Дождавшись, когда они уйдут, Октиус договорил:
– Но, к чему бы ни пришли наши юристы, все произошло в рамках игрового процесса! Развоплощение персонажей, чьи души были поглощены боссом 666-го этажа, окончательно и пересмотру не подлежит!
Приподнявшись, я заметил, как путь к сцене загородило оцепление охранных дроидов и секьюрити в черных костюмах. Участники, только что бурно праздновавшие спасение, снова забурлили и попытались вернуться на сцену, но их не просто остановили, а повели прочь из зала.
– Драма… – Октиус покачал головой и трагично воскликнул: – Каждый раз мое сердце обливается кровью, когда я становлюсь свидетелем подобного. Каждый! Но ничего не поделаешь, это часть игры! Сегодняшний сюрприз гейм-дизайнеров мог завершить Игры досрочно, оставив в живых лишь несколько счастливчиков! Но обо всем по порядку…
Нам показали, как все призванные собрались у Провала, а маги накидывали на них Перо. Некоторым достался Гномий парашют, ведь были среди участников и инженеры.
Все спрыгнули в Провал с разных сторон, поочередно, чтобы не мешать друг другу. После 300-го этажа группа Хеллфиша сцепила руки. Они держались особняком. Воин Карт, как самый тяжелый, отменил действие Пера, чем ускорил падение группы, чтобы обогнать остальных. Это прошло незамеченным, потому что буквально через пару секунд маг Кара вернул на него Перо, и они сравнялись в скорости с другими игроками, но теперь опережали всех метров на пять.
Октиус, комментируя это, заметил:
– Группа Хеллфиша с первого дня вела себя обособленно. Странно, что заговорщики не учли этот момент. Или учли? Послушайте, что сказал Кетцаль.
Голокуб показал, как Ренато Лойола, только вышедший из зоны погружения, обменялся взглядами с Маркусом Янссоном и хмуро подошел к журналистам.
– Я изначально был против этой затеи! – рявкнул он с ходу, не дожидаясь вопросов. – Парень всем всё доказал, он заслужил свой шанс!
– Мистер Лойола, вы держали в уме тот факт, что «Модус» и «Странники» могут ударить вам в спину? – спросил известный мне Аксель Донован.
– Мы все учли! То, что эти кланы стали союзниками «угрозы», известно. Риск имелся, и мы были готовы к тому, что они нападут. Но что могла эта горстка противопоставить трем сотням противников?
Видео сменилось кадрами Провала.
– Вот что, мистер Лойола, – издав смешок, сказал Октиус. – Бум!
Раздался грохот выстрела, и потянулись замедленные кадры того, как пуля покидает ствол ружья Хеллфиша, разрывает пространство и разносит носорожью голову оборотня Мессии. Следом ракурс сменился, чтобы показать, как Филекс нашпиговывает чью-то спину кинжалами, как Кара развеивает Перо с дворфийки Кимберли, и та напарывается на Ледяную глыбу.
Хеллфиш, он же Вито Пейнтер, и его группа от комментариев отказались. Ну… почти. Красавица Ана не удержалась и все же сказала несколько слов:
– Понимаете, это все так мерзко! Бедный мальчик под таким прессингом все эти дни! Мы решили, что будем бороться с несправедливостью!
– То есть дело не в том, что «Белые амазонки» в партнерстве с «Модусом», который наряду со «Странниками» вошел в союз в «угрозой» A-класса? – хитро прищурившись, невинно спросил Гай Бэррон.
– Нет-нет, что вы! Будь все так, как вы говорите, мы бы помогали Скифу с первого дня!
Октиус хмыкнул, поцеловал руку Ане и вернулся на сцену:
– Что ж, вернемся к сюрпризу гейм-дизайнеров. Не сомневаюсь, что в момент смерти оборотень Мессия досадовал. Но, не случись озарения у великого ювелира Мейстера, игроков постигла бы беда, и такие, как Мессия, Кимберли и остальные, погибшие в этой, как событие уже назвали в сети, мясорубке на дне, остались бы единственными выжившими! Да-да, живые позавидовали бы мертвым. Я требую от всех призванных оваций для мистера Иосифа Розенталя! Мейстер, вам слово! – Ведущий пролетел к столику, за которым сидел ювелир. – Что послужило причиной вашего озарения?
– Quod servabit, – загадочно ответил улыбающийся старик. Окинув взглядом зал, он улыбнулся еще шире, захихикал и повторил: – Quod servabit!
– Надпись на демонических монетах! – воскликнул кто-то.
– Именно! Это латынь. Значит: «То, что спасет» или «Что держит». Признаться, я ломал над этим голову, но мне было очевидно, что новая версия игровой валюты, золота в Демонических играх – не просто прихоть арт-директора. В надписи крылась загадка, и когда демон начал нас пожирать, я вспомнил о монетах… – Мейстер дождался грома аплодисментов и раскланялся во все стороны.
После того, как ювелир получил свою минуту славы, дошла очередь и до Хармо’Лава. Рыцарь света, сломавший печать на вратах 666-го этажа, подвергся обструкции похлеще меня, но и в ус не дул, довольно улыбаясь.
– Я вошел в историю! – гордо сказал он. – Кроме того, всегда симпатизировал Скифу. В тот момент, когда я решил это сделать, на нем еще не было Эгиды…
– О которой мы поговорим позже! – вставил ремарку Октиус.
– Так что я подумал: а вдруг это поможет «угрозе»? – Хармо’Лав повернул голову ко мне и помахал рукой. – Эй, Скиф, надеюсь, ты помнишь добро?
– Мик! – обратился к нему распорядитель Игр. – Скажи, вот ты ничуть, ни капельки не жалеешь, что так поступил? Ты же видел слезы тех, кто вылетел с Игр из-за тебя?
– А, плевать! – отмахнулся Мик-Хармо’Лав. – Во-первых, я тоже вылетел – печать поглотила мою душу! А во-вторых, не фиг им было вообще прыгать на дно. Хотели подмазаться, убить беспомощную «угрозу», ну и получили, что заслужили!
В финале вечера Октиус наконец дошел до того, что интересовало меня больше всего.
– Еще одно чудесное спасение произошло тогда, когда даже самый отчаянный игрок не поставил бы и четверть феникса на то, что Скиф выживет. Смотрите…
Голокуб показал Дестини. Эльфийка ощерилась, натягивая тетиву. Выпущенная ею стрела с серебряным наконечником в замедленном повторе пролетела сквозь кровавые брызги, прошла в сантиметре от уха диверсанта Энигмы, находившегося в стелсе, и почти достигла моего лица…
Но путь ей преградила пелена Эгиды. Все ахнули.
– Наши зрители не знают, кто стал нежданным спасителем Скифа. Да и не все призванные в пылу битвы заметили… – Октиус сделал паузу. – Прямо сейчас у нас идет онлайн-опрос, где мы спрашиваем зрителей, кто, по их мнению, спас Скифа.
