— Не уверен, что человек на вашей должности может делать точные предсказания.
— Короче, претензий я не принимаю. По мере возможности мы щадим ваши нежные чувства, но по мере надобности делаем и будем делать то, что считаем нужным.
Мирон единственный не накинулся вчера на Каланцова и продолжал спокойно досматривать фильм. Пора было составлять для себя примерный портрет каждого из подопечных, и по стечению обстоятельств Глеб начал именно с Митрохина. Тем более что сам Мирон, тяготясь одиночеством, продолжил разговор:
— В какие настольные игры играете, товарищ сотрудник?
— Во всякие. Особенно люблю в шашки-поддавки.
— Не предлагаю, потому как вы все равно откажетесь. Вы, как серьезный человек, на работе, наверное, ни-ни. А вот вашего предшественника я однажды уломал. Он вообще был слишком мягким человеком для эфэсбэшника. Такими всегда все бывают недовольны.
Мирон снова приложился к бутылке, не предлагая ее по тем же причинам, что и игру. «Любитель принять на душу? — спросил себя Слепой. — Не похоже. Такие всегда припадают с жадностью путника в пустыне. Этот просто смакует, не делает больших глотков».
— Вам здесь, наверное, кажется, что опасность здорово преувеличена?
— Да нет, почему? В первый раз мы хором испугались, — признался Мирон.
— Когда вас еще никто не берег?
— Ага. Он сказал, что хочет с нами подружиться хочет стать шестым в компании.
— Вы его видели в лицо?
— Веденеева? Так же, как вас. Он не собирался скрывать свою личность. Тогда мы, правда, не знали, кто он такой и откуда взялся. Увидели пушку и решили, что какие-то бандиты хотят посадить нас под замок и затребовать выкуп.
— Где все произошло?
— Вам разве не рассказали?
— Только в общих чертах.
Глеб не мог признать, что до самого последнего момента оставался в полном неведении. Даже главные факты стали известны ему только час назад, с получением от курьера отпечатанного на тонкой бумаге листа.
— Могу красочно расписать подробности, — загнав в лузу очередной шар, Мирон бросил полированный кий на стол и сам присел рядом, на борт. — Ленкин бойфренд повез нас на перформанс, который давали его друзья-художники. Без друзей-знакомых сейчас никуда, ничего без них не закрутится.
Вот у вас маловато друзей, потому и приходится выполнять чужие приказы.
— Кто сказал, что у меня нет друзей?
— По лицу видно завзятого одиночку. Когда играешь в азартные игры, волей-неволей учишься быстро распознавать людей.
— Обо мне в другой раз. Давайте не отвлекаться.
— У Ленкиного бойфренда тогда была не та тачка, какую вы видели. «Shevrolet TrailBlazer».
Тачка нас в конечном счете и выручила, но все равно он ее толкнул… Перформанс устроили на лужайке за Балашихой, человек сорок собралось поглядеть. Художники приперли на прицепе целую бочку томатной пасты, оделись в белые балахоны до пят и стали этой пастой мазать друг друга. Народ посмотрел, более-менее похлопал. Вообще красиво было визуально — ярко-зеленая трава и ярко-красная паста на белых балахонах… Охраны там, кстати, хватало. Я не в курсе, кто ее оплатил, но шкафы в пиджаках бродили по периметру. Веденеев буквально у них перед носом к нам сунулся, аккуратно показал пистолет.
— Когда сунулся, как?
— Так вам вообще ничего не рассказали?
— Неважно. Хочу услышать от непосредственного участника.
— Я уж точно был непосредственным. Мы садились в машину: девчонки уже были внутри, а мы с Денисом только собирались влезать. Подходит кадр и вполне цивильно объясняет, что поедет шестым в компании.
— Вы не подумали, что это продолжение перформанса, когда увидели оружие?
Мирон отхлебнул еще из горлышка, задержал мартини во рту, чтобы полнее насладиться вкусом, запустил его внутрь и покачал головой.
— Лицо было слишком убедительным для перформанса. Как и ваше, кстати. В вас никогда не заподозришь участника спектакля.
— Все сразу послушались?
— Конечно. Никто и не пикнул. Места для шестерых пассажиров хватало, так что устроились в лучшем виде. Естественно, он велел нам ехать в противоположную от Москвы сторону.
— По какой дороге?
Веденеев должен был взять курс туда, где он собирался удерживать заложников. Наверняка какие-то поисковые меры были приняты. Но Глеб хотел знать как можно больше.
— Вначале по Ярославскому шоссе, потом по какой-то грунтовой. Ленкиного бойфренда он высадил, только мобильник отобрал. Сказал, что машину и мобильник тот получит обратно в целости и сохранности. Велел Денису сесть за руль и слушать указания. А дальше случилось по пословице «клин клином вышибают». Оказалось, на «Shevrolet» положили глаз какие-то бандюганы. Пронюхали, что мы собираемся за город, и пасли в ожидании подходящего момента.
— Чтобы забрать машину?
— Ну, может, еще деньги из карманов, часы, колечки. Правда, кроме Вероники, у нас золотом никто не увлекается. Неважно… Выскочили вдруг на двух тачках. Одна ехала навстречу и развернулась поперек, другая сзади вдруг нарисовалась. В первой сидели трое в масках, во второй двое.
— Красивое совпадение, — отметил Слепой.
— Вообще этот Веденеев нормально владеет собой. Мне сразу показалось, что он из бывших сотрудников.
«Выходил ли приказ о его увольнении? — подумал Глеб. — Разве только в последний месяц».
— Я сидел рядом, ближе всех, — продолжил Мирон, ставя бутылку на зеленое сукно. — Собственным боком почувствовал, как он напрягся, когда увидел пару автоматов. Его приняли за охранника — слишком уж он отличался от всех нас и по возрасту и по прикиду. Поэтому целили в него, требовали, чтоб он первый вылезал. Еще кричали, чтобы Денис мотор заглушил. Вокруг никого — ни встречных машин, ни поперечных. Дедок на велико показался, но сразу же свернул в кусты.
Слепого заинтересовали детали поведения Веденеева в минуту опасности. Всех сотрудников учат одному и тому же, но у каждого в таких ситуациях свой коронный номер.
К сожалению, Мирон не мог сказать ничего вразумительного.
— Не знаю, как бы он с ними разбирался, если бы был один. В тот раз он явно не хотел, чтобы нас зацепили шальные пули. Вылез с поднятыми руками, отошел в сторону, как велели. Я сидел впереди, рядом с Дэнни. Шепчу ему: давай погнали, пока есть шанс, пока они все разом на нашем «друге» сосредоточились. Дэнни в ступоре, бледный как смерть, девчонки сзади тоже молчат. Давай, говорю ему, местами, поменяемся. Сидит, не реагирует.
В сторону Веденеева я даже не смотрел. Смотрел на этих бандитов в масках — вперед и в зеркальце.
