– Она убьет меня! – плаксиво протянул Сайфар.
– Она подарила тебе несколько веков беззаботной жизни!
– И я потратил их абсолютно бездарно.
– Сейчас что-то изменится?
Вопрос поставил мужчину в тупик. Ребенок спустился по лестнице, прижался к его ноге и вдруг захныкал, будто понимая, о чем говорят взрослые. Воин наклонился к ней и поднял на руки.
– Пойдемте, я накормлю Мари. И для вас чай найдется.
«Стоит ли доверять ему? Вдруг подсыпет чего в чай?» – пронеслись в голове у Венус опасения подруги. «Я травница, учую, если что».
Они вошли в темную комнату, которая представляла собой и коридор, и кухню. Кровати, сделанные из мешков, набитых старым тряпьем, стояли тут же, в углу, и были ограждены занавеской из полинялой простыни. Глядя на скудность обстановки, Венус подумала, что ее предок за столько лет полюбил аскетичный образ жизни. На деревянный сто, явно сделанный самим Сайфаром и потому невероятно покосившийся («Как он еще не упал-то?») воин начал выставлять всевозможные варенья и мед в деревянных мисках. Затем взял большой железный чайник, налил в него воды из стоявшего тут же ведра, закинул внутрь несколько травок из коробочек и мешочков, валявшихся по всему дому (Венус разглядела ягоды черники, болиголов и черномарьник и удовлетворенно кивнула – травить их никто не собирался). Затем рыжий обхватил чайник большими ладонями, и они чуть засветились мягким желтым светом. Вода в чайнике тут же вскипел, и мужчина разлил ароматный чай по вырезанным из темного дерева стаканам.
– Присаживайтесь, – воин указал рукой на два пенька, служивших им стульями. – Я еще с улицы принесу.
Венус села. К ней тут же подошла Мария и протянула маленькие ладошки к лицу девушки. Рыжая заметила, что девчонка выглядела довольно упитанной для тех условий, в которых она росла. Щекастое личико обрамляли колючие, торчащие во все стороны черные волосы. Вздернутый носик и зеленые глаза придавали личику задорное выражение, а вкупе с длинным мешковатым платьем, которые раньше явно служило рубашкой Сайфара, девчонка была похожа на маленькую ведьмочку из сказок.
– На ручки? Ну иди сюда, ласковая, – волчица подхватила девчушку. Та радостно закричала и тут же начала играться с волосами девушки, которые последнее время отрасли невероятно длинными. «Интересно, сейчас они длиннее, чем у Анагон?».
– Нравится, Мари?
– Нраица, – задумчиво протянула девчонка. – У меня тоже такие буут.
– Непременно, – улыбнулась Аврора.
Вернулся хозяин со «стульями». Чаепитие началось в полной тишине. Венус не знала, как начать уговаривать старика, а тот, казалось, погрузился в свои воспоминания и не отрывал взгляда от носика чайника. В руке он крутил свой медальон. Такой же, какой в свое время в сердцах выбросила в реку Венус. «А он столько столетий его хранит».
– Я ведь ничего не успел, – внезапно подал голос воин. Голос был похож на скрип двери, потому рыжая переспросила.
– Что?
– У меня была вся вечность. Но я ничего не успел.
– Ты дал жизнь нашему роду. Он один из древнейших на Западе. Твои потомки были здесь Правителями и военачальниками.
«А твой последний отпрыск и вовсе Избранный».
– Да, но это все заслуги моих детей. Которых я оставил, инсценировав собственную гибель. Когда умерла моя супруга, когда начали стареть мои дети, а я оставался молодым и полным сил, я понял, что за дар преподнесла мне Айлин. Я не смог объясниться с семьей, рассказать, что со мной произошло. И тогда я решил просто умереть для всех.
– Твои вещи нашли на берегу Бархатного моря. Все решили, что ты решил поплавать, но что-то случилось в воде.
– Да, так и было задумано. Я решил, что, раз Сайфар умер, то ему на смену пришел кто-то другой. Кто-то, кому можно все. И этот кто-то стал жить в свое удовольствие. Путешествовал, встречался с женщинами, дрался ни за что, ради собственного развлечения, – он понизил голос до шепота. – Я не сделал ничего хорошего за всю эту подаренную жизнь!
– Ты спас Марию, приютил ее.
Рыжеволосый воин склонил голову и исподлобья улыбнулся девчушке. Та засмеялась в ответ, и тут же Сайфар помрачнел.
– Я поселился тут год назад. Летом в эти края пришли разбойники. Меня они не трогали, и я решил ничего не предпринимать. Хотя знал, что в округе нет ни одного мужика, способного с ними разобраться. Если бы я не струсил, не поленился, может, ее отец и был бы жив.
– Но если бы ты ее не взял к себе, то и ее бы не было, – возразила Венус. – Все мы совершаем ошибки. Другой вопрос – делаешь ли ты что-то, чтобы искупить свою вину.
Воин лишь покачал головой. Девушка продолжила.
– Айлин дала мне три месяца, чтобы найти тебя. После этого она вновь начнет убивать.
– Убивать? – ошарашенно переспросил Сайфра. Венус пересказала ему события последнего времени. Старик всерьез задумался. Потом, совершенно неожиданно для Венус и Авроры, по его щекам потекли слезы.
– Из-за моей трусости страдают мои дети… и другие. Ты права. Я должен принять свою судьбу. Последнее время я думаю об этом все чаще, и если уж вы сами пришли за мной, то это знак. Только… вы позаботитесь о Марии?
– Не переживай. У меня таких полдома.
Сборы не заняли много времени. Сайфар бросил в заплечный мешок платье Марии, в котором она, видимо, была, когда он нашел ее. Туда же отправилась ее расческа и любимая и единственная кукла. Напоследок воин еще раз осмотрел свое жилище. Затем тяжело вздохнул и кивнул Венус:
– Пора. Идем.
***
Венус не смогла смотреть, как воин прощается с ребенком, поэтому ждала его и Аврору у спуска к Озеру. В начале одиннадцатого они встретились и двинулись вниз. Через несколько минут показалось Озеро, которое пенилось и бурлило, предчувствуя, кто идет к нему. Девушки остановились у кромки деревьев. Сайфар чуть затормозил возле Венус, снял с шеи медальон и протянул его девушке.
– Держи. Теперь ты глава семьи. Пусть наш род будет достойным.
Венус медленно кивнула. Она надела медальон на шею и ощутила его тяжесть, от которой успела отвыкнуть. А может, он только показался ей тяжелым, ведь вместе с ним на ее шею легла огромная ответственность.
Сайфар прошел дальше и заступил в воду.
– Айлин, моя любовь. Я пришел.
Птицы замолкли, и затих ветер. В наступившей тишине, когда девушки не смели даже дышать, воды Озера расступились и, как и в тот раз, появился силуэт девушки. Она была разгневана, волны бегали по ее волосам, подол призрачного платья трепетал. Она подняла руку и обличительно наставила на воина указательный палец.
– Ты все-таки явился! Спустя столько лет!
– Прости меня… – еще ниже склонил голову мужчина. Венус стало его невозможно жаль. Так или иначе, он был ее предком, ее родственником, пусть и таким далеким, что он к ней ничего не чувствовал, но сама Венус вдруг отчетливо поняла, что сама отправила на смерть последнего мужчину своего рода, остававшегося в живых. Она дернулась, но не смогла сойти с места.
