придумать.
Варя, закусив нижнюю губу, чтобы цветасто не выругаться, дотронулась пальчиками до шелковистой головки члена. Почувствовала, как капелька, выступившая из неё, растеклась по её пальцу.
- А тебе?
- Понял, девочка.
К первому пальцу присоединился второй, растягивая и подготавливая Варю, а так же посылая по её телу первую волну удовольствия.
- Макар… Макар… Я хочу…
Она хотела приласкать его. Дотронуться до него губами. Исследовать.
Карельский понял её по нескольким торопливым порывистым движениям.
- Потом, Варя, - приблизив лицо к её, прорычал он ей прямо в губы. – Ты хотя бы представляешь, что творилось вчера со мной? Ночью? Сначала ты вызваниваешь меня, я несусь к тебе и вижу тебя под хмельком у ночного клуба да ещё в подвыпившем состоянии. Ты едешь со мной ко мне, где по дороге едва не вырубаешься. Пока мы поднимаемся в лифте, ты откровенно пытаешься меня склеить. Когда я отказываюсь – мать твою, от ТЕБЯ! – ты дуешь губы, совсем как ребенок! – он говорил яростно, горячо. – И в довершении, мне приходится тебя раздевать и укладывать спать! Думаешь, мне не хотелось к тебе присоединиться? Прикоснуться? Вид твоего тела в кружевном долбанном белье меня дразнил всю ночь! Я чувствовал себя подростком, который сейчас начнет дрочить, потому что не может уснуть от каменного стояка! А утром?.. Ты думаешь, я просто так херачу тут отжимания! Чтобы к тебе ненароком не свернуть и всё же не прилечь рядом!
