– А как твои дела? – омертвевшим голосом спросил проклинатель. – Надеюсь, оно того стоило, и тебе удалось спастись, «угроза»?
Мы шли по коридору, заполненному людьми, наши помощники двигались следом и грели уши, а потому я ответил, только когда мы добрались до лифта.
– Меня закинуло на один из этажей. – Понимая, что нас слушают и снимают, я не стал говорить конкретно. – На мое счастье, там не было мобов, а босс… Он оказался медлительным, и весь день я провел, убегая от него.
О том, чем закончилось мое бегство, я умолчал, несмотря на то, что желание похвастаться рвалось наружу. Если Октиус покажет мой триумф в хайлайтах… Что ж, эффект неожиданности это отберет, зато воодушевит союзников. Хотя бы тех, кто выжил.
– То есть помощи от тебя не будет, – утвердительно заявил Цветик. – Что ж, значит, завтра всех нас ждет последний день на Играх.
– Ясен перец! – эмоционально воскликнул Роман. – Что он сделает против них?
Звякнул колокольчик – мы прибыли на уровень медиацентра.
– Помощь будет, – быстро сказал я, пока створки лифта не распахнулись. – Дождетесь меня?
– Час, – прокряхтел Иосиф. – В личных комнатах позволяется проводить не более часа в день, потом просто выкидывает наружу.
– Игра так ненавязчиво отнимает способы спрятаться, – пояснил Роман. – Чтобы никто не мог отсидеться и незаслуженно попасть в топ по итогам Игр. Видишь ли, такое достижение хорошо награждается в большом Дисе. Тебе как читеру, вероятно, неинтересно, но…
– Интересно, – вставил я, и Роман, хмыкнув, продолжил:
– Скажем, если ты попал в число 25% выживших от общего числа призванных, можно получить сотню свободных очков характеристик или бонус еще к чему-либо…
Роман любил все пояснять, и обычно мне его информация помогала, но сейчас вызвала лишь раздражение. Причем у его партнеров больше, чем у меня.
– Да заткнитесь вы уже, Роман! – раздраженно перебил его Цветик. – Нам не светит никаких достижений!
– Почему же… – Я остановился, обнял за шеи Мейстера и Романа, дождался, когда и поэт примкнет к нашему кругу, и тихо сказал: – Я одолел босса. Помощь будет…
В зал торжеств ювелир, проклинатель и поэт входили воодушевленными. Я планировал занять свое обычное место в одиночестве, но не успел выбрать еду, как ко мне подошла Мишель, оперлась о стол и улыбнулась.
– Привет! Извини, что вчера оставила тебя одного. Встретила подруг и как-то совсем забыла…
– Нестрашно, я все равно хотел спать, – ответил я.
– Садись с нами, Алекс, – певуче предложила она. – Наши старейшины дали знать, что не все пропало, и завтра от тебя стоит ждать приятных для нас сюрпризов.
Я принял приглашение и сел за одним столом с троицей лидеров и Мишель, окинул зал взглядом. Хеллфиш вопрошающе посмотрел на меня, видимо, интересуясь, выжил ли Скиф, и я кивнул. Он показал большой палец.
Люди Мейстера были подавлены, смотрели волком, для многих сегодняшний ужин стал последним на Играх. Не утешил их даже тост ювелира, в котором он подозрительно бодрым голосом сказал, что «рано или поздно нас бы все равно выкинули, поверьте участнику шести Игр подряд».
Сидевший рядом Цветик, для которого это были тоже не первые игры, пояснил:
– Топы дают нам неделю-полторы, чтобы прочувствовать дух Демонических игр, насладиться общением и тусовкой, да и им так веселее. Копошатся ремесленники на верхних этажах, и бог с ними. Но в какой-то момент, когда речь заходит о местах в финальном топе призванных, нас начинают убивать и обнулять. В этом году такой момент настал чуть раньше, но что поделать?
– Мы знали, на что шли, когда заключали сделку с мистером Шеппардом… – громко добавил Мейстер.
Услышав эти слова, все члены его рейда повернули головы в мою сторону, в их глазах читались укор, злость и негодование. Мне хотелось отвести взгляд, но я выдержал, правда, доесть свою порцию так и не смог: передалось их настроение, и кусок не полез в горло.
Казалось, сегодняшний ужин длился дольше обычного. Мишель развлекала меня сплетнями, а я вертелся, глядел по сторонам и изнывал от нетерпения, дожидаясь, когда же начнутся хайлайты. А что, если мои успехи «Сноусторм» опять затрет? Или снова как худшему игроку навесит какой-нибудь дебаф, и я не помогу союзникам?
Я никак не мог собраться и перестать волноваться, и только появление распорядителя отвлекло меня от мрачных мыслей. Октиус в уже привычных доспехах спустился из-под потолка и заорал:
– Добрый вечер, призванные! – Он подождал, пока все сосредоточат на нем внимание, и продолжил: – Пятый день Демонических игр стал самым трагичным! Двадцать девять призванных сегодня потеряли своих персонажей! Давайте посмотрим, что привело к этому…
Вылетевшие с Игр налегали на спиртное, и кто-то выругался:
– Не что, а кто! Чертов Шеппард! – Тощий сутулый мужчина за соседним столиком поднялся и указал на меня. Его щеки и нос раскраснелись. – Будь ты проклят! – Его палец переместился и указал на Мейстера. – И ты, продажный алчный старикан, чтоб ты сдох!
– Плагиатор, – буркнул Роман.
Сцена осталась вне зрительского внимания, потому что Октиус в этот момент описывал события на лесной поляне:
– Скиф, незаслуженно названный вчера худшим игроком дня, начал игру с дебафом, иронически названным гейм-дизайнерами Покровительством ленивца, в окружении вражеских призванных. Да-да-да, я знаю. Незаслуженно, но, к моему большому сожалению, выбор зрителей отменить нельзя! Нет-нет, даже не спорьте со мной, – сказал он, хотя с ним никто и не думал спорить. – Это зашито в ядро Игр! Но не будем о грустном! Давайте посмотрим, смог ли Скиф в очередной раз спастись!..
Бою на поляне распорядитель посвятил большую часть обзора, а потом перешел к тому, что произошло позже, будто забыв обо мне. Когда пентаграмма Мейстера убила Дестини, девушка попала в окружение на выходе с кладбища. Кетцаль выместил на ней злость, да и Хеллфиш остервенело, с садистским наслаждением всаживал в нее пули. В итоге Дес опустили на четыре уровня, расправляясь кроваво и жестоко: лицо превратили в кашу пули Хеллфиша, тело разорвали и нашинковали, череп раздавил Кетцаль.
