Так ничего и не поняв, он полетел вниз с перекошенным бурым лицом. Когда контроль над персонажем вернется, он мало что успеет сделать.
На поляне к тому моменту народ все еще бегал в Страхе… Очень медленно, конечно, но позы и расположение тел относительно друг друга сменились. Дестини Жуткий вой не зацепил, она уже вытащила лук и выпустила стрелу в слоновью морду Уркиша.
Стрела двигалась крайне неторопливо и преодолела всего полметра, когда я взлетел с новым грузом – Инчито. Лофер был ближе ко мне, но пусть уж серебряный рейнджер удовлетворится маленькой местью. Жреца света я считал вторым по опасности врагом после Маркуса.
После третьей порции корма высшему демону – чародейки Юйлань – Ясности оставалось еще на пару-тройку заходов, что позволило дополнить рацион Аваддона Уркишем, Збигневом и Кэвиллом.
Вернувшись к остальным, я положил их обычными Молотами, чтобы собрать всех врагов в одном месте – на погосте, и вышел из убыстрения, чтобы приберечь несколько секунд Ясности на непредвиденный случай.
Только тогда Дестини увидела меня.
– Спасибо, – сказала она. Хотела добавить что-то еще, но промолчала.
Не отвечая, я подхватил ее под руки и отнес Полетом к деревеньке. Никого, кроме неписей, на улице не было – видимо, людей Мейстера уже выкинуло из личных комнат, и теперь их добивали на кладбище. Надо торопиться.
– Что дальше? – спросила Дестини, когда я опустил ее на землю.
Я выгреб лут и скинул перед ней, чтобы не терять Коготь:
– Что подойдет, надень, остальное прибереги. Потом иди в таверну и жди там. Только не высовывайся, пока я за тобой не приду! – Дальнейшее я говорил, взлетая: – Путь безопасен, все враги на кладбище. Бегом!
На разговоры не было времени, каждая секунда могла обернуться чьей-то жизнью. Я многое сделал, но главное оставалось впереди – предстояло спасти своих, обнулить врагов, и только тогда можно будет подумать об остальном. В том числе о Дестини…
Подлетая к погосту, я ушел в Скрытность. Дух стоило поберечь.
Кладбище полыхало от кастуемых заклинаний, лязгал металл, доносились стоны и проклятия раненых, торжествующий смех победителей.
– Шоб ты сдох! – послышался до боли знакомый голос, и я рванул к своим.
Не было времени на то, чтобы нормально осмотреться, а определить, кто свой, а кто враг, не составило труда. Почти все союзники были облачены в базовую холщовую одежду, сохранив лишь отдельные части экипировки. Враги же щеголяли в полных доспехах или магических тканевых одеяниях.
Каждый удар приносил смерть. Меня накрыло боевое исступление, состояние, в котором не остается ничего, кроме жажды крови. Словно бешеный зверь, бьешь всех врагов в зоне досягаемости, а если цель в отдалении, уничтожаешь тех, кто ближе, а потом настигаешь и ее, не позволяя скрыться. Обезглавленный вражеский рейд рассыпался на отдельные группки, которые, почуяв опасность, вместо того чтобы объединиться, рванули в стороны. Сейчас грозный рейд больше напоминал разбегающихся тараканов, которых я давил, давил и давил…
Кулак пробил спину убегающей эльфийки и вышел спереди. Второй удар снес полбашки минотавру, тот, взрыкнув, упал, задергал копытами. Всмотревшись в третью цель, я удивился редкой расе – драконид! Рассмотреть не удалось, Молот уже смял чешуйчатый доспех и отправил человека-дракона в полет.
Ясность я больше не использовал, атакуя в обычном течении времени, но скорость Полета несравнима с пешим передвижением, а Молоты, сыплющиеся из Скрытности, наверное, казались врагам карающими дланями какого-то божества. Со стороны расправа выглядела так, будто тела сами взрывались фонтанами крови, а головы лопались, как переспелые арбузы.
Усвоив утренний урок, я молчал и старался не шуметь. После каждой атаки внимательно отслеживал, не спала ли Скрытность, чтобы в тот же момент уйти в Ясность, ведь Смузи со своей Эфемерной паутиной смирения никуда не делась, да и другие призванные могли преподнести сюрприз. А рисковать я не имел права, промедление означало гибель союзников.
Из логов о происходящем узнал кто-то из тех, кого я прикончил пятью минутами ранее в лесу, и заорал:
– Это Скиф! Используйте контро… – И подавился своей раздробленной челюстью.
Сложно взять под контроль или застанить того, кто невидим. А обнаружить меня, трехкратно превосходящего в уровнях, с прокачанной способностью быть незаметным даже в бою – все равно что обитателям песочницы победить Разорителя.
Я резвился, и даже самые отчаянные враги, погибнув по второму-третьему кругу, больше не спешили воскресать. Вокруг кладбища и без того было множество трупов, но я утроил их количество.
Прикончив незнакомого кентавра – Коготь пробил ему шею, и он упал замертво, – я рванул к очередному воскресшему, замахнулся и… остановил удар. Передо мной стоял озирающийся гном Хокс, портной из рейда Мейстера.
Оглядевшись, я осознал, что бить просто некого. Враги затаились в форме духов в центре кладбища. Хокс заметил других возродившихся союзников и побежал за ними.
Взлетев, я увидел, что все наши, сообразив, что происходит, вырвались с погоста и собрались шагах в ста от него. Они спрятались, скучковавшись в оборонительной формации в кустах, но то и дело кто-нибудь высовывал оттуда голову, чтобы подозвать возродившихся.
Передний край раздвинулся перед Хоксом, пропуская его внутрь. Роль танков выполняли разрушитель Кетцаль, воин Карт, богатырь Ариох и три паладина: Блондикэт, Эквилибриум и Ермак. За ними, метрах в двадцати в лесу, прятались выжившие ремесленники и рейнджи.
Еще минуту я лутал выпавшее с врагов барахло, пока не начался перегруз, и только тогда полетел к союзникам. Отбирал вручную, чтобы не забивать сумки совсем уж хламом.
Кетцаль и Хеллфиш напряженно вглядывались в пространство вокруг опустевшего кладбища. Титан по-прежнему выглядел мощным, но в обносках напоминал оборванца. Оборотень смотрелся ничуть не лучше и вместо ружья теперь сжимал корявую дубину.
– Простите, что задержался, – сказал я, приблизившись к ним и выгружая награбленное. Со стороны это выглядело так, будто шмотки сыпались с двухметровой высоты, появляясь прямо из воздуха. – Хеллфиш, кажется, там есть неплохое ружье. Разбирайте, я сделаю еще ходку.
