– А что мы тут делаем вместе? – я спешно опустила глаза в пол и стала изучать кафель под босыми ногами, которые торчали из-под белой футболки – я пригляделась повнимательнее – из-под Соболевской белой футболки.
«Твою ж мать!»
– Совсем не помнишь? Мы приехали сюда, чтобы пить шампанское, и чтобы ты смогла отблагодарить меня. – хотя вид его был предельно серьезен, что-то странное во взгляде мешало поверить.
– Больной, да?
Вместо ответа мужчина отбросил белоснежное полотенце, которым вытирал волосы, и неспешным шагом направился ко мне, как кот, уверенный в том, что мышкина песенка спета.
– Соболев, не смей приближаться! – я отпрыгнула в сторону и попятилась.
– Почему? – и не думал он останавливаться.
Сделав круг по помещению, я уперлась мягким местом в раковину, и оказалась зажата между умывальником и почти голым мужчиной. На контрасте с прохладой от умывальника приливший к щекам жар ощущался горячее раза в три.
– Ты меня нервируешь! – чтобы он остановился, пришлось положить руки ему на грудь, но это мало помогло. Точнее совсем не помогло, а даже наоборот. Но Егора ситуация, похоже, ни капельки не смущала.
Он приблизился в плотную и уставился мне прямо в глаза, будто хотел непонятно что там найти.
– Покажи зрачки. Как себя чувствуешь? – поднял он мое лицо двумя руками, его большие пальцы поглаживали мне щеки.
«Причем тут мои зрачки? О Боже!» – внутри бешеным калейдоскопом пронеслись все события сегодняшнего дня, и до меня наконец дошло, каким образом мы тут очутились. От рваных воспоминаний о том, что я делала в машине и уже в номере, вспыхивающих несвязными обрывками, захотелось, чтобы меня всосало прямо в раковину, что так любезно холодила мой зад. И не удивлюсь, если самое позорное так и осталось для меня за кадром. Одно радует – смущение за собственное поведение превосходило ужас от того, что совсем недавно я чуть не отдала концы, по всем статьям.
Будучи не в силах смотреть Егору в глаза, я опустила голову и уткнулась лбом в его грудь. Уж лучше так.
– Значит эта гадость, что он в меня засунул, все-таки подействовала?
– По-моему, тебе даже понравилось. – усмехнулся Соболев, его пальцы начали выводить замысловатые завитки между лопаток.
– Рада, что смогла доставить тебе удовольствие! – выпрямилась я и скинула его руки.
– Правда? – он положил руки мне на талию и одним движением усадил на мраморную столешницу, выполненную за одно целое с раковиной, наши лица оказались прямо друг напротив друга. Чтобы не наделать глупостей, я сжимала ладонями камень так сильно, как только могла.
– Егор? – почти голый мужчина, прижимающийся ко мне в тесном пространстве санузла, не мог не волновать.
Так, мне срочно нужно подумать над покупкой книги «Как совладать с собой, если очень похоже, что ты помешалась на неподходящем мужчине»!
– Ммм? – склонился он к моей шее и, отодвинув ворот собственной футболки, что была на мне надета, начал оставлять короткие теплые поцелуи вдоль плеча, а его руки проскользили вверх по моим голым бедрам, задирая подол, и остановились где-то посередине пути.
– Что ты делаешь? – я прикрыла глаза и пыталась держать себя в руках, рисуя перед глазами, например, кучу навоза или раздавленную лягушку с кишками навыворот. Помогало слабо – видимо воображение у меня совсем никудышное.
Его поцелуи как будто проникали под кожу, задевая те самые нервные окончания, что посылают электрические сигналы напрямую в мозг.
– А на что это похоже? – Соболев оторвался от моего плеча и принялся расстегивать пуговицы на вороте футболки так же сосредоточенно, как ученик автошколы, сдающий экзамен в ГАИ.
Покончив с пуговицами, он спустил футболку вместе с бретелькой бюстгальтера с одного плеча, и вновь принялся оставлять свои безумные поцелуи, закрывающие доступ в мой мозг любым разумным мыслям.
– Егор, подожди. – смогла я наконец оттолкнуть мужчину.
Под кожей у меня как будто лопались мыльные пузырьки и щекотали брызгами.
– Что ты со мной делаешь, птичка. – покачал он головой, так и не убрав рук с моих бедер, и уперся своим лбом в мой.
Мне понадобилось всего несколько глубоких вдохов и, закрыв глаза, я скинула никчемную футболку, оставшись в простом черном комплекте белья и в руках самого лучшего мужчины на свете.
Глава 13
Егор спал. Наступивший рассвет окрасил комнату во все оттенки серого, как будто художник добавил во все краски пепла, и они потеряли былую яркость, от чего все вокруг казалось не настоящим, как будто киношным. Я бестолково пялилась в потолок, прекрасно понимая, что после того, как вырубилась почти на целый день, уснуть уже вряд ли удастся. Да и незачем.
Так же как не удастся и успокоить вновь проснувшуюся совесть и откуда-то взявшееся чувство безнадеги. Всего лишь неделя понадобилась, чтобы моя жизнь полетела в тартарары. А точнее неделя и один мужчина, противостоять обаянию которого оказалось для меня чем-то непосильным, и который заставил меня позабыть об измене жениха неприлично быстро. И который улетит домой, вон из моей жизни, через каких-то четыре с небольшим часа. Боюсь вот только, что так же быстро позабыть о НЕМ у меня, к сожалению, не выйдет.
Жаль, что я не курю, наверное, сигарета была бы сейчас в самый раз. Что уж там, среди алкоголя, наркотиков и беспорядочных связей курение, пожалуй, было бы самым безобидным моим грешком. Ах да, забыла добавить к ним черный юмор.
Особо не заботясь о шуме, я встала с кровати – вряд ли Егор проснется после почти бессонной ночи, а его будильник, насколько я знаю, прозвенит лишь через два часа, – собрала раскиданную по полу одежду и вышла из спальни.
Уйти по-тихому и оставить мужчину в покое, избавив от никому не нужных объяснений и полного обоюдоострой неловкости прощания, я сочла наилучшим выходом из положения и концом нашего романа, если его можно так назвать.
Небо на улице было серым под стать моему настроению, прохожих видно еще не было, а общественный транспорт только-только начинал ходить, и в проезжающих мимо троллейбусах за неимением пассажиров из окон выглядывали не до конца проснувшиеся контроллеры. И хотя солнце было скрыто за серой пеленой облаков, воздух оставался достаточно теплым, так что во вчерашних Викиных шортах и футболке холодно не было.
Ехать домой, чтобы диким зверем метаться от тоски в четырех стенах, желания не было, и я решила в кои-то веки неспешно погулять по центру родного города, насладиться его старинной атмосферой и попытаться убедить саму себя в том, что все мои проблемы до смешного ничтожны, благо вдохновляющих достопримечательностей и парков у нас в избытке.
«В конце концов, если уж станет совсем невмоготу, можно просто утопиться в фонтане».
Позавтракала я в круглосуточной кофейне напротив метро, выбрав из довольно-таки скудного меню бельгийские вафли и латте. Кофе оказался обычным, а вафли моего воображения и вовсе не потрясли, по степени резиновости оказавшись где-то между кукурузной лепешкой и подошвой от ботинка.
