-Не вводи нас во искушение, — прошептал демон, глядя наверх. — Иначе я введу искушение в тебя.
— Ой! — в стыдливом ужасе потушили свет наверху.
Ночью Варвара проснулась, чувствуя, что на ней нет одеяла. Она пошарила рукой, пытаясь найти его. И нашла.
Пусть одеяло — не душа, но тоже было обидно. Его отобрал задумчивый демон. Он в последнее время часто задумывался. О смысле жизни, о спасении души и о том, что иногда убить проще, чем перевоспитать.
— Я бы с удовольствием дал бы тебе свое одеяло, но тоже боюсь замерзнуть, — улыбнулся демон в ответ на требование.
Варвара зевнула и поплелась к шкафу. Сначала она достала соседей грохотом падающих коробок. И только потом — второе одеяло.
И только после этого она свернулась и уснула.
— Могла бы и поспорить, — заметил демон, глядя на сопящую рядом берлогу. — Я мог предложить тебе много вариантов.
— Фыр-фыр-фыр, — послышалось из одеяла. А потом звуки, словно кто-то кого-то ест. И тихий скрип сонного разочарования.
— Шевели пехотой! Тебе на работу через час! Вставай, охотница! — огорошил с утра голос демона. Сонная Варвара разлепила глаза и что-то промычала. А потом обессиленно рухнула в подушку.
— Я не охотница, — пробурчала она, пронзительно зевая.
— О, нет! Ты изощренная охотница, убивающая нечисть! — возразил демон. — Просто ты убиваешь нечисть не целиком, как другие охотники. А по частям! Начинаешь с нервных клеток! Это я тебе, как нечисть, говорю!
Варвара плохо помнила, как собиралась. Даже оладушек показался резиновой губкой.
— Ничего, — хлопотала Кикимора. — Я ее все равно изведу! Опять дом святили! Ничего, сейчас выветрится, еще пойду!
— А что? Нечисть боится молитвы и святой воды? — спросила Варвара, слегка оживившись.
— Да, только молитвы праведника. У тебя такие знакомые есть? — спросил демон, глядя на часы.
Варвара едва попала рукой в рукав. А ногой в сапог. Входная дверь закрылась, гулкие ступеньки остались позади, а впереди ждал тяжелый рабочий день.
— Драсте, драсте, драсте! — приветствовала Варвара не глядя. — Ловите его! Он из шестой палаты!
Великий пророк, мечтавший поделиться со всем миром пессимистичными прогнозами, был пойман возле регистратуры. И водворен обратно. К благодарным слушателям.
— Третий ангел вострубит, и инфляция перейдет рубеж шести процентов!!! — кричал он, пока его вели по коридору. — Четвертый ангел вострубит, и уровень безработицы вырастет на двадцать процентов! Пятый ангел вострубит…
— И у него отберут слюнявую дудку, — заметил демон, идя рядом с Варварой.
Варвара уже сделала обход и уселась заниматься документами. Она черкала бумаги, проверяла назначения, как вдруг…
— Сюда! Сюда! — слышался голос в коридоре. — Сейчас дверь открою!
— Варвара Викторовна! Вы свободны? — спросила сестрица — Аленушка, вламываясь в кабинет. Внешне она вся колыхалась. Но внутри была непоколебима.
— Да! Я еще удивляюсь, как свободна! Ведь я умею варить отличный суп и улыбаться глупым мужским шуткам, — мрачно закончила Варвара.
Демон усмехнулся и наклонился к ее уху: «Про мытье кастрюли я молчу!».
— Ну, тогда принимайте, — сестрица Аленушка отступила на шаг.
Когда-то Варвара в сердцах загадывала, чтобы у нее было много бабок. В тот момент она представляла, конечно, что — то другое.
Санитары втащили в кабинет разъяренную бабку. Бабка всем видом и прицельным ударом палки показывала, что старость нужно не только уважать! Но и бояться.
— Пустите, Ироды! — орала она, раскидывая санитаров мяукающей сумкой.
Бабка упорно ломилась в сторону «обратно». И требовала померять ей давление.
— Она одержима? — едва слышно спросила Варвара, видя, как санитары проигрывают в неравном бою.
— Видимо, в молодости у нее от ухажеров отбоя не было, — снисходительно заметил демон. Он наслаждался зрелищем, сидя на столе. — Раз знает, куда нужно бить.
— Ыыыы! — выл не вовремя подоспевший Олежик. Если его мама когда-то и хотела девочку, то сейчас палка почти осуществила ее мечту.
При мысли, что бабка одержима бесом, Варвара тихо сползала под стол.
— Бабушка, успокойтесь, — попыталась вмешаться Варвара. — Я — доктор. В вашем возрасте вам нельзя волноваться!
Бабка уже вошла в раж. Ей было плевать, что в ее возрасте волноваться нельзя. Поэтому волновались все присутствующие.
— В дурку? Да? — орала бабка, проклиная всех, на чем свет стоит.
— Запомни, если одержима, то проклятия сбываются, — заметил демон. — Пока что я не вижу, чтобы кто-то раздавил ногой свои яйца! И президент еще не сменился! И вот эти двое молодчиков не начали совокупляться на полу, сдирая друг с друга одежду в порыве дикой и необузданной страсти.
— Бабушка, — ласково обратилась Варвара. — Сейчас давление померяем. У нас тут просто совмещённые отделение. Вы не переживайте! Дурка по соседству. А мы — терапия! Я — терапевт!
— Терапевт? — переспросила бабка.
Она успокоилась. Санитары покидали поле неравного боя. Они выносили морально убитых и раненных.
— Да, терапевт, — соврала Варвара. Она достала из ящика стола личный тонометр. И положила на стол.
— Ох, — выдохнула бабка, поставив сумку между кривых ног. «Пышь-пышь-пышь!», — работал тонометр. Варвара посмотрела на цифры. И позавидовала.
— На что жалуетесь? — спросила Варвара, поглядывая на бабку с подозрением.
— Дорохо все, — вздохнула бабка, которую смело можно запускать в космос. — Лекарство дорохие… Вы мне подешевле и побольше выпишите. Но штоб помогало!
— Конечно, — терпеливо заметила Варвара, делая пометки. — Все мы вам выпишем!
Бабка была одета вполне прилично. По моде всех бабушек.
Где-то у бабушек был подпольный бутик. В нем продавались жуткие пальто, напоминающие походный плащ— палатку Чапаева. Платки в ассортименте. На все случаи жизни. Убийственные тележки с проходимостью Гелендвагена. Палки «Прощай, молодость», забивающие любую наглую молодость с двух ударов. Они добавляли «+ 10 к борзости, +15 к силе удара, +20 к авторитетности мнения». И галоши — говнодавы.
В целом бабка выглядела, как обычная бабка. И жаловалась так же.
— Забыла сказать, — послышался голос Аленушки в дверях.
Варвара вышла, глядя на бабку, которая продолжала жаловаться на все болезни мира: «Левое ухо совсем не слышит! Правое тоже едва-едва!».
— Скорую вызвали прохожие. Бабка вела себя неадекватно. Она пыталась выбросить с моста кота. И орала что-то про говорящих котов. И конец света! — шепнула Аленушка.
