Девушка слегка нахмурилась, и по воде пошла рябь.
– Фиар, дай свою свечу.
Парень неуверенно протянул огонек девушке. Та стряхнула воск в воду. Причудливой формы комочки, как и в детстве, сейчас ничего не сказали ей. Венус усмехнулась. «Какая ты все-таки выдумщица, Шая». Фиар расценил ее улыбку по-своему:
– Что такое? Там все хорошо?
– О да, Фиар. Азира Гуляка говорит, что ты станешь отличным домоправителем. Однажды сюда приедет сам Правитель…
– С дочкой? – глаза парня заблестели. Венус подавила улыбку.
– Дай-ка посмотрю, – она смахнула в воду еще пару капель. – Точно! С дочерью, с Роксоланой. А вот дальше непонятно. Видимо, все от тебя зависит.
– Ладно, порешаю, – как можно беспечнее отозвался Фиар, но легатка видела, что предсказание ее попало в цель. Тут за подол ее потянула Хана, и Венус, точнее, Азира Гуляка, пообещал ей много кукол, и маленькую карету, а к ней – маленькую лошадь.
Так, одного за другим радовала Венус, сама удивляясь, как хорошо изучила ребят за этот год. И как много каждый из них теперь значит для нее.
Наконец, все предсказания были получены, все трогательные слова сказаны, все обещания скоро вернуться с победой даны.
Венус и Аврора вышли на улицу. Солнце едва вылезло из-за верхушек деревьев.
– Мы успеем до темноты проехать лес, а дальше дорога прямая, не заблудимся даже ночью.
– Ты права, – откликнулась Аврора.
– Ты не отдала свою свечу. Не захотела предсказания от Азиры?
Аврора подошла вплотную к Венус и, глядя прямо ей в глаза, срывающимся шепотом сказала:
– Не нужен мне Азира. Мне ты пообещай. Пообещай, что Кайра будет жить.
Венус, ни на секунду не растерявшись, твердо ответила:
– Кайра будет жить. Обещаю.
Пума резко выдохнула и впервые за все это время крепко обняла подругу. Хватка у нее была как у настоящей львицы, но рыжая не обратила внимания на занывшие ребра. В голове ее была только одна мысль. «Я не подведу тебя, сестра».
Затем Аврора ушла за лошадьми и не видела, что творилось с ее подругой. Венус замерла на ступенях. Правая рука легла на перила. «Я покидаю дом». Когда волчица бежала отсюда, она не могла сказать, что уходит из дома. Просто из места, где прошла часть ее жизни. Но теперь она полюбила это место и его обитателей. «Я ведь не могу не вернуться? Не увидеть больше эти места, эти лица? Я ведь не погибну? А Инвер? Мы же не можем, не должны умереть?». Внезапно страх охватил девушку. Ей показалось, что она нырнула в прорубь. Дыхание перехватило, ноги подогнулись, и она осела на землю. Крупная дрожь сотрясала ее тело, и Венус обхватила себя руками.
Целительница пыталась глубоко дышать, чтобы успокоиться. «Как давно я ничего не боялась. Даже странно. Я отвыкла от этого чувства, а ведь раньше оно сопровождало меня постоянно. Надеюсь, это последний раз, когда я чего-то боюсь».
Невольно девушка обернулась на юго-восток, туда, где располагалось кладбище их семьи. Она так и не побывала там, на могилах отца и брата. Она почувствовала укол вины.
«У тебя еще будет возможность там побывать. Но уже окончательно разобравшись со всем. И примирившись с собой. Духи не любят суеты».
«Ты думаешь, я сумею вернуться? Я имею в виду… Ты думаешь, мне не суждено погибнуть там?».
«Я не пророк и не шаман. Но отчего-то мне кажется, что Единому не захотелось бы смерти такой замечательной девушки».
«Спасибо, что все это время была со мной. И помогала в трудные минуты».
«Пустяки. В поистине трудные минуты, ты помогала себе сама».
Когда Аврора вернулась с Полулунницей и Малиной, Венус уже пришла в себя. Девушки запрыгнули на лошадей и последний раз обернулись к дому. Аврора что-то тихо шептала. Рыжая решила, что она прощается с дочерью. Затем пума развернула коня и направилась к выходу, не дожидаясь Венус. Волчица обежала взглядом дом, стараясь запомнить каждую деталь.
– Я вернусь. Я обязательно вернусь домой.
