После третьей осмотренной нами комнаты поймал себя на странной реакции. Почему-то при открытии дверей у меня плечи автоматически напрягаются, поджимаются, да я даже дышать перестаю. Колени напрягаются в полной готовности бросить тело в тёмное помещение впереди. Даже плюнул про себя от раздражения. Чего и кого я опасаюсь? Привычка, что ли, такая? Откуда?
Да мы, если что, весь этот замок по камешку раскатаем! И тут же сам себя и одёрнул. Нечего из крайности в крайность метаться. То сторожусь больше чем необходимо, то мятым тапком себя в грудь от бесшабашной храбрости бить начинаю, неуёмную смелость выказываю. Лучше уж тихо и спокойно сделаем своё дело и уйдём.
Сглазил. Дорассуждался. Дофилософствовался.
Сначала в полной тишине впереди эхом метнулся чей-то невнятный, но громкий вскрик, сразу же звонко зазвенело железом, что-то или кто-то тяжело бухнулось на каменный, отшлифованный за годы подошвами пол, снова брякнув металлом при падении и… Тишина. Ненадолго, я даже не успел испугаться. Растерялся на какую-то долю секунды от неожиданности. А руки уже сам проделали всё потребное для отражения какой-то, пока неизвестной мне опасности.
Впрочем, почему неизвестной? Всё ясно как божий день. Явно наш передовой отряд нарвался на противника.
И не видно из-за голов ничего, что там впереди. Наши уступом идут от стены до стены, чтобы в случае чего всем стрелять было проще. Опять же сила залпа в таком случае получится мощнее. Мощнее-то мощнее, но мне так ничего и не видно.
Эхо несколько раз метнулось под высокими сводами и затихло. И сразу же где-то пока ещё далеко впереди раздались тревожные голоса, забренчало железо, затопали многочисленные сапоги, круша окончательно хрупкую ночную тишину. Ошибся я в своих рассуждениях. Не все воины из замка ушли, кое-кто остался. И, судя по многочисленному топоту, этих кое-кого что-то многовато получается.
Со спины на нас никто не нападёт, там мы все комнаты проверили. Ага, проверили, это же замок средневековый. Наверняка здесь все стены в тайных ходах? Сейчас зажмут в этом коридоре, навалятся с двух сторон и сомнут. И арбалеты наши не помогут.
Занять ближайшую комнату? И в ней отбиваться? Не выход.
Да, тогда мы удержим нападающих без проблем, но потеряем свободу манёвра. И сколько мы так сможем просидеть? Без еды и питья? А если огонь пустят? Даже не огонь, дыма одного за глаза хватит. В закрытом-то помещении. И окна не помогут. Нет, это не выход!
Что остаётся? Только пробиваться вперёд. Отступить ещё можно, вернуться назад, но как я потом в глаза Даниэлю посмотрю? А пленники? Я же их сколько лет знаю. Да они мне почти как родня! Нет, только вперёд. И быстро. На нас сейчас работает внезапность и скорость. Пока защитники не набежали со всех сторон. Отобьём сначала заложников — их сейчас могут в первую очередь прикончить, чтобы следы замести. Освободим, тогда и будем думать, как отсюда выбраться.
— Вперёд, вперёд! — уже не скрываясь, громко рявкнул я.
И мы рванули.
Бегом. Поворот, короткий коридор, ещё поворот, и резкое торможение. Вот и враги.
Впереди плотная пробка из воинов. Что? Не ожидали так быстро нас встретить? Растерялись? Затормозили? Толпой сгрудились?
В коридоре стало светло от горящих факелов. Глаза режет ярким после темноты светом. По стенам отблики коптящего чёрным дымом пламени прыгают, создавая фантастическую, нереальную картину, отражаются блеском в многочисленном железе, сбивают с толку.
И мы замерли на миг, и они. Только мы быстрее сориентировались, потому что готовы были к встрече.
Даже от этого факельного пламени после темноты на глазах выступили слёзы. Но первая тройка уже ударила из арбалетов и развернулась боком, приседая, уходя назад и пропуская вперёд следующих стрелков.
Короткая пауза, потребная для того, чтобы убитый противник успел упасть на пол. И впрямь, что нам по мёртвым стрелять? Пусть новые живые цели появятся. И очередной слитный залп, но теперь уже более взвешенный и спокойный. Потому что началась работа. Просто работа по уничтожению себе подобных. Сначала выстрел с одной руки, пауза, выбор живых пока целей, и второй залп. И уход с позиции за спину очередной тройке. И на всё про всё всего лишь десяток секунд. Можно было бы и быстрее, но слишком медленно убитые на пол падали.
Только после третьей пересменки противник опомнился и рванулся в наступление. Опоздали вы, ребята. Раньше нужно было соображать. А теперь вам тяжеленько будет вал из мёртвых тел преодолевать. Задержитесь вы на нём, заспотыкаетесь, давая нам время на перезарядку и перестроение. И страшно вам очень станет. Ведь это ваши товарищи внизу под ногами лежат, которые только что рядом с вами стояли.
— Стоим на месте! Вперёд не лезем! — своевременная чёткая команда Последа удержала очередную тройку от рывка дальше по коридору.
А я почему-то обернулся назад. Словно под руку кто-то подтолкнул. Оглянулся через головы стоящих за мной бойцов, подпрыгнул, чтобы было лучше видно, и так же чётко и коротко выдохнул:
— Сзади!
Вот что повседневные выматывающие тренировки делают. Замыкающий ряд развернулся в мгновение ока, уже в развороте вскидывая арбалеты и нажимая на спуск.
И тут же присели, давая возможность стоящим за спиной товарищам выстрелить.
Вот этого я и опасался. Обошли нас. С двух сторон наседают. Но на нашей стороне возможность стрелять и перезаряжаться, а у них такой возможности нет. В толпе из луков не постреляешь, да и не вижу я у них здесь лучников. Лишь щиты и мечи, даже копий нет. Впрочем, какие в такой тесноте копья и сулицы? Никакие. Нам на радость. Так что есть у нас неплохой шанс отбиться. Одно плохо. Завязли мы в этом коридоре. За это время с пленными могут что-нибудь сделать, дабы следы замести. Гоню от себя эту мрачную мысль, прижимаюсь вплотную к стене, выбираю момент и стреляю. Перезаряжаюсь, передаю вперёд команду на движение. Будем пробиваться! Нет у нас времени на затяжную позиционную войну. Она сейчас только местным защитникам на руку работает.
Двинулись потихоньку.
Впереди непрерывный лязг спущенной тетивы, удары болтов по металлу, крики и вопли, стоны раненых и умирающих. И позади такая же картина. А мы пока целы. Не сглазить бы…
Медленно и упорно выдавливаем защитников вперёд по коридору, вываливаемся в большой зал и сразу же замираем на месте. Потому что в нас отовсюду летят острые оперённые гостинцы. Грохот наконечников по вскинутым щитам и шлемам, а броню нашу им не пробить. Втягиваемся назад в коридор, одуревшие от сильных ударов стрел со всех сторон, и начинается отстрел стоящих на верхней галерее лучников.
Всё-таки сглазил, появились у нас раненые. И первый убитый. Летящие густым роем сверху стрелы нашли лазейки в доспехах, клюнули бойцов в незащищённые лица и руки. Хорошо, что успели остановиться на самом выходе в зал, притормозили, так бы было гораздо больше потерь.
Ну, держитесь! Влево и вправо от коридорного выхода улетают ребристые тушки гранат. Короткий фитиль прогорает за считанные секунды, и сдвоенный взрыв в закрытом помещении страшен. Всё в сплошном дыму и пыли, запах гари, испуганные крики впереди. И наш отряд врывается в зал на волне наступившей среди защитников замка паники. Сразу же растекаемся в стороны от выхода, а за спину в только что покинутый нами коридор поочерёдно с небольшой задержкой отправляются в неуправляемое и стремительное скольжение по полу ещё два таких же смертоносных подарочка. А нечего нам на пятки наступать! Теперь можно и гранатами воспользоваться. Раньше никак нельзя было этого сделать — сами себя и посекли бы осколками.
