- Насосала.
- Народ, а ничего, что я тут, а вы так выражаетесь?
- Ой, Варя, да ладно тебе.
- Черт с этой Ульяной. Я хочу знать, что с вами.
Митя поставил перед ней чашку с дымящим ароматным кофе.
- Спасибо.
- Что с нами… С нами-то всё ок. Почти.
- Долго будете ещё ходить вокруг да около? – Варя начинала злиться.
Мальчишки переглянулись.
- Мы и сами не можем понять, что происходит. Я с утра поехал на станцию, надо было одну машинку глянуть, меня вызвали наши «самоделкины». И тут звонок. С просьбой встретиться.
Рука Варвары с чашкой кофе замерла в воздухе.
Она так и знала!
Знала!
Что не может тишина длиться долго. Что зыбкое равновесие, иллюзия покоя вскоре разрушится.
Варя так и не тронула кофе. Поставила чашку назад.
- Кто звонил? – вопрос был риторическим.
- От Усановой.
- Мы же так и не передали ей деньги, - осевшим голосом проговорила Варвара, поражаясь себе. Столько месяцев держалась – злилась, боролась, доказывала, ругалась. Заставляла себя быть сильной.
Сейчас же она почувствовала, как волна удушливой паники накрывает её. С чем она была связана, сложно сказать. Может с менструальным циклом, что вот-вот должен прийти. Иногда и Варя попадала под загадочный ПМС.
Мальчишки снова переглянулись.
Потом Митя с шумом отодвинул стул и подошел к дивану. Варя, не моргая, наблюдала за братом. На диване лежала барсетка Марка. Митя открыл её и достал толстую пачку денег.
Варя смотрела на них, как на зло.
Во что мальчишки опять вляпались?
- Здесь семьсот девяносто тысяч.
- Все равно не понимаю…
Митя положил деньги на стол, повернулся к Варе, взял ту за плечи и, глядя сестре в глаза, тщательно выговаривая каждое слово, сказал:
- Варюш, эти деньги нам вернули. Назад. Человек Усановой. Сказал, что и остальные вернут в течение суток. Максимум двух.
Варя не могла себя видеть, но чувствовала, как выражение крайнего удивления появляется на её лице: как распахиваются глаза, как брови невольно скользят вверх. Она открыла рот в беззвучном вопросе, чтобы через пару секунд закрыть.
И лишь когда сглотнула, смогла говорить.
- Вернули? Нам? Но почему?.. Стоп-стоп-стоп! Получается, Усанова запустила процесс, и у нас отберут Ваню? Так, получается?! На кой черт…
- Варя, помолчи! – резко оборвал её Митя. Он никогда не грубил сестре, не позволял себе повышать на неё голос. Эффект неожиданности сработал, и Варя умолкла. – Никто ничего не собирается запускать. Мы точно не знаем, но как поняли из скупой информации, что нам дали, у Усановой крупные проблемы. Очень крупные. И она возвращает нам деньги. С какой целью? Чтобы тот человек, который устроил ей проблемы, притормозил. Отозвал процесс. Догоняешь?
Варя моргнула раз.
Второй.
И лишь потом в её голове огненными буквами вспыхнуло имя.
Макар.
- Не может быть…
- Может. Мы сами по первости прихерели, по-другому и не скажешь. Нас прессуют несколько месяцев, а тут на попятную. И деньги вернут!
- Стойте, - Варя выставила руку вперед. – Подождите немного радоваться… Если Усанова отказывается от денег, то что с Ваней? Она исполнит наш договор? Вопрос с Ваней-то не решен.
- Будем давить до конца.
Варя подавила желание вспылить. Давить – не выход.
- Нам нужны официальные документы.
- Варя, ты помнишь, что сказала Усанова?
- Что? Она много чего говорила.
- Никто из нас не может усыновить Ваню.
Варя порывисто встала и зашагала по кухне.
- Знаю… Знаю, черт возьми. Мы никто, и зовут нас никак. Почти такие же малолетки. Но опеку нам над ним могут дать! Почему нет? Мы не пьющие, все работаем, Митька у нас вообще чемпион! Чем мы плохи?
Все вопросы относились к числу риторических.
Они – семья. И между тем каждый из них член неполной семьи. У них ни у кого нет второй половины. Да и кто из молодых в нашем мире сейчас согласится взять на попечение почти взрослого чужого ребенка. У каждого будут мысли: вся жизнь впереди, ладно, рожу своего.
Ни Митя, ни Марк ничего ей не ответили.
- Я хочу выпить.
- Вчера пила.
- И у тебя сегодня тренировка.
- Блин, иногда от нашей всей правильности выть хочется.
- Алкоголь – не выход. Мама бы не одобрила.
Стоило упомянуть про маму, как слезы подобрались непозволительно близко.
- Мама – запрещенный прием.
- Зато действенный. Кофе стынет.
Варя послушно села за стол. И, правда, не стоило про алкоголь. Спиртное – для слабаков. Вчера вечером ей было тоскливо, безумно одиноко, вот она и пошла в клуб. Необходимость забыться хотя бы на пару часов теребила душу.
А вышло, что подралась с Ульяной и оказалась в квартире Макара.
Карельский, будь он неладен, тоже внес сумятицу в душу.
Она к нему относилась очень неоднозначно, и это её пугало. Раньше с парнями всё было просто – нравятся или не нравятся. Макар же – взрослый мужчина, у него другой спрос.
Если он думал, что она не видела, как он прожигает её взглядом в центре, сильно заблуждался. Стоило ему только на неё посмотреть, и хоровод мурашек уже струился по спине. Варя и сама постоянно пыталась поймать Макара. Увидеть его. Как бы невзначай столкнуться в коридоре. Улыбнуться и поймать в ответ сдержанную улыбку или, напротив, суровый взгляд. Иногда она спрашивала себя: почему он больше смотрит на неё, хмурясь? Не нравится. Не правда… Она чувствовала, что он ей симпатизирует. И не просто так он на ужин к ним приезжал. Тогда ещё больше удивляла его нечаянная злость. Да Бог с ней, потом как-нибудь спросит у него.
Сейчас же на повестке дня стоял другой вопрос.
Ребята говорили ещё что-то. Она слушала их краем сознания, но умудрялась отвечать впопад. Надо бы подняться наверх, проверить Ваню. Не заболел ли он – днем мальчик почти никогда не спал.
Варя поставила пустую чашку на стол.
Её сумочка с телефоном лежала перед ней.
Она, ничего не говоря, открыла её и достала телефон. Черный экран, никто не звонил, сообщений не присылал.
- Мы обязательно что-нибудь придумаем, сестренка.
Марк пытался её успокоить.
- Может, тебе отдохнуть перед работой?
- Нет.
