— Ты?
Голос Дерека звучал потрясенно в сонной зимней тишине, изредка нарушаемой похрустыванием соломы. Уна глянула вниз — Дерек с вилами стоял внизу, изумленно хлопая глазами. На нем была домашняя одежда, темные штаны, стоптанные сапоги и простая потертая куртка его отца, слишком большая для его стройного мальчишеского тела — сколько раз он вдвоем с Уной накрывались ею, обнявшись и согреваясь друг о друга после игр на улице?
Вероятно, родители послали его навести порядок, или, может, он пришел за сеном для барашков, но, так или иначе, а увидеть здесь свою старинную подругу из рода магов он точно не ожидал.
— Тебе же запрещено общаться со мной? — весело произнес Дерек, ступая ближе к стогу, на котором расположилась девушка. Его шаги сопровождались легким перезвоном — даже поверх ношеной и штопанной куртки он носил свой роскошный техномагичекий плащ из светлого матового золота.
— Ну и что, — сердито буркнула Уна, и Дерек рассмеялся, глядя как она надувает губы и хмурит брови, стараясь придать своему лицу холодное высокомерное выражение. Получалось у нее не очень, губы ее начинали дрожать, девушка вот-вот готова была разразиться слезами, уже поблескивающими у нее на ресницах, и ее мордашка была лицом обиженного ребенка, но никак не лицом взрослой дамы. — Делаю, что хочу.
Посмеиваясь, Дерек отбросил свои вилы и вскарабкался наверх, к Уне. В шуршащем сене он уселся поудобнее, стащил с себя куртку, нагретую его телом, и в нее закутал озябшие ножки девушки, накрыв ее покрасневшие от мороза коленки. Все так же посмеиваясь, глядя в насупившееся личико Уны веселыми блестящими глазами, Дерек осторожно взял в ладони маленькую холодную ступню, сжал ее, согревая пальчики.
— С отцом поссорилась? — все так же весело спросил он. И Уна молча кивнула, глядя, как Дерек растирает ее замерзшую кожу.
— Наказал? — уточнил Дерек, и Уна снова кивнула, шмыгнув носом.
— И ты решила сделать еще хуже? — вздрагивая от сдерживаемого смеха, подвел итог Дерек. На его щеках играли обаятельные ямочки, он улыбался, словно выходка Уны была чем-то невероятно забавным и остроумным, — решила разозлить его окончательно? Вот же ужасный характер…
— Будешь смеяться — я уйду! — вспылила Уна, задрыгав ногами, отбиваясь от Дерека, стараясь спихнуть его с копны, но он поймал ее ноги за точеные щиколотки и прижал, не позволяя столкнуть себя вниз.
— Ну все, все! — примирительно произнес он, удерживая брыкающуюся девушку до тех пор, пока она не выдохлась и силы ее не иссякли. — Больше не буду смеяться. Я просто очень рад тебя видеть. Я очень соскучился.
— Правда? — недоверчиво произнесла Уна, сердито сопя и глядя на него исподлобья.
— Ну, конечно, — серьезно подтвердил Дерек, кивнув головой. — Разве можно просто так выкинуть из сердца и памяти друзей?
— А поступать так с друзьями можно?! — сварливо ответила Уна. Смеющийся взгляд Дерека тотчас изменился, стал колючим, злым, внимательным. Светлые брови его сошлись на переносице, нахмурились, и он очень странным, неприятным голосом уточнил, глядя на девушку с некоторой неприязнью:
— Как — так?
— Зачем ты пошел в техномаги?! — запальчиво выкрикнула Уна. — Если бы не это… отец бы взял тебя под свое покровительство.
— Меня взял под свое покровительство сам Алый Король, — резонно возразил Дерек, пожав плечами.
— Но отец говорил, — продолжала Уна горячо, — что помог бы тебе устроиться в жизни!
— Я хочу сам, — отрезал Дерек. — Я хочу всего добиться сам.
— Но зачем таким способом?
— Я очень люблю Алого Короля, — слова юноши прозвучали жутко, как клятва какого-то тайного общества, и Уна передернула плечами.
— Больше меня? — спросила она внезапно, и Дерек беспомощно замолчал, хватая воздух губами. — Ну? Больше?
— Ты потом все поймешь, — он не смог сказать ни «да», ни «нет». — Когда вырастешь. Пока что ты всего лишь маленькая, избалованная донельзя капризная девчонка.
— Я?! — рассердилась Уна. — А ну-ка, поцелуй меня. Живо!
— Что? — оторопел Дерек.
— Поцелуй меня, — дерзко повторила Уна.
Раньше он целовал ее — прощаясь, в щеку, чуть касаясь мягкими губами, приятно будоража ее воображение, но никогда — в губы. Его словно что-то останавливало, хотя Уна видела — он давно хотел сделать это. Но что-то словно удерживало Дерека от этого шага. И Уна, насмешливо фыркая, понимала: Дерек, упрямый и смелый, который не боится никого и ничего, ее — боится. Боится показаться ей неловким и неумелым, боится, что она рассмеется ему в лицо и оттолкнет. Конечно, ничто не помешает ему потом нацепить холодную маску безразличия, но в сердце тлеющим горячим угольком будет болеть это воспоминание — не смог… не захотела…
И он отступал. Целовал в щеку и уходил торопливо, наспех попрощавшись.
— Что? Боишься? — насмешливо произнесла Уна, с удовольствием глядя, как стыдливый румянец разливается по щекам Дерека. — И кто из нас тут маленький трусишка?
Она нарочно поддразнила его, чтобы вывести из себя и царапнуть по самому чувствительному месту — по гордости Дерека. Он не терпел этого — показаться кому-то смешным и испуганным. Особенно в ее глазах. Подспудно она желала прижаться к нему, вдохнуть его тепло, ощутить на своей щеке его горячее дыхание, и точно знала, что он не посмеет прикоснуться к ней просто так. Они выросли; выросли… Теперь каждое прикосновение, каждый взгляд таили опасность, грозя разгореться, перейти во что-то большее. Дерек чувствовал это остро, как никогда, и потому опасался. Но обвинения в трусости он, конечно, не стерпел. Уна и глазом не успела моргнуть, как юноша сгреб ее в охапку, жадно стиснул, и его горячие губы коснулись ее губ.
«Ой-ой, — подумала Уна, зарываясь пальцами в его светлые золотые локоны. — Что же мы творим?»
С металлическими щелчками расспался его золотой плащ, пластинки рассыпались по высушенной траве и Уна вскрикнула, понимая, что примерно полсундука золото сейчас затерялось в этом стогу, но Дерек усмехнулся, его пальцы легли на ее нежное горлышко и он снова поцеловал девушку — головокружительно хорошо, долго, нежно лаская ее губы, вылизывая каждый ее вздох, изумленный или полный восторга.
Дерек целовал ее жадно, может, не слишком умело, но страстно, и Уна ощутила прилив восхитительного, обжигающе-приятного стыда, когда его язык коснулся ее языка. Так интимно, странно и незнакомо ее не касался никто и никогда, и она чуть приоткрыла губы, позволяя языку Дерека проникнуть в ее рот глубже, и отвечая на его ласки так же неумело, но пылко.
— Я маленький трусишка, да? Я?
Его шепот слился с шелестом натянувшихся шнурков на ее корсаже, и Уна пискнула, слыша быстрое «вжик-вжик», понимая, что этот коварный техномаг расшнуровывает ее одежду своей магией.
«Какое полезное умение», — подумала Уна, вспоминая, сколько времени вечером она тратит на все эти шнурки, пуговицы и крючки. Дерек распустил ее застежки в один миг, одним пассом, одежда перестала стискивать тело девушки плотно, Уна вздохнула свободнее, чувствуя, как платье осторожно и вкрадчиво сползает с нее, а пальцы Дерека, все еще целующего ее подрагивающие губы, осторожно ложатся на ее горячую грудь, в которой часто-часто бьется испуганное сердечко.
