Заглянем — погостим, если примут, и осмотримся. Если всё так, как думаю, то поживать они там должны неплохо. А почему бы им не призвать на захваченные земли соплеменников? Сколько подросло молодёжи на узком вытянутом полуострове Ютландии за это время, сколько молодых воинов рвутся свои силы испытать, а негде. Пора сыновьям Рагнара расширять свои новые земли, укреплять позиции на острове и потеснить в сторонку бедных йоменов, которым наверняка и так, вероятно, покоя нет. А возможно, что будет ещё лучше, это перетянуть их на свою сторону. Подумать на месте надо, а то я что-то размечтался, напланировал, загадывать начал.
К счастью, проливы проскочили тихо и спокойно. Что удивительно, ворчать никто не ворчал из команды. Помню, когда выходили в первые походы на первой же нами собранной ладье, как тогда дружинники в бой рвались. Насилу отговаривал их от прямых стычек. А теперь сидят спокойно, по сторонам посматривают, только угли в жаровне на пушечной палубе еле тлеют, дымком пыхают при сквозняке. Пусть пыхают, на всякий случай рядом кадушки с водой стоят.
А на душе с каждым днём всё неспокойнее и тревожнее. Как-то тихо идём, без драк, без боя. Даже штормов нет. Нехорошо. Вот такой вот я противоречивый. И лишний раз воевать не хочется, и такая тишина разные тёмные мысли и тревоги навевает. Вот так всё нехорошее будет копиться, копиться, а потом разом и вывалится. Одной большой кучей. Сверху на голову. И в самый неподходящий момент. А задача у нас слишком важная, чтобы её провалить. Вот. Уже начинаю в приметы верить. Что дальше будет?
Северное море прошли при попутно-боковом ветре, уже впереди по горизонту узкая кромочка облаков показалась. Оловянные острова. Теперь бы ещё место, куда мы выйдем, правильно угадать.
Чем ближе подходили к берегу, тем оживлённее становилось море. Как-то привыкли к его пустынности за время плавания, а тут даже взбодрился народ — невзирая на жаркое полуденное солнце, потянулся на палубу полюбоваться чужими, далёкими пока парусами. Впрочем, никто не расслаблялся. Интересно, в своих водах мы чувствовали себя как дома. (Варяжское море уже давно считалось нашим, и пора бы его переименовать в Псковское. Кстати, надо бы мысль такую князю подкинуть.) А вот как тут, около чужого побережья, будут на наш флаг реагировать? Ну как, все паруса в пределах видимости развернулись к берегу, а нет, не все, нашлись бесстрашные люди. Или те, которым терять уже нечего. Ну, нам-то всё равно. Нам бы только нужную информацию получить. Мы даже и заплатить за неё можем. И даже деньгами.
Сблизились с рыбаками. Оказалось, вышли удачно, почти туда, куда надо, не иначе кто-то нам ворожит. Лишь бы и дальше так ворожил.
Лодка рыбачья, чем-то похожа на наши псковские, даже паруса косые стоят. Вон оно как.
Разговорились, прижавшись к борту и перехватив протянутые вёсла, чтобы рыбаков не относило в сторону. Флаг наш помнят, потому разговор и получился. А уж когда услышали, что я лично в том знаменательном для данов походе участвовал со своими стрелками, так и вовсе разговор стал почти доверительным. Всё-таки не такой уж и большой срок прошёл с тех памятных событий. Зато узнали почти всё, что нужно. Теперь знаем, куда курс держать и что можно ожидать в месте высадки. Не так и плохо тут дела обстоят, можно даже сказать, хорошо. Помог тогда наш быстрый вояж по острову переселенцам. Прижились даны на острове, воспользовались данными мною когда-то советами, не стали резать и грабить местное население, сжились с ним, сдружились, переженились, короче, ассимилировались полностью. Даже язык стал какой-то смешанный — не английский и не датский, смесь разговорная, проще говоря. Еле сам разобрался.
Зашли в устье небольшой речушки, миновали гребёнку уткнувшихся в берег местных рыбацких лодок невеликого прибрежного поселения, развернулись еле-еле в узком фарватере, осторожно ткнулись кормой в твёрдый невысокий берег, подождали, пока струг развернёт тихим спокойным течением носом к выходу, и споро пришвартовались к раскидистым низким деревьям. Даже не деревьям, а какому-то подобию наших речных развесистых ив. А может, и к ивам, не присматривался. Впрочем, какая разница? Держат, и ладно.
Сразу же подняли пушки на верхнюю палубу, приготовили к работе, так, на всякий случай, и накрыли чехлами от любопытных взоров. Одновременно выставили караулы на берегу, не дожидаясь, когда с борта перебросят сходни. Потому что уже начал народ подходить, любопытствовать. Враждебных разговоров не слышно, наоборот, судно и флаг местным знаком, судя по доносившимся репликам, людям просто интересно стало. Вдруг торговцы пришли? Пересказал услышанное Последу, пусть чуть успокоится, а рядышком Даниэль крутится, тоже услышал мой пересказ, засуетился, заволновался торговец. Ещё бы, новые перспективы открываются. Ну-ну. Есть, кстати, одна идея на эту тему, надо будет обсудить. Позже.
Поприветствовали друг друга, раздались из толпы выкрики узнавания, это хорошо. Осталось узнать, как к конунгу добраться. Поэтому никаких праздников, застолий, только вперёд. Попросили найти проводника к Хальвдану, сыну Рагнара, который так и правит с тех пор в этой местности.
К сожалению, водным путём до него добраться не получится, только по суше. Из этого поселения. Охоту добираться водой мне сразу же отбили одни только рассказы о возможном путешествии, слишком заумными и кружными показались.
Все предпочитают добираться по суше, вот и мы уподобимся местным, чем мы хуже? Нет, понятно, что ничем, а даже лучше, но им-то об этом знать не обязательно.
Теперь все значимые поселения находятся только вдали от побережья, среди пологих холмов, под защитой густых дубрав. Отучили народ на берегу селиться. Придётся путешествовать своим ходом, лошадок бы где прикупить только. Но здесь нам никто в этом не поможет, бедновато поселение, живут рыбалкой в основном. Наверняка ещё и пиратствуют потихоньку, когда подходящая добыча попадается, вон как нас встречать дружно вышли. Почти у каждого мужчины на боку меч, а за спиной щит.
Худо-бедно, но простую деревянную повозку выторговали. Если бы не наше совместное боевое прошлое, ничего бы мы тут не получили. А так начали очередное путешествие, в общем-то, в комфортных условиях — скрипящая нещадно на неровностях еле заметной колеи повозка с душистым сеном, запряжённая невзрачной мышастой лошадкой. Да, впрочем, какая разница? Тянет повозку, и ладно, что ещё нужно? Почётное место на сене уступил старшему поколению — внутри вольготно расположился Даниэль. Торговец беспрестанно крутил головой, осматривая живописные окрестности, и без перерыва заставлял меня переводить мой разговор с проводником. Морское плавание оказало благоприятное воздействие на купца, даже помолодел на вид.
За два дня спокойно, и не особенно торопясь, добрались до небольшого промежуточного городишки, где и пересели все на купленных лошадок. Пришлось потратиться. На обратном пути здесь же их и продадим, если ничего другого в голову не придёт. Лишь Даниэль так и продолжал путешествовать в повозке на мягкой охапке душистого сена.
Опять же не торопясь, за те же пару суток добрались до Ноттингема, где и нашли, наконец, Хальвдана. Знакомое с детства название местечка вызвало моё понятное любопытство, к сожалению, знаменитый Шервудский лес остался чуть в стороне справа, но дорога и так тянулась через почти непроходимые для конного путешественника заросли. Мелькали по сторонам белыми пятнами стройные берёзки, огромные лопухи почти скрывали землю. Да и не видно было вообще той земли, бурная растительность всё покрывала сплошным ковром и доходила до пояса человеку. Раздолье будущим лесным братьям. Вдоль дороги деревья стояли лиственные, сколько ни старался, так и не увидел хвойных. Зато впервые в жизни увидел своими глазами тисовые деревья и кусты. Ну как кусты, просто ещё не выросшие деревья, как та трава, которой в моей действительности всё вырасти не дают. А так точно такой же бурелом вокруг, что и в наших родных лесах.
