– Единорогом? – переспросила девушка. От волнения её голос сорвался на пронзительный писк. Единорог определённо был куда более приемлемым вариантом, нежели крыса. Вот только ей не хотелось ни в кого превращаться. Ей хотелось просто вернуться домой, к своей семье. И ещё чтобы брат поправился.
– Да, единорогом! – злобно проскрипела Сидра. – Но ты ошибаешься, если думаешь, что будешь целыми днями скакать по полям, ловя восхищённые взгляды. Нет. В придачу к копытам и гладкой шёрстке я дарю тебе страшное проклятие. Каждого, кто решит приблизиться к тебе, ждёт несчастье. Так ты познаешь настоящее одиночество!
Голос колдуньи преобразился, как и её речь. Она прикрыла глаза и громко произнесла:
– Когда над тихим лесом ночь сменяет день
И ели в лунном свете отбрасывают тень,
Извилистыми тропами бредёт единорог,
Проклятый судьбою, он навеки одинок.
Остерегайся, путник, с ним случайных встреч —
На многие несчастья способен он обречь.
Лишь раз его увидев, сразу жди невзгод:
Кто сумку потеряет, а кто – подол порвёт.
Впредь избегай дорог лесных, и плакать не придётся:
Вторая ваша встреча сильной болью обернётся.
А коль увидишь трижды его ты в час ночной,
Страшное проклятье заберёшь с собой.
Селена задумчиво покачала головой, не понимая, что бы могло означать это странное стихотворение. Словно прочитав её мысли, ведьма поспешила всё объяснить:
– Прелестный получился стишок, не так ли? Я прямо вижу, как заботливые мамочки будут читать его своим детям перед сном, чтобы те не ходили гулять в лесную чащу и не сбегали из дома по ночам. Поверь, уж я позабочусь, чтобы эта легенда достигла каждого, даже самого отдалённого уголка земли. Все вокруг будут шёпотом обсуждать проклятие единорога, так же как сейчас все шепчутся обо мне за моей спиной. Вскоре ты забудешь о своей прекрасной беззаботной жизни во дворце. Ты не будешь знать ничего, кроме страха, обиды и боли. Один твой вид будет обращать людей в бегство. А потом ты и сама начнёшь их избегать, боясь причинить кому-то непоправимый вред.
– Нет… – прошептала принцесса, сотрясаясь от страха.
Она пыталась убедить себя, что слова колдуньи – лишь злая шутка, месть за сорванную сделку. В конце концов, она не чувствовала в себе никаких изменений, да и палочка, казалось, не сработала. Ведь не было ни искр, ни вспышки света – ничего!
– Откуда в тебе столько злости, Сидра? – нахмурившись, спросила она. – Ведь я всего лишь хотела спасти своего брата.
– Ах да, совсем забыла сказать тебе про брата. Теперь уже никто не сможет ему помочь.
Холодная дрожь пробежала по телу Селены:
– Что ты хочешь этим сказать?
– Ты обманула моё доверие, и за это будешь наказана не только ты, но и весь остров! В тот миг, когда ты превратишься в единорога, каждый человек в этом королевстве погрузится в беспробудный сон. Никому не удастся избежать этого проклятия: ни кухаркам, ни торговцам, ни детям, ни даже твоему дорогому отцу. Все они уснут вечным сном.
– Прошу, не надо… Мой отец ни в чём не виноват. Он этого не заслужил.
– Конечно. Но за поступки избалованных принцесс всегда расплачивается кто-то другой.
Девушка в панике пыталась понять, что же ей делать, и решила обратиться к совести ведьмы.
– За что ты так сурова со мной? Я ведь не сделала тебе ничего плохого.
– Неужели? А как же обвинения во всех бедах страны? Где-то сгорит сарай или появится таракан, и в мою сторону тут же летят проклятья. Разве ты не посылала своих рыцарей шпионить за мной, как за какой-то преступницей? Разве ты не хотела найти хоть малейший повод, чтобы изгнать меня из королевства? Уж теперь-то ты узнаешь, каково это – быть на моём месте.
– Возможно, я и правда была к тебе несправедлива. Нельзя судить о человеке, опираясь на слухи и сплетни. Теперь я это поняла. Пожалуйста, давай начнём с чистого листа. Ты получишь всё что захочешь. Только прошу, отмени, пожалуйста, свои проклятья.
– Если проклятье уже наложено, его не отменить одним взмахом волшебной палочки. Но всё же способ разрушить чары есть.
– И какой же?
Сидра вновь рассмеялась и зловещим голосом продекламировала новое стихотворение:
Когда на полнолуние придётся новый год,
Истинный наследник жизнь в Элитию вернёт.
Великие часы пускай отыщет он в саду
И навсегда прогонит прочь с острова беду.
Едва луна отбросит его тень на циферблат,
Все пробудятся ото сна и трубы зазвучат.
А до тех пор пусть королевство видит сны
Под тихий шум аквамариновой волны.
Затем колдунья настежь распахнула дверь, и принцесса бросилась прочь под холодный покров дождливой ночи.
Глава 6
Чародей
Селена мчалась вдоль берега, и ледяные капли хлестали её по заплаканному лицу. Где-то вдалеке всё ещё раздавался омерзительный хохот ведьмы. Девушка полной грудью вдыхала свежий просоленный воздух, наслаждаясь своей вновь обретённой свободой. Больше всего на свете ей хотелось убежать как можно дальше от этого дома с мрачным подвалом, где томились несчастные души.
Добравшись до окраины города, принцесса замедлила шаг. Здесь она чувствовала себя в безопасности и могла наконец спокойно осмыслить случившееся. Она ругала себя за необдуманную ночную встречу с колдуньей и в то же время радовалась, что отделалась лишь парой синяков. Ей до сих пор казалось, что проклятия Сидры – лишь шутка. Очевидно, та просто хотела запугать королевскую дочку и заодно немного попрактиковаться в поэзии. С другой стороны, в таком серьёзном деле не стоило полагаться на догадки, тем более что на горизонте уже появилась едва заметная полоска света.
Селена знала, что ей нужно во что бы то ни стало отыскать Ардиса до рассвета. Только он разбирался в магии достаточно хорошо, чтобы понять, есть ли причины для беспокойства.
Дождь стих, но принцессе уже не было до этого дела. Её плащ так и остался висеть на костяном крючке в доме ведьмы, а кожаные доспехи совсем не защищали от воды. Рубашка под ними промокла насквозь и противно липла к телу. Дрожа от холода, девушка направилась в сторону рыночной площади.
Она быстро шагала по петляющим узеньким переулкам, пока вдруг не столкнулась в одном из них с фигурой в тёмном одеянии. Она чуть было не закричала от страха, подумав на миг, что это колдунья, но незнакомец был значительно выше и плечистей. Он сбросил капюшон. Перед принцессой, опираясь на длинный посох, стоял чародей.
