– Конечно. Хочешь сказать, что все следы скоро песком занесёт?
– Вот видишь, – улыбнулся Костя, – всё просто.
– Но ведь ветер не везде песок гонит.
– Потому они и идут не прямо, а только по тем местам, где ветра больше. Это у них тут целая наука.
– Ясно. И куда они нас ведут?
– К своему роду. Вождь обещал тебе, что со старейшиной сведёт?
– Обещал.
– А тут данное слово, считай, свято. Не для всех, конечно, но этим верить можно.
– С чего?
– А с того, что ему от нас, точнее, от тебя, что-то нужно.
– Скорее всего, наши карабины ему нужны, – подумав, мрачно предрёк парень.
– Нет. Убить гостя – один из самых больших грехов. Тут считают так. Хочешь убить – убей в пустыне. Но если пригласил домой и преломил с человеком хлеб и испил воды, то его жизнь для тебя неприкосновенна. Только если он сам нарушит закон гостеприимства. Да и то сначала изгони его за пределы своего дома и только потом убей.
– Интересно. На Кавказе тоже что-то подобное есть, – вспомнил Гриша.
– Знаю. Это древние законы. Они действовали ещё в те времена, когда о вере Христовой никто и не помышлял.
– И далеко нам ехать?
– Завтра к вечеру придём, если останавливаться не станем. Вождь так сказал.
– Трудный переход будет, – помрачнел Гриша. – А люди и не отдохнули толком.
– Ничего. Не сахарные. Должны выдержать. Особенно теперь.
– А чего теперь-то? – снова не понял Гриша.
– После того, как ты их лучшего воина голыми руками уделал, как бог черепаху, они нас великими воителями считают. Так что кровь из носу, но переход выдержать надо.
– Вот знал ведь, что добром эта история не кончится, – скривился парень.
– Наоборот, всё очень хорошо сложилось, – усмехнулся Костя. – Без этой драки нам бы ни за что с их старейшинами не встретиться.
– Бог с ними. Лучше скажи, как ваше задание продвигается. Получилось у вас что или впустую болтаемся?
– Трудно сказать, – вздохнул Костя. – Англичан тут и так не сильно жалуют, так что все наши рассказы на благодатную почву падают. Но и воевать с ними местные не рвутся. Понимаешь, разрозненные они. Каждое племя, каждый клан сам по себе. Настоящего вождя нет.
– Получается, все хлопоты попусту?
– Нет. Толк есть, но слабый. Уж прости, всего тебе сказать не могу.
– И не надо, – открестился Гриша. – Со своим бы управиться.
– Так туда и едем, – рассмеялся Котэ, подгоняя верблюда.
* * *
Гриша выбрался из палатки и, широко, от всей души потянувшись, тряхнул головой, отгоняя сон. Лёгкий ветерок взъерошил смоляной чуб парня и заставил его старательно принюхаться. Пахло нагретым песком и морской солью. Удивившись такому сочетанию, Гриша уже хотел было поискать кого-то из тех, кто знаком с этими местами, но, вспомнив, что поселение арабов стоит недалеко от моря, только рукой махнул.
Выскочивший словно чёртик из табакерки Митяй протянул парню влажное полотенце, грустно пояснив:
– Не обессудьте, барин, но они тут воду экономят так, что просто жуть берёт. И умываются, и моются только вот так, мокрой тряпкой.
– Пустыня, чего ж ты хотел, – понимающе усмехнулся Гриша, принимаясь обтираться.
– Так ведь колодец-то у них не сухой. Есть вода, а всё одно над каждой каплей дрожат.
– Без этого им тут не выжить. Ну да ладно, рассказывай, какие новости?
– Пока никаких. Местные в своих пещерах сидят. Похоже, о чём-то советуются. Наши все после перехода отсыпаются. Только, вон, детвора по барханам носится да бабы изредка мелькают. А так тихо всё.
– Ну, значит, будем дальше ждать, – вздохнул парень.
– Знать бы ещё, чего именно, – вздохнул Митяй.
– Вот они поговорят, а потом сами и скажут, – поддел его Гриша, отдавая полотенце. – Что там у нас с завтраком?
– Так готово всё, барин. Вон, присядьте покуда, сейчас всё принесу, – со скрытой гордостью ответил слуга.
Удивлённо посмотрев на него, Гриша послушно присел на указанный камень. Спустя пару минут Митяй вышел из-за палатки с подносом, на котором стояла тарелка с гречневой кашей, изрядно приправленной маслом и с солидными кусками мяса. Тут же нашлась и кружка с молоком, накрытая свежей просяной лепёшкой.
– Ну ты мастер! – восхищённо покрутил головой Гриша. – Это откуда же такая роскошь?
– Крупу с собой привёз, а мясо, уж простите, сударь, консервированное.
– А молоко?
– Верблюжье. Другого в этих песках не найти.
– Всё равно кудесник, – похвалил его Гриша. – Небось, ещё и лепёшку сам испёк.
– А то кто же?
– Слушай, Митяй, а может, по возвращении тебе денег дать, чтобы ты свой ресторан открыл? – вдруг спросил Гриша, пережёвывая кашу. – А что? Дело ты наизусть знаешь, готовишь так, что от тарелки за уши не оттащишь. Так почему нет?
– Дорогое это дело, барин, – помолчав, вздохнул Митяй. – На роскошный ресторан замахиваться, так нужно, чтобы место под него в центре города нашлось. А просто для чистой публики можно, но, опять-таки, и место хорошее нужно, и чтобы вокруг люди приличные жили. А иначе разоришься, ещё и не открывшись.
– То есть всё в хорошее место упирается? – уточнил Гриша.
– Угу, – коротко кивнул Митяй.
– А много места-то требуется? Это я к тому, что не проще будет подходящее здание самим построить?
– Это где ж столько свободного места в столице взять? – удивился слуга.
– А на набережной, где Обводный к Александро-Невской лавре выходит. Там, дальше по берегу, пустырь большой. Вроде склады какие-то ставить собирались, да потом не сложилось. Как тебе?
– Это промеж доходных домов? – уточнил Митяй. – Место хорошее, да только от Лавры близко. Как бы монахи не осерчали.
– Так ты не варьете устраивай, а толковую харчевню для чистой публики. Ну, оркестр цыганский, не больше.
– Подумать надо, барин, – почесал Митяй в затылке.
– Подумай, – покладисто кивнул Гриша. – А как обратно приедем, пробегись по городу. Может, кто уже готовый ресторан продать решит. Тогда вообще всё просто будет.
– Неужто и вправду решитесь в такое дело деньги вложить? – растерянно спросил Митяй, не веря собственным ушам.
– А почему нет? – удивился Гриша. – Это я в этом деле ни уха ни рыла не смыслю, а ты про такие заведения всё знаешь. Так тебе и карты в руки. Твоя работа, деньги мои, доходы пополам. Подумай, – предложил Гриша, озорно подмигнув и допивая молоко.
За этим разговором их и застал вынырнувший откуда-то Костя. Увидев парня, он радостно усмехнулся и, подскочив, с ходу огорошил:
