Марк вышел, поблагодарив доктора.
– Доктор Гжегож, извините меня. Я так вспылила, сама не знаю почему. Мне ещё не приходилось общаться с таким доктором. Все мои доктора были эгоистичные сволочи, не замечавшие проблем других людей, и никаким образом не интересовавшиеся ими.
Доктор засмеялся. Очень мило и заразительно, кстати.
– Эгоистичные сволочи? А я выходит не такой? Ева, ну ты рассмешила меня. Тебе не за что извиняться. Ты здесь как раз для того, чтобы выплёскивать свои эмоции, переживания. В этом кабинете было столько всего…Слёз, смеха. Эти стены слышали истории о любви, смерти, о ненависти к себе или окружающим…Эти стены готовы выслушать и твою историю.
Я собиралась с мыслями…Время пришло. Я рассказала доктору самые значительные события моей жизни, то, что я помнила лучше всего. Я рассказала ему и прошлый сон, но только не упомянула Якуба.
– Этот сон…Хорошо. Он значит, что ты боишься что-то потерять, ну или кого-то. А если тебе есть что терять, ты должна понять, что не только смерть близкого отбирает его у тебя, как было с твоим отцом, но и твоя смерть отбирает у тебя любимого и близкого человека. Когда мы приходим в этот мир, мы не имеем права ставить под сомнение разумность нашего появления в этом свете. Не ты создала себя, и не тебе умертвлять себя. Когда придёт время, ты умрёшь, а когда, это решать не тебе, Ева.
Он выглядел строгим.
– Доктор, вы не понимаете…Я не хочу умирать, но как только случается что-то, что выбивает меня из привычной колеи, я непременно берусь за нож, таблетки и прочие вещи, которыми могу нанести себе вред. После нашего с вами первого разговора в этом кабинете, я побежала к себе в комнату, и хотела перерезать себе вены осколком зеркала. Якуб остановил меня.
Доктор округлил свои чёрные глаза.
– Ты хотела убить себя сегодня?
Я кивнула и опустила взгляд. Гжегож тяжело вздохнул.
– Ева, Ева, Ева…Что же мы с тобой будем делать…
– Отдайте телефон.
– Телефон? Да, ты получишь его. Но связь здесь не ловит, интернета тоже нет. Тебе не удастся выйти в сеть или позвонить кому-нибудь.
– Я что, в тюрьме? Маму хоть я буду видеть?
– Да, суббота и воскресенье у нас дня для посещений.
– Отлично. Как в тюрьме…
– Ева, не паникуй. Ты снова начинаешь волноваться, злиться, раздражаться. Если ты опять вспыхнешь, попытка суицида может произойти снова.
Я вдруг задумалась.
– Доктор! Каждый раз, меня что-то злило, огорчало, загружало. Это был эмоциональный всплеск! И на этом всплеске мне не было страшно умереть…Иногда эти эмоции я подавляла, не высказывала ничего, молчала. Но внутри ведь они всё равно были…
– Вот, на один вопрос мы нашли ответ. Я дам тебе одну книгу. В ней много отдаётся теме смерти и тому, как мы выглядим после неё. Что происходит с нашим телом, много гипотез и том, что происходит с нашим разумом. Там есть сноски со статьями людей, которые пережили клиническую смерть, летаргический сон, кому. Полистай. Я не заставляю тебя читать каждое слово.
Он протянул мне книгу в рваной обложке, несколько раз заклеенную скотчем. Автор-Роберт Левановски.
– Это книга вашего отца?
Доктор кивнул.
– Только не думай, что я рекламирую его. Это действительно полезный научный труд.
– Доктор…Как ваш отец?
– Хорошо. Он всё ещё узнаёт меня. И говорит весьма неплохо.
Я взяла книгу и прижала к себе. Доктор отдал дорогую для его сердца книгу…Он несколько раз поправлял её обложку, чтобы она в конец не разорвалась, а значит она ценна для него. С этими мыслями я вышла из кабинета и пошла к Якубу. Он всё ещё сидел на скамейке, но теперь выпускал стройные кольца дыма. Иногда они были идеально ровными, но некоторые кривились, а то и вовсе не получались. Я стояла в дверях минуты две – три. Я не могла отвести взгляда от его задумчивого лица с закрытыми глазами. Хорошо, что он не заметил как я вошла. Я могу спокойно полюбоваться им. Я подумала, что будет с ним, если я умру…Ничего. А со мной? Нужно прочесть книгу. Вдруг моя душа будет вечно летать в этих землях, и я увижу страшное горе от потери, или полное равнодушие тех, кого я когда-то боготворила…Я не знаю, что чувствовал бы Якуб после моей смерти, но я знала, что бы чувствовала я, если бы умер Якуб. Я бы тоже умерла. Мне было бы больно, невыносимо больно, и я бы умерла от этой боли, а ещё от глубокой, бесконечной тоски. Потому что я…
– Чего ты там ждёшь? Приглашение нужно?
О нет, он всё это время знал, что я тут. Его лицо растянулось в беззаботной улыбке, такой прекрасной, что я невольно улыбнулась и сама. Он продолжал сидеть с закрытыми глазами, и похлопал по скамейке, приглашая меня присесть рядом. Я подошла и увидела его губы. Внезапно мне захотелось их поцеловать, но я никогда не целовала парней…Якуб внезапно открыл глаза. Я присела на скамейку, в страхе издать какой-нибудь лишний звук.
– Что это?
– Доктор дал мне. Здесь написано что происходит с человеком после смерти.
– Миленько.
– Гжегож сказал, в выходные дни для посещений. К тебе приедет кто-нибудь?
– У меня никого нет, ко мне никто не приедет. Скажу тебе больше-здесь ни к кому никто не приезжает. Если человек попал сюда, то это до конца его дней. А сколько будет этих дней решает сам человек.
– Ко мне приедет мама. Это не заденет остальных?
– Заденет? Скорее, это введёт их в замешательство. У кого-то это вызовет печальные воспоминания, но это пройдёт. Через пару дней все забудут. Но на твоём месте я бы не был так уверен в приезде твоей матери…
– Ты хочешь сказать, я не нужна ей? Хочешь сказать, отдав меня сюда, она таким образом избавилась от меня?
– Да. Это детдом для взрослых, или типа того. Только лимита здесь нет. В обычных детдомах в восемнадцать тебя отпускают к чертям на все четыре стороны, а тут ты живёшь сколько можешь прожить. Закуришь?
– Нет!
Я вспыхнула снова. Держи себя в руках, Ева, тебе ни к чему эмоциональный всплеск. А если меня доводят, что делать? Я не могу сдерживаться, когда задевают за живое.
– Прости, я возвращаюсь к себе в комнату.
– Хорошо, я провожу те…
– Не стоит.
Я выбежала из сада и поднялась на верх. На лестнице я столкнулась с девушкой.
– Ах, извини! Ты, кажется, Ева?
– Да.
Это столкновение и внезапное знакомство вернуло меня на землю и я даже немного успокоилась.
– Я Адриана.
– Привет, Адриана. Красивое имя.
Я улыбнулась девушке.
– Ты идёшь на верх? А не хочешь в музыкальную комнату? Я иду играть на пианино. Послушаешь?
