Но Ренато общаться не захотел. Стоило мне приблизиться к его столу и открыть рот, он рявкнул:
– Не о чем нам говорить, Шеппард! Исчезни и прощай, сегодня здесь твой последний день!
Тисса сидела рядом с ним. Она прошептала Ренато что-то на ухо, и тот ей кивнул. Малик просто буравил меня взглядом, ухмыляясь.
– Спросите у своей новой подружки, что я могу предложить, мистер Лойола, – сказал я, прежде чем отойти.
Говорил я спокойно, а внутри клокотал гнев. Я не понимал, чего эти двое никак не угомонятся. Предали? Ладно, я принял это – пути разошлись, бывает. Но к чему меня постоянно провоцировать? Впервые с первого дня у меня зародились сомнения по поводу искренности Тиссы и Малика…
Задумавшись, я задел стул кого-то из призванных. Извинился, а потом понял перед кем. Оказалось, что путь к моему одиночному столу пролегал через зону, занятую группой Дестини.
– Ты, похоже, совсем ослеп на дне Провала, – проворчал Минган, а потом, показывая на меня, крикнул своему лидеру: – Дес, ты видела? Хамло и выскочка!
За соседним столом сидела Дестини Виндзор. Она пригубила бокал с шампанским, зловеще улыбнулась и что-то прошептала сидевшему рядом Лорану, оборотню-фокуснику Мессии. По другую ее руку устроился перекачанный мужчина с колючим взглядом, лофер Уркиш.
– Животное, – прокомментировала Дестини, буравя меня презрительным взглядом.
– Эй, Алекс! – громко окликнул Лоран. Привстав, он поманил меня указательным пальцем. Вокруг зашелестели дроны-операторы. – Подойди!
Я остался на месте, не пытаясь приблизиться, но и уходить не стал. Лишь поднял одну бровь.
– Алекс, да подойди ты, я не кусаюсь… – манерно протянул Мессия. – Или без абилок «угрозы» смелость испарилась? Знаешь, я ведь действительно думал, что ты чего-то стоишь. Нет, правда, даже сочувствовал тебе! Мы же ничего о тебе не знали, и когда я увидел, как тебя атаковали во время регистрации, пожалел. Пожалел! Подумал, вот же бедный мальчик, никто его не любит, ай-ай-ай! Надо поддержать парня, пусть знает, что Лоран – единственный, кто к нему относится хорошо.
Все больше дронов подключалось к ведению трансляции. Мессию снимали со всех ракурсов, и он прямо купался во всеобщем внимании. Весь мир сейчас смотрел на него, а он, такой смелый, отважный, справедливый и добрый, получил свою минуту славы за мгновения до дисквалификации всемирного пугала – Скифа, «угрозы» A-класса.
– И вот прошло четыре дня, – продолжал Мессия, не забывая смотреть по сторонам, чтобы его горделивый профиль видели все. – И что? Бездарная игра, трусость во всех ее проявлениях и обман! Бог мой, во всем, что ты делаешь, Алекс, сплошной обман! – Он покачал головой и поцокал языком. Печально вздохнул, развел руками. – Такова жизнь! Слабые и ущербные готовы на все за место под солнцем. Ты как таракан, вылезший на свет и вдруг возомнивший себя равным нам! Всем тем, кто упорным трудом – своим и своих предков – добивался высокого гражданского статуса, высоких уровней и рангов в Дисгардиуме! Ты воплощение идиотской мечты любого трутня! Из тех, что всю жизнь лежат на диване и мечтают, как мановением волшебной палочки станут богатыми и знаменитыми. Они-то тебя и поддерживают, Шеппард… – Лоран сделал паузу.
– А ты, стало быть, аристократ? – спросил я. Странно, но его слова не ранили, напротив, смешили. – Голубая кровь?
– Ах, не завидуй, – отмахнулся он. – Может, ты и пользуешься поддержкой оницо и прочего сброда, но в нашем кругу тебе делать нечего. Запомни это раз и навсегда!
Лоран небрежно помахал тыльной стороной ладони – мол, уходи, я закончил – и сел. Я же, частично принимая его позицию (мне и правда повезло), больше удивился тому, что это сказал он, а не Дестини. По сути, это были ее слова, ведь, насколько я знал, Лоран выходец не из высоких гражданских категорий и пробился наверх за счет Диса.
Вспыхнула злость, не конкретно на Мессию или Дестини, а на всех тех, кто объявил себя избранным, а остальным «подарил» право на существование. Тех, кто по умолчанию считает себя лучше, забыв о том, что не всем людям везет родиться талантливыми, умными, богатыми или красивыми. Прекрасной Дестини посчастливилось быть дочерью владельца крупной корпорации, но что хорошего для человечества сделала она сама? Лучшие наставники, образование, генетическая корректировка, разгульная молодость и игра в Дисгардиум – вот ее жизнь.
Сольный спектакль Мессии был разыгран с какой-то целью. Но и я не безмолвный актер, не декорация. Разум погасил рвущиеся наружу, как пар из-под крышки котелка, эмоции. Слова оборотня можно было использовать. Основная аудитория Игр – те самые, кого Лоран назвал сбродом. Краем зрения подметив, что дроны-операторы не улетели и ждут развития событий, я заговорил, обращаясь к Мессии:
– О человеке многое говорит его игровое имя, Лоран. Твое не просто говорит, оно прямо-таки кричит о том, кем ты мечтал стать, когда выбирал его. Мессия – помазанник божий? Второе воплощение Христа? Или просто предвестник новых богов? Как бы ты его ни трактовал, очевидно, что ты хотел быть чем-то большим, чем ты есть, и принести в мир что-то хорошее. Ты мечтал об этом, не так ли?
– И что же здесь преступного? – улыбнулся Лоран, обращаясь ко всем. – О чем только не мечтаешь, будучи подростком.
Зал замер. Слышно было только шелест дронов, облаком мошкары зависших вокруг.
– Преступно то, что ты предал свои детские мечты, – ответил я. – Став великим фокусником, ты получил доступ к сильным мира Диса. Твоя мечта – войти в клан «Дети Кратоса». Да, я смотрел твои интервью, ты сам постоянно упоминал об этом. Даже сейчас, сидя рядом с Дестини и озвучивая ее мысли, ты, как полагаешь сам, сделал еще один шаг к этой мечте. Как же, «Дети Кратоса»! В этом закрытом клане только лучшие из лучших реального мира, и, если тебя примут, ты и сам станешь таким же, так? А пока этого не случилось, можно хотя бы громогласно рассуждать. Наш круг… Смешно, Мессия. Ты не в этом круге, тебе позволено быть рядом, но не внутри. Да и если тебя пустят, то ваш круг очень узок, это избранная элита.
– П-ф-ф… – фыркнул он. – В этом вся суть, Шеппард! Только достойные, а таких один на миллион! А кто твой круг?
– Мой круг – все остальные. Граждане низких категорий, неграждане – все они есть мой круг! И я говорю об этом с гордостью!
