– Уверен, вы хотите знать, почему я вас сюда привез, – неожиданно подошел со спины Басков. Свалиться мне не дало лишь то, что с одной стороны меня обнимал Ковальский, а с другой – подпирал Серега. Чиновник тем временем продолжал: – На самом деле все просто. Я – человек привычки и очень не люблю, когда без спроса вмешиваются в мою жизнь. Еще я предпочитаю, чтобы все шло своим чередом, а люди вокруг, как и их поведение, были максимально предсказуемыми и не доставляли хлопот. Поэтому здесь и сегодня каждый присутствующий получит согласно заслугам. Давайте, ребята, – скомандовал чиновник охране.
Слезы, что потекли из моих глаз, мешали видеть; да и смотреть на что-либо, если честно, не хотелось. Сдаваясь, я прикрыла веки. Мелькнула мысль, что убивать человека, глядя тому в глаза, сложнее, но мне было уже все равно.
Тут раздался звук открываемых дверей автомобиля, короткие команды и чей-то стон. Я резко распахнула глаза, не ожидая присутствия кого-либо еще. На поляну под прицелами нескольких пистолетов выволокли мужчину с залепленным ртом и связанными сзади руками. Антонов в помятом костюме вылез следом.
Серега и Макс, не сговариваясь, задвинули меня себе за спины, укрыв от разворачивающейся драмы между собой и стоящим позади автомобилем. Басков опять принялся говорить:
– Сейчас, мои дорогие гости, вы увидите, чем чревато совать нос в чужие дела и пытаться извлечь выгоду там, где не следовало бы. Действуйте, господин Антонов, – обратился он к бизнесмену, в чью трясущуюся руку тут же был вложен пистолет. – Вы лично приговорили подручного, дабы спасти собственную шкуру. Теперь же пришло время приводить приговор в исполнение.
Они стояли по центру поляны, Антонов и, как я поняла, Боровцев, связанный и поставленный на колени, окруженные дулами пистолетов. Сам Басков руководил казнью, стоя неподалеку, мы же наблюдали за всем с периферии и даже могли попытаться сбежать, но вряд ли это пошло бы нам на пользу.
Бордовое лицо бизнесмена почти красиво контрастировало с бледно-голубой рубашкой, что была на нем надета, на лбу крупными каплями выступил пот, хотя рано утром в лесу не было жарко. Лично меня в тот момент бил озноб, а пальцев рук и ног я попросту не чувствовала. Минут пять ничего не происходило, Боровцев не желал упрощать задачу собственному нанимателю и, глядя тому прямо в глаза, как-то обреченно ухмылялся, явно осознавая, что в любом случае это последняя ухмылка в его жизни. Однако, страха в глазах мужчины я не разглядела, одну лишь горечь. Пистолет в нетвердой руке бизнесмена ходил ходуном.
– Глеб, помоги ему, – скомандовал чиновник, видимо, устав ждать.
Из круга охранников вышел один и приставил пистолет к виску Антонова. Спустя пару секунд раздался смягченный глушителем выстрел, и связанный Боровцев рухнул лицом в траву. Новоиспеченного убийцу тут же стошнило на собственные ботинки. Я стиснула рот ладонью, пытаясь сдержать то ли крик, то ли рыданья, и радовалась, что нас не покормили. Глеб вытащил из безвольной руки бизнесмена оружие и выстрелил в голову Боровцева еще раз с настолько безразличным видом, словно проверял, сварилась ли картошка или пока еще была с сырцой. После такого уже и я согнулась пополам и испачкала траву под ногами желудочным соком.
– Приберите здесь, – распоряжение Баскова донеслось как сквозь вату, пока мой желудок продолжало выворачивать наизнанку. – Этого высадить через десять километров, до города пускай сам добирается.
Наконец я смогла выпрямиться и вытерла губы за неимением ничего лучше ладонью. Макс тут же прижал меня к себе, развернув спиной к треклятой поляне. Откуда-то сбоку возник наш похититель и разразился очередной проникновенной речью:
– Ну-ну, дорогая Регина Аркадьевна, будет вам, – похлопал он меня по спине на дружеский манер. – Смею напомнить, что для вас все закончилось не в пример благоприятнее. Надеюсь, небольшое преступление, соучастниками которого все мы сегодня стали, отобьет у вас даже помыслы о том, чтобы воспользоваться нечаянными знаниями в корыстных целях. Ничего личного, как понимаете, всего лишь мера предосторожности с моей стороны. Ну и, конечно же, надеюсь на благополучное завершение нашего с вами дела. Не затягивайте со спектаклем, новости о преждевременной и глубоко трагической гибели вашего любовника и всей его семьи я беру на себя. Надежного врача-акушера я тоже вам найду. И помните, мои люди будут за вами наблюдать.
На прощание чиновник выразил надежду, что все случившееся пойдет нам исключительно на пользу и попросил «не серчать на старика». Ублюдок. Еще несколько минут я слушала благословенную тишину и пыталась хоть как-то прийти в себя. Поляна к тому моменту опустела, лишь Серегин «Мерседес» сиротливо стоял в сторонке, сверкая на солнце раскрытой водительской дверцей, да принялись чирикать какие-то птицы. Труп, и тот отсюда увезли.
– Ты как? – спросил Серый, когда я набралась сил отлепиться от Макса.
– Нормально вроде, – прохрипела я, потому что, ну а какой был выбор?
Мужчины переглянулись и под ручки повели меня к машине. Ковальский был так деликатен, что даже сел со мной сзади, оставив почетное переднее сиденье пустовать.
Домой мы ехали в тишине, никто не проронил ни слова, и даже радио не пришло мысли включить. Всю дорогу приходилось себя развлекать изучением пейзажа, ибо стоило только мне прикрыть глаза, как я снова и снова была вынуждена смотреть на последнюю ухмылку Боровцева и его последующее падение лицом вниз. Не то зрелище, что я хотела увидеть хотя бы раз в жизни.
Уже в городе Серега открыл бардачок, достал сигареты и закурил, чего я за ним не наблюдала за весь период нашего знакомства. Слегка поразмыслив, я сочла повод достойным и, бросив быстрый взгляд на Ковальского, попросила поделиться. Возмущенный взгляд Макса я, наверное, не забуду никогда. Серый, хоть и был крайне удивлен, передал пачку с зажигалкой без вопросов.
Я опустила стекло и прикурила, благо небогатый опыт в «молодости» имелся. Сумела даже не закашляться. Дрянь редкостная, честно говоря, но чего только не сделаешь, лишь бы, пускай и ненадолго, отвлечься, правда? Однако делать новую затяжку я не спешила, скорее ждала, пока сигарета сама собой истлеет в пальцах. Не признаваться же было, что курение – это вот ну совсем не мое.
Макс так и сидел, поджав губы на манер благочестивой матроны, оскорбленной в своих лучших чувствах, пока мы не припарковались в незнакомом дворе почти в центре города. Хотя, судя по выражению максовского лица, незнаком этот двор был исключительно мне.
Оказалось, Серега любезно пригласил нас в гости. Жил он в довольно-таки монументальном доме с высокими потолками и чистым, красивым подъездом. Квартира у нашего друга оказалась просторной и светлой, выдержанной скорее в классическом стиле, и на брутальную холостяцкую обитель ну никак не походила. Висящие на стенах картины в тяжелых рамах, потемневшие от времени, с образом Серого тоже никак не вязались. Впоследствии я насчитала всего четыре пейзажа и два портрета. Признаться, в какой-то момент я даже подумала, что наш лидер живет с мамой, но, глянув на товарища, эту мысль отмела. Вот уж никогда бы не заподозрила в Сереге склонности к подобному типу жилища.
