Единственная оставшаяся зацепка, да и то весьма сомнительная, – вот эта непонятная фирма, наблюдением за которой я сейчас и занималась. И если выяснится, что к нашему делу ребята никакого отношения не имеют, то как быть дальше, лично я понятия не имела. Не идти же к Баскову в лоб спрашивать, не затеял ли уважаемый чиновник часом чего мутного?
Помещение, где я сидела, постепенно начало заполняться народом, но очнулась я лишь тогда, когда справа знакомым голосом поинтересовались:
– Прошу прощения, у вас свободно?
В ответ я молча кивнула и убрала в сторону пустую посуду. Ковальский примостился с полным подносом и принялся расставлять по столу заказанные кушанья. Я даже повертела головой по сторонам, ожидая увидеть поблизости Серегу, но того в кафе не оказалось.
– Ковальский, а ты не лопнешь, деточка? – поинтересовалась я с намеком. – Или ждешь кого?
– Вообще-то я мужчина в самом соку, так что мне нужно питаться как следует. А то пока жил у тебя, чуть с голоду коньки не двинул. Теперь вот приходится восполнять «утраченное», – объяснился Макс, как бы в доказательство похлопал себя по животу и, пододвинув к себе тарелку, с аппетитом принялся за борщ.
Я несколько мгновений таращилась на этот непонятный, с точки зрения моей логики, экземпляр, затем мысленно махнула рукой и, пожелав приятного аппетита, отправилась составлять компанию Серене. Перед самым выходом свернула к прилавку и купила недавнему арестанту пирожков.
Так как указаний «не светиться» по пути от общепита к машине не было, я смело протопала по грунтовой дороге прямиком до любимой «Вольво», размахивая пакетом с еще теплой выпечкой и щурясь на солнце, что вопреки прогнозам синоптиков решило выглянуть из-за пелены облаков.
– Вот это дело! – радостно приветствовал меня Серый и уже через мгновение откусил примерно половину от первого пирожка. Я даже сесть толком не успела. – Что-нибудь интересное заметила? – прочавкал он.
– Ага. У буфетчицы половина товара «черная».
– Ну ясно, – ответил мужчина и продолжил жевать.
– Серый, – после вынужденного одиночества в кафе душа требовала общения. – А если и с этой конторой ничего не выйдет?
– Пойдем сдаваться, – отмахнулся тот.
– Кому? – нахмурилась я.
– Властям!
– Ты что, с Ковальским переобщался? – от столь явного пренебрежения к моему беспокойству стало обидно.
– Да ладно тебе, прорвемся, – ткнул меня Серый локтем в бок и затем добавил: – Как-нибудь.
– Я бы предпочла в тылу посидеть, – протянула я мечтательно, а Серега принялся за третий пирожок, тем самым ставя точку в нашем разговоре.
Торчать в машине оказалось не многим лучше, чем в столовой, и дабы не взвыть от скуки, пришлось скачать на телефон первый попавшийся бестселлер. Повествование возможно и заслуживало всяческих похвал, но вникнуть в суть мне не удалось. Хотя готова поспорить, виноват был в этом отнюдь не автор произведения. Я упрямо продиралась через текст, перечитывая каждый абзац по нескольку раз, и была уже на тридцатой странице, когда задняя дверь внедорожника открылась, и в салон ввалился предельно серьезный блондин. Я даже встрепенулась, ожидая услышать что-то важное.
– Похоже я не смогу есть теперь как минимум до завтра, – пожаловался он.
– Тяжело тебе приходится, – с напускным сочувствием покачала я головой.
– Все тихо? – перешел к делу Серый.
– Ага, теперь твоя очередь идти. Только винегрет там не бери, он у них какой-то кислый, – напутствовал товарища Ковальский.
– Ладно. Смотрите не передеритесь тут, голубки, – съязвил напоследок Сереня и поспешил занять освободившийся в столовке пост.
В машине сразу же наступила тишина, периодически прерываемая пыхтением блондина. Я продолжала терзать абзац в самом верху тридцать первой страницы и все пыталась сопоставить его смысл с ранее прочитанным. Получалось из рук вон плохо. В конце концов Макс пробурчал что-то о том, что кто хорошо поработал, тому нужно хорошо и отдохнуть, и бесстыдно захрапел с заднего сиденья. Как будто то, что я вместо целого подноса снеди осилила лишь бульон и кофе, автоматически говорило о низшем уровне трудоспособности. Я фыркнула и уставилась обратно в экран. Зато книга сразу же пошла как по маслу, и я сама не заметила, как втянулась.
Очнулась я через несколько часов, пораженная мыслью, что Серый до сих пор не объявился. Трудовой день у офисных сотрудников подходил к концу, и я почти воочию видела, как народ готовился покинуть рабочее место: кто допивал последнюю чашку чая, кто начищал туфли и смотрел погоду, а кто заканчивал начатый еще в обед пасьянс…
Без малейшей жалости я растолкала тихо сопящего блондина и сообщив, что пошла в кафе, оставила того в машине. По дороге я на всякий случай старательно вертела головой, выискивая незнамо куда запрятавшегося Серегу. Хотя что-то мне подсказывало, что если бы он действительно спрятался и не хотел, чтобы его нашли, то никакие ухищрения бы мне не помогли. Но сканировать от этого местность я не перестала: для очистки совести.
Перед входом в здание, где располагался общепит, я значительно прокашлялась, выждала несколько мгновений и только затем стала взбираться по лестнице. Первым, что я увидела, войдя в кафе, был профиль Серени, и зубы, которые он сушил в сторону кассирши. Столик у окна был как будто давно забыт, чего можно было ожидать скорее от блондина.
Мадам стояла напротив, сложив локти на прилавок и водрузив поверх них внушительных размеров бюст. От заливистого хохота этот самый бюст подрагивал как рисовый пудинг моей матери, что выглядело трогательно и одновременно пугающе, и лично я бы расценила это как психологическую атаку. Но мой напарник, не в пример мне, был морально крепок и стрессоустойчив, так что при моем появлении с легкостью отлепил взгляд от прелестей буфетчицы и воскликнул:
– Что ж, не имею права отвлекать вас от работы, дорогая! До скорой встречи, грех не заглянуть к вам еще раз!
Серега облобызал пухлую руку кассирши под ее заливистый смех, подмигнул той напоследок и посторонился со словами: «Девочка наверняка пришла чего-нибудь купить». Я оглянулась в поисках «девочки», хмуро посмотрела на Сереню, который похоже вконец выжил из ума, и только после того, как он подтолкнул меня к прилавку, поняла, что это я должна тут что-нибудь купить. Видимо, чтобы оправдать собственное присутствие, так некстати нарушившее интимную обстановочку. От растерянности я ткнула в первое, что лежало на прилавке.
– Мне, пожалуйста, вот этот пирожок и молочный коктейль. С собой.
– Пирожок с ливером и коктейль, – удивилась кассирша, но виду постаралась не подать – профессиональная этика, а как же…
Я кисло улыбнулась, как бы намекая, что свиные потроха в сочетании с молоком были пределом моих гастрономических мечтаний, рассчиталась и поспешила убраться прочь. Кто вообще в наше время торгует подобным?
