– Обещал сменить нас в два, – порадовал блондин, а я горестно вздохнула.
– Ты наблюдай, а я поработаю немного, – сказала я и перебралась на заднее сиденье, куда на этот раз предусмотрительно кинула ноутбук.
Поначалу Макс не давал сосредоточиться и все норовил отвлечь каким-нибудь пустым разговором, но минут через двадцать умолк и принялся попивать кофе из термоса, что пылился у меня в шкафу лет восемь. Сама уже не припомню, откуда он там взялся.
– Регин, Регина! – почему-то шепотом звал меня Ковальский.
– А? – оторвалась я от статистики.
– Вон она, идет куда-то с сумкой, – продолжал шептать блондин.
Я сдвинула ноутбук с колен, сняла очки и посмотрела в том направлении, куда указывал Максим. И действительно Татьяна направлялась в сторону остановки, неся в руке довольно-таки объемистую пляжную сумку. Серого цвета ветровка и черные штаны болтались на женщине, как на подростке.
Я проворно пересела на водительское сиденье, не выходя из машины, и включила двигатель. Плавно я вывела «Вольво» со двора и притулилась у обочины, не доезжая метров ста до остановки.
– Серому звони! – скомандовала я, не зная, как быть в такой ситуации.
– Выключен, – растерянно проговорил Макс и округлил глаза.
– Твою мать, а! – возмутилась я и ударила по рулю, лишь чудом не задев клаксон. – Для чего мы в пять утра вставали! Чтобы посмотреть, как эта баба сваливает на автобусе?
– Спокойно, – похлопал меня по плечу Ковальский. – Поедем за ней и проследим.
– И будем останавливаться за автобусом на каждой остановке, как водитель-первогодка?
– Ну продавщица-то этого все равно не увидит, – здраво рассудил Макс.
Я промолчала и стиснула руль изо всех сил. Через пару минут подошел троллейбус, и Татьяна забралась внутрь. Я с черепашьей скоростью тронулась следом. Гнев все еще кипятил кровь, и блондин благоразумно помалкивал. Ехать пришлось почти до конца маршрута, и от продолжительного напряжения я была готова взорваться по любому поводу.
Женщина, тем временем, в компании еще нескольких пассажиров выбралась из троллейбуса и направилась в сторону железнодорожной станции.
– И что теперь? – злобно прошипела я, как будто Ковальский был в происходящем виноват.
– Паркуй тачку, и пойдем за ней.
Я поступила, как и предложил Макс, потому что лишний раз вскакивать ни свет, ни заря или пропускать работу была не намерена. Оставив «Вольво», мы, подталкивая друг дружку локтями, направились в сторону перрона. Блондин с загадочным видом по пути прикупил газету. А я, вдохновившись примером, – пару нелепых панамок у лоточника. Проход к электричкам был отгорожен турникетами, так что мне пришлось брать билеты наугад, пока Ковальский пытался не потерять из виду женщину.
На платформе мы притулились за старой будкой и по-очереди выглядывали, опасаясь, что Татьяна вдруг неведомым образом испарится. Ковальский любовно нахлобучил мне на голову панамку, а я в порыве щедрости отдала тому солнечные очки. И тут же рассмеялась: надо признать, в женских очках почти двухметровый усатый Ковальский смотрелся до ужаса нелепо. А в компании пятнистой панамки и того хуже…
Наконец пришла электричка, и мы загрузились в соседний от Татьяны вагон. А затем, когда все пассажиры расселись по местам, перешли в ее. Так сказать, сыщики-любители во всей красе. В тамбуре Татьяниного вагона стоял небритый мужик с велосипедом и с подозрением глядел на Максима. Тот, не обращая внимания на чужой интерес, поднял очки и принялся сквозь стекло в двери разглядывать сидящих пассажиров. Народа субботним утром было не то чтобы много: видимо большинство желающих уехали на дачи еще вчера вечером.
– Идем, – мотнул он головой и протянул мне руку.
Я, не думая, сунула свою ладонь в его и, склонив лицо как можно ниже, вошла следом за блондином в вагон. Мы уселись на свободную скамейку и принялись ждать. Любовница Бора сидела через три ряда, спиной к нам, и смотрела в окно. Пляжная сумка убрана наверх.
Макс развернул газету, и я поспешила скрыться за ней же, для чего пришлось придвинуться вплотную к мужчине. Ковальский вконец обнаглел и приобнял меня, заключив между своей рукой и газетой.
– Ковальский! – сквозь зубы прошипела я, про себя костеря Сереню на все лады.
– Маскировка, – шепнул мне на ухо блондин.
Я еще немного поерзала и затихла. А потом и вовсе от нечего делать принялась читать статьи, предоставив право бдеть мужчине. Из практически часовой поездки я вынесла, как можно вылечить псориаз чистотелом, как правильно высадить рассаду в теплицу, а так же почему правительству выгодно повышать количество наркоманов.
Наконец Макс толкнул меня в бок и тихонько скомандовал: «выходим». Я встала и увидела, как Татьяна направляется к тамбуру. Мы прошли в противоположный.
«Андреевка» – прочла я, когда электричка уже почти остановилась.
Название ни о чем мне не сказало и никаких воспоминаний, даже смутных, не вызвало. В Андреевку я прибыла впервые.
– Ты здесь бывал? – спросила я у Макса.
– Неа.
– Интересно, что здесь?
– Дачный поселок скорее всего, – пожал плечами блондин и помог мне выбраться на платформу.
Я тут же стала крутить головой, боясь упустить нашу жертву из виду, но только зря волновалась: Татьяна в тот момент преспокойно спускалась с платформы, раскачивая рукой с объемной сумкой в придачу. Мы на приличном расстоянии пристроились следом.
Женщина перешла дорогу, обогнула местный магазин с облупившейся краской и пошла вдоль песчаной дороги, по которой изредка проезжали автомобили всех мастей. И вздумай Татьяна обернуться, непременно увидит странную парочку, бредущую по ее пятам. А скрыться нам было негде: по обеим сторонам дороги шел лес, и если мы вдруг решим углубиться, не факт, что женщину не потеряем. Так мы и шли: Татьяна с сумкой спереди, мы – в некотором отдалении.
Прогулку эту приятной я назвать никак не могла: в босоножки мне набились еловые иглы и мелкие камушки, ступни от пыли мгновенно почернели, да еще и комары так и норовили отведать крови. Ковальского при этом кровососы начисто игнорировали. Он топал довольный, как слон, и с виду наслаждался происходящим.
Наконец женщина свернула с основной дороги вбок и скрылась за кустами. Мы срочно прибавили шагу. На столбе возле поворота красовалась табличка «СНТ «Большое». Мы синхронно присели возле шиповника и стали по-очереди из-за куста выглядывать.
Татьяна дошла практически до леса и опять свернула. Мы тут же припустили бегом, стараясь успеть покрыть расстояние, пока кассирша опять куда-нибудь не свернула. Всего мы преодолели четыре садоводческих линии, идущих поперек центральной. На пятой мы вслед за женщиной повернули направо. Прячась в кустах и канавах, проделали путь до участка, который вплотную примыкал к лесу, а так же являлся целью Татьяны.
