– Не спешите расходиться, мы не закончили! Прежде чем сделать важное объявление, позвольте продемонстрировать вам запись, сделанную вчера вечером с бейджа бывшей сотрудницы «Сноусторм» Кэролайн Хантер. Для тех, кто ее не знает, это бывшая помощница Алекса Шеппарда, предвестника Скифа.
Голокуб вывел изображение стола, где сидел я. Рядом стояла Кэрри. Зрителям показали, как я прошу ее связаться с друзьями, следом был момент в ванной моего номера. Помощница спрашивала, у кого конкретно и что нужно узнать. Запись оборвалась.
– Сегодня Кэролайн Хантер была задержана, – сообщил Октиус. – С ее личного коммуникатора дважды был зафиксирован разговор с Эдвардом Родригезом, другом Шеппарда. Один вчера около полуночи, второй – ранним утром. Передать полученную информацию Хантер не успела, служба безопасности перехватила ее у номера подопечного этим утром.
Для призванных моя дисквалификация не стала новостью, они ждали только ее официального объявления, но все загомонили. Они не знали причины, и повод вызвал удивление.
– Согласно контракту, участникам Демонических игр запрещены любые контакты с внешним миром, – продолжил распорядитель. – Решением специально созданной комиссии по этике Алекс Шеппард пожизненно дисквалифицируется с Демонических игр!
Октиус замолчал, обвел зал тяжелым взглядом, нашел меня и продолжил, не отрывая от меня глаз:
– Решение… Решение окончательное. Однако до того, как я добавлю еще кое-что, предлагаю послушать, что обвиняемый скажет в свою защиту. Алекс, прошу на сцену!
В мертвой тишине я, глядя перед собой и ощущая сотни взглядов, прикованных ко мне, добрался до сцены и встал рядом с распорядителем.
– Говори, тебя слышат, – шепнул Гай Бэррон.
Я вышел чуть вперед. Сцена располагалась в центре зала, и обращаться одновременно ко всем не получилось бы, но мое лицо видели все, кто смотрел на голокуб над сценой.
– Добрый вечер! Мне много чего хотелось вам рассказать, пока я шел к этой сцене. Например, о том, как сильно «Сноусторм» не хотел, чтобы я выиграл, и с самого начала делал все, чтобы я сюда не добрался. Вы знали, что за день до начала Игр Небесный арбитраж приговорил меня к ордалии? Понимаю, не знали, потому что я не Магвай и трансляций не веду. Но я прошел суд богов. Видели, кстати, мой Призрачный коготь? Это награда за ордалию. И победил в ней я не за счет способностей «угрозы», которых у меня там не было. Но и не потому, что какой-то особенный или одаренный. Нет! Я победил благодаря помощи тех, кого назвал бы друзьями, но до начала суда богов я о них никогда не слышал…
Я замолчал, вспомнив о Навалике, Звездочке и Мано’Гано. Октиус ободряюще похлопал меня по плечу, и я продолжил:
– И так во всем. Многое, чего я добился, сделано благодаря поддержке друзей. По понятным причинам я не могу назвать их имена, кроме тех, кого вы и так знаете. Я благодарен даже Мелиссе Шефер и Малику Абдуалиму… – К ребятам метнулось несколько операторов, и голокуб показал их ошарашенные лица крупным планом. – Так вот, «Сноусторм». Между нами есть критическое расхождение во взглядах, сути которого, к сожалению, я не имею права оглашать, но факт в том, что корпорация активно мне противодействует. Ни для кого не секрет, что другие призванные во все времена находили способы обмениваться информацией с внешним миром. Полно доказанных примеров, и если хотите узнать больше, поищите в сети. Никого не дисквалифицировали, даже тех, кто получал сведения о конкурентах…
– Алекс, осторожнее с такими обвинениями! – перебил Октиус. – Это лишь домыслы!
– Хорошо, кому интересно, сам найдет. Суть в том, что я не искал преимуществ, полученных неигровым путем. Но «Сноусторм» не мог упустить случая и воспользовался шансом убрать меня…
– Алекс!
– Вам не показалось странным, что в записи показали лишь саму просьбу связаться и не продемонстрировали, что именно я просил узнать у моего друга Эда Родригеза?
– Мистер Шеппард!
– Я спрашивал о божественных артефактах в клановом хранилище. Да, у нас их так много, что я не помню все, а мне нужно было знать. Как думаете зачем?
– Зачем? – машинально спросил распорядитель.
– Потому что давно убедился, что без друзей я никто. Так вышло, что на Играх я остался без них. И мне очень хотелось завести новых. И, надеюсь, мне это удалось. Понимаю, что уже вылетел с Игр, но ими жизнь не заканчивается…
– Алекс, но ты же понимаешь, что, как ни крути, ты нарушил правила?
– Понимаю. Но не понимаю, почему вы так и не показали мою беседу с демоном 666-го этажа, не осветили бой с ним, не отметили, как я дрался в лесу с тремя ганкерами. Вон они, в зале. Смузи, Фобос и Райкер. Думаю, они с удовольствием рассказали бы, как решили втроем напасть на одного…
– Что? – Казалось, Октиус был удивлен. – Погоди! Ты хочешь сказать, что дрался с финальным боссом?
– Ну да. Только теперь это не имеет никакого значения, не так ли, мистер Октиус?
Я пожал ему руку, прощаясь, и заметил, что распорядитель ошеломлен. Он что, не видел? Или из-за Ясности все произошло так быстро, что он просто пропустил битву?
Спускаясь со сцены, я услышал, как Лоран, поднявшись, закричал:
– Шеппард, о чем вы договорились с Мейстером?! Иосиф, ты продался парнишке?
– Розенталь не продается! – привстав, крикнул Иосиф. – А что тебе пообещали «Дети Кратоса», лицемер?
– Кто бы говорил, старый пердун!
В разгоравшуюся свару вмешались друзья спорящих, поднялся шум, но Октиус подал знак, и, заглушая крики, грянула музыка. А когда она стихла, распорядитель поднял руку и громогласно объявил:
– Не спешите прощаться с Алексом!
Зал ахнул, зашептался. Кто-то даже приподнялся, чтобы лучше видеть происходящее на сцене. А там ничего необычного не было: Октиус, заложив руки за спину, расхаживал из края в край и, вдруг остановившись, заявил:
– Итак… – он вздохнул, прислушался к кому-то, говорящему через вставленный в ухо наушник, пожал плечами и затараторил: – Выслушав Алекса, я изменил свое мнение. На правах распорядителя Демонических игр я отменяю решение комиссии по этике и выношу вопрос на суд призванных! Напомню, что суд призванных применяется очень редко. На моей памяти лишь дважды за всю историю Игр я взваливал груз решения на плечи участников.
Удивление нарастало. «Суд призванных? Он в своем уме? – донесся до меня шепоток сзади. – Шеппард нарушил правила, ему не место на Играх!»
– Внимание! На суд призванных выносится вопрос: должен ли быть дисквалифицирован Алекс Шеппард, он же предвестник Скиф! Прошу посмотреть на ваши коммы участников. Ответ «да» – если вы за дисквалификацию. «Нет» – если против. Алекс, ты к голосованию не допущен. Голосование начинается через три… два… один… Начинайте, прошу вас! У вас минута.
Я впился взглядом в голокуб. Сейчас он отображал два столбца: красный – голоса за дисквалификацию и зеленый – против. Таймер отсчитывал секунды: 00:57… 00:56…
