И умудрилась же эта парочка найти друг друга именно на нашем предприятии.
Машина, тем временем, зарулила в какой-то двор, напоминающий дворы из моего детства – среди блочных пятиэтажек и панельных «кораблей» гоняла в пыли мяч чумазая детвора, на веревках, пущенных от дерева к дереву, сушилось белье (неужели кто-то еще так делает?), а множество давно не мытых окон украшали бегонии и фиалки. Про стеклопакеты тут, судя по фасадам, слышали немногие, хотя прогресс в виде железных дверей с домофонами дошел и до сюда.
Бастурма проехала вдоль нескольких девятиэтажек, завернула за угол и припарковала свой не вписывающийся в окружающую обстановку седан у желтой трансформаторной будки. Картавый так жестко схватил меня за локоть и выволок из машины, что я почувствовала себя последним платьем на финальной распродаже. Пистолет опять уткнулся в мой бок.
– Шевелись. – дернул он меня, когда дамочка на красном седане покинула двор, блеснув напоследок белыми фонарями.
Я постаралась оглядеться. Окрестности, к моему несчастью, оказались пусты – не то, что пару домов назад, так что на помощь извне рассчитывать не приходилось.
Денек, как и все предыдущие, стоял погожий, теплый воздух так и просил вдыхать полной грудью, солнышко ласково грело открытые участки тела, но какая-то безмолвная, давящая тишина, повисшая над нами во дворе, как будто говорила, что это последние моменты моей жизни, хотя верить этому отчаянно не хотелось.
Я старалась впитать в себя и запомнить как можно больше: вот зеленые с желтым одуванчики пробиваются между асфальтом и шероховатой стеной трансформаторной будки, вот какой-то подросток вывел на стене дома синим баллончиком кривоватые буквы, слившиеся в не наше слово «GLUE», вот решетки школьного забора с облупившейся местами краской, а за ними черные резиновые плитки стадиона, а вот разбитые кем-то из жильцов аккуратные и ухоженные клумбы с разноцветными маргаритками, розами и еще какими-то цветами, названия которых я не знаю. И видимо уже никогда не узнаю. Глаза начало печь, а язык как будто распух и мешал дышать.
Поняв, что торопиться навстречу собственной кончине я не собираюсь, мужчина схватил меня за шиворот и пихнул вперед.
– Пошла, я сказал.
Я по инерции сделала пару шагов вперед и, рассудив, что глупо будет покорно идти за ним, что та овца на заклание, ухитрилась извернуться и засадить колено в причинное место каждого мужчины. Бандит согнулся пополам, но хватки своей не отпустил и, дернув меня за ворот футболки, ударил прямо в солнечное сплетение.
– Сука. – прохрипел он, пока я безуспешно пыталась поймать хоть капельку воздуха отказавшими легкими.
Мужчина тем временем поволок меня в сторону ближайшего подъезда. Внутри у меня все горело, а когда спазм наконец-то прошел, и я смогла снова нормально дышать, мы уже стояли перед бордовой железной дверью, и мой похититель набирал какой-то код на домофоне, сдавив мою шею свободной рукой. Пистолет, чтобы не светиться, он убрал за пояс.
– Попробуешь еще хоть раз выкинуть что-то подобное, отдам торчкам на потеху, узнаешь напоследок каково это, когда такую милашку пускают по кругу. – предупредил он меня, волоча за собой по лестнице, лифт он почему-то проигнорировал. – Усекла? – встряхнул меня ублюдок.
– Да!
Подъезд для такого дома был типичным: исписанные подростками, давно не крашеные стены, выбивающая слезы из глаз вонь из подвала и мусоропровода, мутные кое-где разбитые стекла, не менявшиеся, наверное, с момента постройки жилища, оплавленные зажигалкой кнопки вызова лифта. Неужели все это и правда будет моим последним воспоминанием?
Когда мы наконец достигли нужного этажа, я уже сбилась со счета, но криво выведенная белой краской цифра восемь любезно подсказала, сколько пролетов мы только что одолели.
Мужчина привычным жестом распахнул обитую коричневым дерматином дверь, которая оказалась не запертой, и затащил меня внутрь. Квартира напоминала заброшенный склад: неровные полы, покрытые зияющим разного размера дырами линолеумом, выцветшие обои хаотично оголяют бетонные стены, мебель, то ли оставленная тут с незапамятных времен, то ли притащенная с помойки, ставшая надежным вместилищем для пыли.
По длинному узкому коридору, освещенному лишь лампочкой Ильича, Картавый проволок меня до дальней двери, за которой оказалась такая же неухоженная, как и коридор, комната. Как ни странно, ни одна из видавших виды картонных дверей, мимо которых мы шли, на наш шум не открылась, и никто не захотел поинтересоваться, что же тут происходит.
– Привет?
Видимо для тощего парня со слипшимися от грязи волосами, который валялся на протертом диване напротив работающего современного телевизора, наш приход явился полной неожиданностью.
– Оставь нас. – распорядился Картавый, и парень тут же начал собираться, не осмеливаясь ослушаться.
– Что за девчонка?
– Не твоего ума дело. Таблетки принеси. – похититель все так же держал меня за шею.
Хозяин квартиры, как я определила неопрятного субъекта, отправился выполнять приказ, потряхивая головой. Все его движения казались какими-то замедленными, или это у меня последние минуты тянулись особенно долго.
– Сейчас ты, как хорошая девочка, ешь то, что дают, и через пару часов эйфории вываливаешься в окно и ощущаешь пьянящее чувство свободы и полета. – Картавый силой усадил меня на диван и снова достал пистолет. Как назло, в комнате, помимо дивана, стола и телевизора, ничего, пригодного для собственного спасения, не было, не пультом же его по голове долбить. – Или мы можем пойти другим путем. Я тебя связываю, отдаю, как и обещал, каждому желающему, после чего все равно накачиваю твое, вполне возможно уже бессознательное, тело наркотиками, и в результате ты все равно вываливаешься из окна. Каким путем пойдем, решать тебе.
Сидя на диване и слушая его бред, я могла лишь смотреть в ничего не выражающие глаза своего похитителя и пытаться осмыслить происходящее. Слезы беспрепятственно текли по щекам, и я этого даже не замечала, пока они не начали капать на кисти рук, стискивающие края чужих джинсовых шорт.
– Надеюсь, ты окажешься умненькой девочкой и выберешь наиболее быстрый и безболезненный вариант.
Худощавый беззвучно вошел в оставленную открытой дверь и положил прозрачный пакетик с разноцветными шариками на стол, стоящий рядом с диваном.
– Выйди. И дверь закрой. – мужчина даже не повернул головы.
Я же не могла оторвать взгляд от похитителя и палача в одном лице и с сжимающимся сердцем следила за каждым его движением. То, что в комнате мы снова остались одни, я поняла по раздавшемуся в тишине щелчку.
– Так, сколько тебе штук? – бормотал он, шурша пакетом. – Если учесть, что ты в первый раз, двух должно хватить. Хочешь выбрать? Нет? Я так и думал. – пистолет, видимо, чтобы не мешал, он опять заткнул за пояс.
Картавый на правах хозяина ситуации, не торопясь, приблизился ко мне, и я изо всех сил стиснула челюсти и губы.
