Подняв голову, встречаюсь с туманными глазами, которые в мгновение отвлекают от всей суеты. Он знает, как важен для меня отец, поэтому может свободно говорить на эту тему. Они точно были близки. Возможно, так же как и я с ним.
Когда серые глаза кидают короткий взгляд на губы, начинаю дышать чаще, испытывая смущение. Мы давно не находились так рядом; сейчас я могу вдыхать его мятный запах и ностальгировать по прикосновениям.
Хейл:
Сегодня наверняка день алкоголиков. Бар полностью заполнен, поэтому пришлось взять выпивку с собой, чтобы не толпиться среди местных пьяниц. Мэй предложила поехать на стадион колледжа, который прямо сейчас пустует, и я дал согласие. Ездить пьяным вошло в привычку, поэтому мне совсем плевать на штрафы, несколько из которых уже оплачены. Иногда кажется, что я лучше езжу пьяным, так как присутствует аккуратность. Тренировка пройдет вечером, но, честно, не до нее. Не могу понять, почему Ровена поступает не так, как думает и говорит. В этом действительно наша с Одри вина.
– Может, ты не будешь молчать? – подает голос Мэй, открывая бутылку своего фруктового пива. – Обычно люди сходят с ума, когда молчат.
– Ответь на мои вопросы, – говорю я, упираясь локтями на ноги. – Ровена любит Одри, верно?
– Не хочу разговаривать о Ровене за ее спиной, – с непонятной грустью отвечает она.
– Черт, да ты до сих пор сохнешь по Одри.
Реакция всегда выдает человека. Удивление делится на два типа: наигранное и искреннее. Мэй показывает точно не второе. Да, когда девчонки колледжа носили нитки, у них не было возможности выбирать, да и каждый из нас нравился им равносильно. Естественно мы не заставляли их спать с нами, поэтому каждая трахнутая этого хотела сама.
– Наглая ложь! Господи, с чего вообще вы все так решили?! Я презираю Одри! Его манеры, повадки, поведение, в конце концов!
– Ага, – усмехаюсь я, опустив голову, – конечно.
Чувствую, как она закипает. Странно, что я не могу вспомнить, какая Мэй в постели, видимо, мысли о Гордон сильнее любых воспоминаний.
– Уверен, что большинство девушек предпочитают Редмонда, – сообщаю я, посмотрев темноволосой в глаза. – У меня не выходит красиво говорить и все в этом духе, поэтому в мыслях Ровены преобладает Одри, но никак не я.
– Ну… мне кажется, что ты ошибаешься на свой счет, Осборн. Не могу говорить с уверенностью, но… если бы ты появился первым, она бы точно выбрала тебя.
Хочется верить, но прошлого не вернуть. Я бы не спорил с Одри, не становился бы другом, увез ее далеко, куда бы она сама захотела, но… я все опустил и потерял.
– Только для чего она говорила, что не хочет любить его?.. Красивые слова, чтобы не расстраивать меня?.. Видимо, ее отец был пророком.
– О чем ты? – щурится Мэй явно с непониманием.
– В смысле? Конкретней?
– Ровена говорила, что не хочет любить Одри?
Киваю.
Раз она не говорила об этом с подругой, значит в тот вечер прозвучала ложь. От таких мыслей болит душа, но переубедить человека в собственных мыслях – невозможно.
– Дневники отца Ровены, – неожиданно говорит девушка, и я отрываю губы от горла бутылки. – Он дал ей дневник.
– И что?
Никак не могу понять, куда она смотрит. Выглядит Мэй равносильно состоянию шока, однако я вообще ничего не понимаю.
– Редакция?..
– Осборн, что ты знаешь о любви из благодарности?
– Ты же не считаешь?..
– Да, – уверенно перебивает она. – Сам подумай! Ровена любила отца, а после его смерти поняла, что ничего не осталось, как вдруг появляется Одри с дневником, и все меняется.
Не уверен, что подобная любовь вообще существует, а если – да, тогда человек путает любовь с уважением и благодарностью. Сейчас можно придумать все, что угодно, лишь бы оправдать поступки Ровены, но я привык смотреть на мир трезвыми глазами, не обращая внимания на домыслы, которые каждый раз лезут в голову.
– Ее отец говорил Одри, что они с Ровеной похожи, возможно, они просто родственные души.
– Ровена знает, о чем говорил ее отец с Одри? – спрашивает Мэй, и я киваю в знак согласия. – Это также может говорить о благодарности! Она любит и ценит отца даже после смерти, а позже выясняется, что тот общался с Одри, говорил на близком расстоянии, доверил дневник! Осборн… Ровена думает на подсознательном уровне. Думает, что ее отец хотел бы видеть их с Редмондом вместе.
Есть в этом какая-то логика, но смысл в том, что в жизни нет подобной любви. Если рассматривать этот вариант, то в самом последнем случаи, но для чего?.. Кажется, она выбрала того, с кем будет счастлива на данном этапе.
Глава 22
Ровена:
Как только Редмонд уехал, я отправилась на работу, а после вернулась домой. Сейчас мне стоит гордиться своим поведением, так как сознание не позволило мне предать Хейла даже тогда, когда мы с Одри оказались наедине.
– Гордон, – кричит Хейл с улицы и опускает голову, пока я выхожу на террасу, – хочу извиниться перед тобой за все, что делал не так! Каждый чертов раз при встрече! Газон надо будет подстричь…
– Где ты так напился?
Перебирая ногами, он становится напротив и смотрит прямо в глаза, слегка прищурившись. Запах алкоголя никак не может оттолкнуть, ведь я так сильно соскучилась по этой милой, на данный момент совсем не брутальной мордашке.
– Знаю, что ты любишь Одри, но я люблю тебя. Мне уже наплевать, что вы делали весь день напролет, пока я пытался справиться с гневом и эмоциями, которые душат тяжелой хваткой и сейчас.
– Между нами с Редмондом ничего нет, Хейл, а все, что было, уже не так волнует мысли как ранее.
– Правда? – с грустью в голосе спрашивает он, слегка пошатнувшись назад. – У тебя нет любви из благодарности?
Кажется, что он начинает бредить от выпитого алкоголя. Разговор уже касается того, что я не хочу быть с Редмондом. Да, иногда я забываю обо всем, когда смотрю в его глаза, но мои чувства к Хейлу сильнее серых глаз Редмонда. Сегодня поцелуй мог произойти несколько раз, но я не могу целовать другого, когда перед глазами только губы Осборна. Я уже пожалела, что вела себя аморально, но ошибки запомнились, и вывод сделан.
Отрицательно помотав головой, тяну руку парня в дом. Мне очень приятно, что прямо сейчас он находится здесь, рядом. Усадив Хейла на диван, беру цветы и направляюсь на кухню, чтобы поставить их в вазу, которой здесь отродясь не было. Заметив банку, наливаю в нее воду, как вдруг сзади сильные руки аккуратно приподнимают подол футболки. Моментально ноги подкашиваются, а дыхание учащается, пока мягкие губы касаются шеи то целуя, то покусывая кожу. Опрокинув голову назад, ощущаю теплую ладонь, которая оказывается на шее, слегка сжимая ее. От возбуждения вырываюсь и оборачиваюсь, чтобы поцеловать Хейла так страстно, как это только возможно. Скинув цветы вместе с банкой на пол, он усадил меня на тумбочку рядом с раковиной и начал расстегивать ремень, не отрывая пухлых губ от моей шеи. Отодвинув ткань тонких шорт вместе с трусиками, заставляю Хейла взглянуть мне в глаза, на что он не сдерживается и целует мои губы, слегка покусывая их. Ощущаю проникновение; оно возносит к небесам, и я завершаю поцелуй стонами. Ему нравится наблюдать, как я реагирую на все это прекрасное безумие, поэтому часто и восхищенно смотрит, приоткрыв губы. Когда ощущаю конец, парень спускает вздох и мгновенно целует мои губы, но на этот раз нежнее. Я счастлива, что именно он рядом со мной. Голова кругом от такой непонятной любви. То мы любим друг друга до потери сознания, то говорим не приближаться.
