— Неужели думаешь, что мы её без пригляда оставили? Плохо ты Горивоя знаешь… Да, и ещё, пока помню. Ты что-то там про арабов сказал? Непонятно мне сие. Для чего?
— Для университета. Кто знания давать будет? А так посулим им золота, и обязательно кто-нибудь из учёной братии согласится к нам поехать.
Хмыкнула жена. Отчётливо так. Сомневается. И Будимир посмотрел на меня, как на несмышлёныша, если не сказать больше. Даже обидно стало. Хотя после всего произошедшего… Было бы на что обижаться.
— А ты подумал о том, что они языка нашего не разумеют? А мы их языка? Их же самих учить нужно будет. Или ты думаешь, что все, как ты, способны? Раз, и заговорили? Нет, зряшная, пустая затея, от которой никакого проку не будет. И чем тебе наши волхвы не угодили? Знаний у них хватает. И плохому уж точно не научат.
— Так ты же сам мне как-то говорил, что мало вас? Вспомни, в школу учителей не мог найти.
— Да то когда было? Ты уж прости, но у нас за время твоего отсутствия многое изменилось в лучшую сторону. Конечно, и твоя заслуга в этом есть. И немалая. Так что успокойтесь, будут вам учителя.
Ну будут так будут, это хорошо, лишней головной боли не станет. И жена этой вести обрадовалась, явно так.
А волхв помолчал, как бы давая нам возможность обдумать услышанное, и после небольшой паузы продолжил:
— Девочку всё-таки нужно будет в Кром отвести. Не спорь. Получится что-либо из вашей затеи или нет, только время покажет. Посмотрим, если доживём, — и резко перескочил на другую тему: — Ты лучше мне вот что скажи. Уверен, что нужна нам эта твоя торговая палата? На море?
— А как же! Можно будет все морские перевозки под контроль взять, соответственно и торговлю. Пошлины соберём…
— Пошлины… А сил сколько затратим? Денег? А корабли? Команды? Это же постоянно все в море должны будут находиться. И крови прольётся много. Нет, я против. Мысль у тебя хорошая, правильная, только подождать нужно. Пока с заговором не разберёмся. А там и вернёмся к этому разговору, когда силы подкопим. Согласен?
— Пусть так будет. Только сил много не понадобится. Путей морских основных на самом деле не много, достаточно только их на первое время под контроль взять…
— Опять ты за своё? Говорю же, погодить нужно. Потерпи. Лучше строй своё новое судно. И зачем оно тебе, к слову? Чем тебе струги наши не угодили?
— Да всем угодили, хороший кораблик. Только я хочу ещё лучше построить. Чтобы и плавать можно было далеко и быстро, и чувствовать себя при этом в полной безопасности. Сколько можно пушек на такой корабль поставить! Представляешь, какой силы залп может получиться? Эх, если бы моё первое судно в Нарве уцелело…
— Куда плыть-то собираешься? Или то тайна великая? — прищурился волхв, сбивая меня с патетики.
— Да какая тайна? Татьяне нарассказывал многое про наши прежние походы, про красоты чужих берегов, вот хочу, чтобы она всё своими собственными глазами увидела.
— Ну, это не скоро ещё будет. Посмотрим, может, и перемените со временем своё решение. А теперь давайте спать, а то первые петухи скоро запоют. Где там моя мягкая кровать?
Вечером прогулялись с женой до лавки Дрёмы. Прошлись по городу, спокойно и неторопливо, любуясь чистыми улицами, крепкими подворьями, зелёными насаждениями. Вспомнилось, как мы первые деревца сажали. Рассказал Татьяне в цветах и красках, какие заболоченные места были раньше на этом месте, показал, где лагерем новгородцы стояли вместе с пришедшими по наши души варягами, провёл, так сказать, экскурсию небольшую по местам былой боевой славы. А под конец, ближе к вечеру, и в купеческую лавку заглянули, уставшие от продолжительной ходьбы.
Хотя какая это лавка? Скорее, больше на настоящий магазин тянет, даже по нашим иновременным меркам. И по занимаемой торговой площади, и по количеству разнообразного товара.
Приказчик этаким фертом подскочил, на лице улыбка во все оставшиеся зубы, сколько их там у него уцелело. Щербинами так и светит. Вопрошает, чего изволим. И на меня ноль внимания, к супруге обращается, сволочь. Так и захотелось ему оставшиеся зубы выбить. Точно говорю, забыли в городе боярина Владимира. Обидно? Да ни капли! Хотя соврал, немного точит червячок гордыни, грызёт душу. Подальше его, этого червяка, вместе с приказчиком. И Дрёму с его заговором туда же!
Дрёма нарисовался, повёл за собой. Жена в лавке осталась, выставленные образцы рассматривает. Приказчик так и вьётся вокруг. Уже уходя, поймал смеющиеся глаза супруги и сразу успокоился. И впрямь, что это я дуркую? От волнения, похоже. Нужно собраться.
Иду за купцом и думаю о больном. Мало я супруге внимания уделяю. Сюда вот за собой притащил, что бы она мне ни говорила и как бы ни уверяла в обратном. Притащил, притащил. И умотал, якобы по делам, а её одну оставил. Надо бы мне хоть как-то реабилитироваться. Например, с Татьяной прокатиться по окрестностям и ближайшим селениям, на кирпичный завод съездить, интересно же жене будет. Ага, так интересно по заводу грязному походить, кирпичами полюбоваться, ажно уши в трубочку скручивает. И тут же утвердился в своём прежнем решении. Нет, что бы Будимир ни говорил, а кораблик я построю. И поплывём мы с женой в дальние страны, по морям-окиянам. Посетим моих старых знакомцев, пройдём вокруг Европы, через Средиземноморье и Чёрное море, побываем в Херсонесе и Константинополе. А денег я на это путешествие найду. И товара с собой побольше возьмём, надо же будет и пользу для себя из такого плавания извлечь. Посмотрим…
Сколько же идти можно? Огромный у купца домик. Переходы, галереи, лестницы, напоминает виденные когда-то давно новгородские купеческие домищи с обширными перекрытыми подворьями. Точно же, он же сам новгородский, как я мог забыть? О, пришли, похоже. Неприметная дверь тихо, без скрипа, распахнулась — наклонил голову, чтобы не разбить лоб о низкую притолоку, шагнул за Дрёмой через порог в очень слабо освещённую комнатку.
И был тут же подхвачен с двух сторон чужими крепкими руками под локти. Всё острое железо с меня споро и ловко сняли, выдернули его из ножен и только после этого отпустили, мягким толчком в спину направив к стоящему по центру просторной комнатки столу. Темно в комнате. Даже с учётом того, что мои глаза во время путешествия по многочисленным переходам привыкли к полусумраку и на зрение я вообще-то не жалуюсь. А пара потрескивающих свечей много света не даёт. Или это специально сделано, чтобы лиц присутствующих не разглядеть было?
Пожалуй, я их и так не разгляжу. Все в капюшонах да мохнатых шапках, глубоко надвинутых на самые брови. Мало того что лица бородами заросли, так ещё и дополнительно одёжкой замаскировались.
— Никто за ним не шёл?
А голос какой-то знакомый. Сразу так и не вспомню, но где-то я его слышал. А вопрос не ко мне, это купца спрашивают. И примечательная деталь, что спрашивают сидя. И никто не встал на ноги при нашем появлении. Ладно, купец не в счёт, а вот при моём появлении почему не встали? Получается, не уважают меня в этой комнатке, из чего уже можно сделать первые определённые выводы. Временная я фигура, которую очень скоро разменяют на более ценную или на что-то более ценное.
