– По дороге силы можно идти бесконечно, однако всегда помнить должно, что главное не уйти по ней, но вернуться.
Эту заповедь Гриша вызубрил ещё в ранней юности, едва начав изучать казачий спас. Неуклюжий мальчишка, нередко путавшийся в собственных конечностях, часами сидел посреди двора в одной позе, пытаясь найти свою тропу силы. С тех пор прошли годы, и его тропа давно уже превратилась в проторенную дорогу, которою он знал и любил.
Только там не было печалей и обид. Жестокости и обмана. Там он был почти всесилен и мог делать всё что хотел. Да, это была своего рода иллюзия, но иллюзия очень реальная. Сообразив, что начинает путаться в собственных ощущениях, Гриша остановил скольжение своего сознания в потоке энергии и постарался сосредоточиться теперь на главной задаче. Не открывая глаз, он попробовал увидеть нишу в стене и тут же едва не вскочил на ноги от удивления. Усилием воли сдержав эмоции, парень принялся рассматривать защиту, перекрывавшую подход к нише.
Светло-синяя пелена полностью скрывала весь проём, где хранилась главная добыча. Что это за энергия, парень не знал. Отличать разные виды энергии он так и не успел научиться. Выход оставался только один. Пробить защиту с помощью своей силы. Мысленно представив, как у его руки скручивается ярко-жёлтый жгут энергии, Гриша осторожно направил его на защиту ниши. Вскоре длинное энергетическое копьё упёрлось в светло-синий щит, и тот чуть прогнулся.
Почувствовав радость, парень усилил нажим и тут же почувствовал, как нечто начинает упираться, отталкивая его энергию. Это сопротивление подзадорило Гришу, и он, раскрыв своё сознание пошире, снова увеличил поток энергии, проходящий через его тело. Складывалось впечатление, что он пытается с помощью этой энергии сдвинуть скалу. На лбу парня выступили крупные капли пота, а из прокушенной от напряжения губы по подбородку потекла кровь.
Сколько длилось это противостояние, он не знал. Время стало для него чем-то неважным, ненужным. Сейчас важно было только одно – проломить, продавить этот щит, чтобы закончить всю эту долгую и никому не нужную историю. Медленно, по волосу, его копьё стало прогибать защиту. От напряжения начало темнеть в глазах, дыхание стало прерывистым, но он продолжал давить.
Еле слышный хлопок, яркая вспышка, и парень едва не повалился лицом вниз. Щит лопнул. От неожиданности Гриша едва не потерял концентрацию, но вовремя успел остановиться и удержать поток энергии. Но, как оказалось, праздновать победу было ещё рано. Один общий щит сменился двумя поменьше, каждый из которых закрывал артефакты защитной полусферой. Кое-как проморгавшись и сморгнув набежавшие от напряжения слёзы, парень уменьшил поток энергии и принялся изучать новую защиту.
После внимательного изучения оказалось, что меньшая полусфера, закрывавшая шкатулку, светится чуть слабее, чем та, что закрывала фолиант.
«Вот с тебя и начнём», – мелькнула мысль.
Чуть пошевелившись, Гриша принялся осторожно двигать мышцами, чтобы ускорить бег крови по жилам, одновременно плавно раскрывая сознание для усиления потока энергии. Но на этот раз он решил не давить дурной силой, а попробовать нанести один резкий, сильный удар. Сформировав перед собой нечто вроде арбалетного болта, он принялся накачивать его силой. Когда короткая энергетическая стрела начала буквально слепить глаза от избытка силы, парень сделал глубокий вздох и с резким выдохом, усилием воли швырнул эту стрелу в шкатулку.
Удар, хлопок, вспышка, и малая полусфера исчезла. Переведя дух, Гриша принялся формировать новую стрелу. На этот раз он влил в неё энергии столько, что ему и самому стало плохо от её близкого присутствия. Понимая, что ещё немного, и может случиться непоправимое, парень повторил бросок. Новая вспышка, и он, не удержавшись, повалился на спину. Волна жара и резкий порыв ветра попросту смели его с места.
Крепко приложившись затылком об пол, Гриша с шипением потёр пострадавшую голову и, опершись на локти, приподнялся. Все защиты пропали, но трогать добычу ему почему-то не хотелось. После взрыва последней зашиты он не сумел удержать концентрацию и теперь не был уверен, что сумеет войти в нужное состояние. Слишком велика была усталость. К тому же начала болеть голова, но не место удара об пол. Болели виски, словно в голове появилось маленькое сверло, которое пробивается сквозь кости наружу.
Очередным усилием воли он загнал боль куда-то поглубже и, тяжело поднявшись, устало тряхнул головой, разгоняя темноту в глазах. Но, как оказалось, это не в глазах потемнело, а исчезло световое пятно, в котором он сидел. Если рассуждать логически, это могло означать, что он выполнил испытание, или время, отведённое на его выполнение, вышло. Но раз защита исчезла, значит, он всё сделал правильно.
Подбодрив себя такими мыслями, Гриша осторожно шагнул к нише, посматривая на потолок, откуда, как он помнил, выпадала решётка. Шаг, другой, третий, но в зале стояла тишина. Подойдя к нише вплотную, Гриша уже потянулся рукой к шкатулке, но, прислушавшись к собственным инстинктам, отдёрнул её. Что-то заставило его остановиться. Чуть подумав, парень вынул из ножен бебут и, найдя взглядом кнопочку открывания шкатулки, ткнул в неё остриём.
Очередной, бог знает какой по счёту, щелчок, и шкатулка моментально превратилась в ощетинившегося ежа. Из каждой щёлки орнамента, украшавшего шкатулку, торчали недлинные иглы, а крышка приподнялась. Заметив на иглах зеленоватый налёт, Гриша понимающе хмыкнул и, подцепив крышку шкатулки кончиком кинжала, поднял её. В тот момент, когда крышка откинулась полностью, в шкатулке снова что-то щёлкнуло, и все иглы исчезли, втянувшись в стенки.
– Механизм взводится полным открыванием, а срабатывает при нажатии кнопки открывания, – констатировал Гриша, заглядывая в шкатулку.
Следующим его жестом стал тихий свист и привычное почёсывание в затылке. Шкатулка, размером три на три и высотой в полторы ладони, была доверху набита грубо обработанными сапфирами густого, тёмно-синего цвета, каждый размером с фалангу большого пальца взрослого мужчины. Это было странно и неожиданно. Гриша ожидал увидеть в шкатулке какие-то свитки, старинные пергаменты, но не камни. Чуть подумав, парень всё тем же кинжалом захлопнул крышку и, достав из сумки пустой вещмешок, сунул кинжал в ножны.
Расправив кожаную сумку, Гриша достал саблю и, осторожно подсунув клинок под шкатулку, ловко отправил её внутрь. Закрыв сумку, парень принялся расправлять солдатский сидор. Толстый фолиант в переплёте из тонких деревянных плах, обтянутых кожей, углы которых были схвачены пластинами серебристого металла. Но больше всего Гришу удивил массивный замок, запиравший книгу. Посредине верхней обложки красовался странный серебристый же знак, с вдавленным в него рисунком.
Увлёкшись рассматриванием книги, Гриша не сразу понял, что где-то над головой что-то тихо шелестит, словно пересыпается. Примерившись, парень подсунул клинок сабли под книгу и, осторожно сдвигая её, сунул в сидор. Трогать фолиант после того, что видел, открыв шкатулку, не хотелось.
– Ну, вроде всё, – проворчал казак, завязывая горловину вещмешка и закидывая его за спину.
