– Ха-ха-ха, что ж… стреляй! – и ведьма сделала решительный шаг вперед. Анагон прицелилась и отпустила тетиву.
Но ничего не случилось. Девушка продолжала держать тетиву, хотя была уверена, что отпустила ее.
– Что…– Анагон поняла, что не может пошевелить даже пальцем. Раз за разом она пыталась пошевелиться хоть чуть-чуть, но безуспешно.
– Окаменение. Пока она смотрит на тебя, ты не сможешь двигаться, – пояснил Инвер. Он был едва в сознании – кровь все текла и текла.
– Значит, нужно ее отвлечь!
– Как ты это сделаешь, ты не можешь двигаться. К тому же, она достаточно умна, чтобы не попасться в глупые уловки.
«Венус, надеюсь, она тебя не заметила».
Как будто в ответ на его мыли, Беа воскликнула:
– Кстати, я с высоты видела, что вас было трое. Где еще один?
Трава позади ведьмы всколыхнулась, и с грозным рычанием на поляну выпрыгнула красная волчица. На лету она вцепилась Беа в руку, заставив ту отвернуться от легатов. Анагон тут же выстрелила. Девушка действительно была не очень хорошим стрелком. Стрела пронзила колдунье ногу. Та заклекотала, как раненая птица, но продолжила лупить Венус кулаком по голове, пытаясь стряхнуть ее. Волчица морщилась, но хватки не ослабевала.
Глаза Инвера закатились, и он тяжело повалился на бок. На секунду Анагон замешкалась, решая, попытаться ли привести в себя парня или помочь Венус.
– Венус, держись! – Анагон вытаскивала из-за пояса кнут, запутавшийся вокруг ремня.
Колдунья в упор уставилась на волчицу. Венус почувствовала, что лапы ее будто налились свинцом, и против своей воли она разжала зубы. Ведьма подобрала подол платья и достала откуда-то изнутри длинный кривой нож. Ужас застыл в глазах Венус. Она зажмурилась…
Даже сквозь закрытые веки Венус увидела яркую вспышку света.
– Беа, – голос тана был грозен, как никогда. – Уходи. Теперь этот волк со мной.
Девушка терла глаза, ноющие от внезапной резкой боли. Воздух вокруг ее головы еще чуть-чуть потрескивал, и даже при свете солнца были видны полупрозрачные всполохи маленьких молний. Венус почувствовала, что снова может двигаться и отползла к ногам тана. Инвер тихо стонал чуть поодаль. Перед ним, держа лук наготове, стояла Анагон.
– Что? – наконец откликнулась ведьма. Он выглядела растерянной. – Эти сопляки – те самые?
Тан чуть махнул головой, будто предупредил Беа, чтобы та не договаривала предложения.
– Они со мной. Не смей приближаться к ним.
Ведьма о чем-то задумалась, внимательно разглядывая легатов.
– А четвертый?
– Он не здесь. А теперь уходи.
Ведьма покорно склонила голову.
– Конечно, Эней. Ты знаешь, я чту предания. До свидания, легаты, – она развернулась и пошла прочь по полю. Эней не двигался и не сводил с нее глаз. Беа отошла уже на значительное расстояние, как вдруг обернулась и прокричала:
– Но если это окажутся не они, то я вернусь за волчиком! И девчонок прихвачу! – она рассмеялась, обратилась в маленькую невзрачную птичку и улетела.
Тан молниеносно подбежал к Инверу. Тот, несмотря на природную смуглость, был очень бледен и быстро неглубоко дышал, но кровь течь перестала. Эней, подумав секунду, рывком поднял Инвера с земли.
–АааАархр!!!
– Тихо… тихо… – Эней подхватил волка на руки и встал.
– Я принесу его домой. Венус, беги туда как можно быстрее. Я… не очень хороший целитель. Анагон, иди следом и проверяй, убралась ли Беа на самом деле. Она, конечно, не полоумная, но все же… Увидимся в доме! – Эней бросился вперед, и уже через несколько секунд его силуэт был еле различим.
Анагон взяла у Венус колчан и сумку, чтобы той было легче бежать.
– Где ты его встретила? – кошка, прищурившись, пыталась увидеть другой край поля.
– Нигде. Я не убежала, когда вы мне сказали уходить. Я не смогла, – Венус понимала, что совершила серьёзный проступок, и смущенно склонила голову, ожидая укоряющей речи Анагон. Но та лишь положила руку ей на плечо.
– Ты знаешь, что поступила неправильно. Я тоже это знаю. Но еще я знаю, что сама на твоем месте ни за что бы не ушла, – Венус благодарно улыбнулась полунке. – А сейчас беги! Сейчас ты нужна ему не меньше, чем во время битвы.
Рыжая обратилась, и, по привычке петляя, побежала по еле заметным следам Энея. Кошка обнажила оружие и медленно, постоянно оглядываясь, двинулась следом. Но до самого дома она не заметила ни одного следа присутствия Беа.
– Будем надеяться, что она действительно улетела в свои горы, – ответил Эней, когда Анагон доложила ему о своих наблюдениях. Они стояли в коридоре у двери в комнату Инвера и говорили полушепотом. У Анагон было полно вопросов, которые, как она думала, ей было необходимо задать тану. Блондин чувствовал нетерпение девушки и выжидающе молчал. Наконец, кошка собралась с мыслями:
– Как Инвер? Что говорит Венус?
– С ним все будет в порядке. Раны уже почти затянулись, Венус беспокоит только то, что он потерял много крови, но это не критично. Думаю, уже послезавтра он сможешь дать тебе реванш.
– Значит, вновь следили за нами? – склонила голову девушка.
– Да. Ты не довольна? – усмехнулся тан.
– В этот раз я благодарна Вам, – она слегка поклонилась воину. Тот прикрыл глаза, показывая, что принял благодарность.
Они помолчали. Тан нарушил молчание первым.
– Тебе же интересно, почему Беа охотилась на Инвера?
– Это интересно и мне, – откликнулась Венус, вышедшая из комнаты и тихонько прикрывающая за собой дверь. Пока дверь не закрылась, Анагон успела увидеть Инвера. Он лежал на животе на кровати; вся спина его была покрыта толстым слоем какой-то зеленой мази. Он спал.
– Тогда давайте спустимся вниз, в гостиную, к камину, а то я начал замерзать на этом сквозняке, – Эней посмотрел в сторону открытого балкона. На улице шелестел дождь.
– Будет гроза, – произнесла Венус и улыбнулась. Анагон, наоборот, забеспокоилась.
– Но где Рей? – она вопросительно посмотрела на тана, но тот лишь пожал плечами. – Ладно, не заблудится, – но кошке все равно было очень неспокойно.
***
– Беатриче – каменная госпожа горы Морро и всего кряжа Тиморей, – начал тан, усевшись в кресло. – Она была довольно милой девушкой, пока ее семью не поразила каменная чума.
Венус испуганно ахнула, Анагон непонимающе приподняла бровь. Волчица поспешила объяснить:
– Каменная чума – это страшная болезнь. Все тело человека, который заболел ей, покрывается быстро отвердевающими буграми, зубы срастаются в один, веки превращаются в тонкую пленку, глаза высыхают… В конце концов, человек превращается в камень.
