У своей капсулы я еще раз безуспешно попробовал связаться с Кэрри, но выкинул ее из головы – впервые за четыре дня я буду играть без штрафов. Стоило выжать из этого максимум.
Оказавшись на дне Провала, я дождался, когда глаза привыкнут к мраку и включится Ночное зрение, после чего огляделся.
Странная группа игроков, что вчера развлекала меня идиотизмом, возникла на дальней от врат стороне одновременно со мной. Осторожно коснувшись пелены Эгиды, я убедился, что купол еще работает. Группа Риперграуда начала, никуда не спеша, раскачиваться и планировать день. Они потягивались, зевали, Бетельгейзе развела костер и загремела посудой, собираясь, видимо, приготовить чай или кофе, но эта идиллия закончилась в первую же минуту.
Демон 666-го этажа с номером, видимо, насытился душами достаточно, чтобы стать сильнее и могущественнее. Две чернильные чешуйчатые руки босса выстрелили из врат одновременно, обогнули мой купол и, словно исполинские анаконды в сотню метров длиной, махом достигли несчастных. Хлопок демонических ладоней накрыл всех разом, они не успели даже крикнуть. Захрустели кости, задребезжали сминаемые латы и посуда Бетельгейзе, брызнула кровь… Руки демона втянулись назад вместе с добычей. Окончательная смерть шести призванных наступила буквально за три-четыре биения моего сердца.
Первой вспыхнула мысль, что нужно валить отсюда на максимальной скорости, которую только может развить Полет. Зрители впервые дали мне шанс поиграть без штрафов, и важнейшая задача сегодняшнего дня – убить хотя бы одного моба, а лучше, конечно, сделать уровень-два. Я даже отказался от идеи прокачивать на дне Провала Медитацию. Как бы ни был важен объем духа, если просижу здесь весь день, разочарую публику и снова стану худшим игроком. Тогда дебафы точно лишат меня шанса на победу.
Но сейчас покидать Эгиду самоубийственно. Демон, чье имя все еще неизвестно, как-то сквозь камень видит, что происходит на дне Провала. Погибшие появились не прямо напротив врат, а чуть в стороне, один игрок находился метрах в двадцати от основной группы, но руки демона нашли всех безошибочно и молниеносно. Причем на этот раз не последовало комментариев о «смер-р-р-тных», демон действовал молча, отчего становилось не по себе.
У меня просто не оставалось выбора. Чувствуя направленное на меня внимание, я посмотрел на раскрытые врата. В черноте мелькнуло око, похожее на исходящее лавой жерло вулкана.
– Барьер стер с тебя их метки, смер-р-р-тный, но меня не обманешь! – пророкотал демон. – Они вернулись?
Я ощутил непреодолимое желание ответить, поговорить с ним. Мне стало комфортно и уютно, словно я был не на дне Провала в Окаянной бреши – выдернутого из реальности куска земли, демонически слитого с таким же осколком Преисподней – а сидел в таверне с друзьями после прекрасного дня. Мы общались, шутили, радовались успехам и пили эль. И будто не демон, а Бомбовоз или Краулер меня спрашивал, не вернулись ли Спящие. Желание вывалить все, что мне известно, было таким сильным, что я открыл рот прежде, чем осознал, что именно хочу сказать.
– Они и не уходили никуда! Они есть и будут, в отличие от нас, ведь мы всего лишь их сон!
– О-о-о… знакомые речи! – прорычал демон. Я не видел его лица, однако был готов поклясться, что он осклабился. – Но я спрашивал о другом! Спящие нашли себе новое воплощение? Не думаю, что все разом, иначе в Преисподней об этом стало бы известно. Кто-то один, так? Левиафан? Его почитали морские бродяги, Новые боги вряд ли промыли им мозги. Или Кингу? Этот мог затаиться… Так кто он, смертный? – вкрадчиво прозвучал его голос.
Все, что мне было известно о демонах, кричало: молчи! Я открыл рот, чтобы ответить, но тут же стиснул зубы. Понятно, чего он добивается. Хочет выманить меня из-под купола, заговорив зубы. В голову пришла другая идея: раз уж мне суждено просидеть тут и героем дня мне не стать, попробую хотя бы дать зрителям что-то новое.
– Сперва ты назови свое имя!
В первое мгновение я подумал, что началось землетрясение: почва под ногами задрожала, пошла волнами, со стен посыпались камни, врата слетели с петель. Но оказалось, это всего лишь хохот демона.
– Ты или наивный дурак, или хитроумный проныра, смертный! А-ха-ха-ха! Назвать тебе мое имя? Может быть, сразу позволить нацепить на меня рабский ошейник? Нарисовать за тебя пентаграмму подчинения? А-ха-ха-ха!
Он прикалывается? Я же могу просто подсмотреть в интерфейсе! Демон, кажется, услышал мои мысли, сказав:
– Я не назову мое истинное имя. Смертные звали меня Аваддоном. Зови меня так, если тебе важно знать, кто поглотит твою душу. Твой черед! Кто из Спящих богов вернулся в Дисгардиум?
– Кингу, – соврал я.
– Лжец… – недовольно пробормотал демон. – Значит, Бегемот? Впрочем, неважно, я узнаю, когда отведаю твоей плоти. Все, что ты знаешь, будет доступно и мне… И все же… – Из проема донесся уже знакомый чавкающий звук. – Тебя пометили Спящие! Должно быть, твоя душа не так хила, как мне видится отсюда… Скиф!
Назвав меня по имени, Аваддон, чье проклятие я носил вчера, выстрелил обеими руками и накрыл Эгиду. Я оказался будто под колпаком, в темноте. От ладоней демона исходил жар, они едва заметно пульсировали красноватым светом. Чудовищные черные когти, отливающие металлом, вонзились в щит, заскребли по нему.
Серьезно? Теперь-то мне точно не сбежать!
– Эй, Аваддон! Как насчет убрать свои лапы? Я рискну улететь, мой щит исчезнет, и ты получишь шанс!
– Самоуверенность навозного червя! – усмехнулся демон. Из-за купола и накрывших его ладоней голос казался приглушенным. – Ты решил, что Эгида защитит тебя? Ее абсолютность сильно преувеличена, смер-р-ртный! Теми, для кого мгновение в тысячу лет – вечность!
– Угу… – буркнул я. – А тебя вообще не существует, плод больного воображения гейм-дизайнеров!
Нашел с чем спорить, демонический идиот. С игровой механикой?
Крак! – хрустнуло над головой. Что?! По поверхности щита пробежала трещина, которая тут же затянулась.
Я изучил описание щита и чертыхнулся.
Эгида
Вы находитесь под Эгидой, абсолютным щитом, поглощающим любой урон, кроме демонического. Действие Эгиды бесконечно, однако щит исчезнет, если вы пересечете его границы!
