Она, ошарашенная его речью, выдохнула:
- Так пришел бы и прилег.
- Сумасшедшая, - он впился в её полураскрытые губы, продолжая двумя пальцами уже трахать её лоно.
Она чувствовала его остро. Каждый толчок. Каждое прикосновение к клитору. Он играл с ней. Доводил. Подводил. Она пыталась кое-как ласкать его, стянув штаны с боксерками, но он толком не позволял. Он доминировал, и не желал уступать, давая понять, что «потом». Ей же не терпелось сейчас. Она ерзала, хныкала ему в губы, даже один раз укусила, за что получила особо глубокий толчок. Подалась вперед, давая понять, что ей мало.
Макар, тяжело дыша, отстранился от неё. Не успела Варя никак отреагировать на то, что он задумал, он уже присел на корточки. Его лицо оказалось напротив её раскинутых ног.
- Нет, Макар, нет…
Только кто её послушал. Он несколько раз провел языком по её лону, слизывая её возбуждение, точно кот сметану.
Снова выпрямился, уже снимая с себя штаны с боксерами. Что понравилось Варе, он их не просто приспустил, а именно снял, представ перед ней во всем великолепии.
Чеееерт… Она знала, что он хорош. Карельский не мог быть не красивым. И всё же она не была готова к тому, что на неё произведет столь сильное впечатление его обнаженное тело. В области сердца заныло, застонало. Внизу живота мышцы сократились. В голове же мелькнула мысль, что она хочет постоянно его видеть таким: с потемневшими от страсти глазами, с капельками пота на лбу и на крепких плечах. С тугими, натянутыми от сдерживаемого желания венами. Со стоящим членом, который он сейчас взял и сжал ладонью.
Варя смотрела, как он себя трогает, не двигаясь и не моргая.
Красиво… Очень.
Один шаг, и Макар снова рядом с ней. Одной рукой сжал её затылок, словно стремился соединить не только их тела, но и взгляды.
Входил осторожно, наполняя её собой.
- Макар… Господи, Макар…
Она принимала его, подавшись вперед, желая, как можно скорее почувствовать его всего. И лишь когда жесткие паховые волоски соприкоснулись с её разгоряченной плотью, она выдохнула.
Макар дал ей возможность привыкнуть к себе. Знал, что большой. Двигался осторожно. Варя оглаживала его плечи, не контролируя себя, впивалась ноготками в увлажненную испариной спину, стараясь всё же не царапаться.
Как же его мало… Ближе… Ещё ближе… Глубже. Да! Вот так… вот так…
Только так.
Крепкая на вид кухня скрипнула под их движениями. Они прижимались друг к другу лбами, не разрывая зрительный контакт. Глаза в глаза. Тело с телом.
- Я на таблетках. Кончай в меня, - прошептала Варя, подаваясь вперед.
Ещё чуть-чуть…
Немного.
Вспышка. Долгожданное освобождение.
Её затрясло так, что Макару пришлось сильнее сжать её бедра, чтобы она не ускользнула.
Его ляля. Его девочка.
Его накрыло следом. Он, глухо застонав, выгнул спину, откинул голову назад и послал бедра вперед, наполняя девушку своим семенем.
На таблетках она… Ну-ну.
Найдет и выкинет.
ГЛАВА 11
Мальчики вели себя странно. Между ними в прошлом несколько раз происходил серьезный разговор на тему её неночевки дома. Они яростно, едва ли не с пеной у рта доказывали, что им можно, а ей нельзя. Шовинисты любимые. Поэтому Варя ожидала, что её встретят хмурыми взглядами.
Встретить-то её встретили, но взгляды были растерянными. Неправильными.
- Что случилось? – сразу же спросила она. От тревоги ноги стали ватными, и Варя быстро прошла на кухню, подошла к столу, за которым сидели ребята, и ухватилась за спинку стула. – Где Ваня?
- Спит.
- Спит?
- Да. Лег и уснул.
Облегчение от того, что брат был дома, длилось недолго.
- Ребят, а что с вами? Вы смотрите на меня очень странно…
- Где ты ночевала спрашивать не стоит?
Варя выпрямила спину и приготовилась защищаться и обороняться.
- Не стоит.
- У него.
А вот это был не вопрос.
- Марк, давай не будем.
Марк и Митя переглянулись.
- Мы, между прочим, не против.
- Не поняла… - Варя нахмурилась.
- Что у тебя роман с Карельским. Мы, - Марк демонстративно ткнул пальцем себя в грудь, потом указал на Митю, - не против ваших отношений.
Пожалуй, Варе следовало присесть.
- Что пьете?
- Кофе.
- А мне?
- Сварить или растворимое?
- Митя, ты прикалываешься?
- Сейчас сварю.
Митя поднялся и направился к плите. Достал вымытую уже турку, помолотый кофе и чашку.
Варя посмотрела на Марка и мотнула головой. Мол, рассказывай.
Тот откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.
- Выглядишь довольной. Про синяк спрашивать не буду. Наверняка снова пересеклась с Ульяной. Ты только с ней дебоширишь.
- Вот и не спрашивай.
Посторонним людям, наверное, показалось бы странным, насколько они осведомлены друг о друге. Понимают с полуслова, в курсе того, что случилось в прошлом, чем живут в настоящем. Варя же и мальчишки считали это нормой.
Они – семья.
Никак иначе.
Начнутся тайны, недомолвки, начнутся проблемы.
У них у каждого в прошлом боль и отчаяние, тоска, что выедает внутренности и не позволяет свободно дышать. Бессонные ночи, когда смотришь в потолок, и тени, расползающиеся от веток за окном или от блеклой Луны, прикрытой тучами, кажутся тебе чудовищами, которые навсегда поселились в твоей жизни. Что они единственные спутники, данные Судьбой. Ни просвета, ни надежды. С приходом утра менялись лишь декорации.
Парисовы-старшие с самого первого дня приучали их к мысли, что семья – нечто большое. Единое нерушимое целое. С посылом к тем легендарным мушкетерам… Было ожидаемо сложно учиться разговаривать, даже не так. Учиться раскрываться. Говорить о том, что тревожит, о чем болит душа. Какие кошмары снятся по ночам, и о чем мечтается днями напролет.
Детям было неимоверно сложно. Как ни странно, мальчишки открывались быстрее, Варя же долго присматривалась, доверять могла только маме. Та, будучи мудрой женщиной, не настаивала. Потребовалось несколько лет, чтобы Варя раскрылась до конца.
Поэтому не было ничего странного, что братья знали про Ульяну. Про Макара – сопоставили некоторые факты или приняли желаемое за действительное.
- Как только эту тварь земля носит. Кстати, она сейчас там на какой-то крутой должности…
