Мгновение Демьен не мог понять, почему шаги отступающего отца вдруг стали неверными, почему его ноги, миг назад двигающиеся так быстро и стремительно, вдруг стали заплетаться. Алый Король обернулся к сыну, застывшему у стены, его сильные руки вдруг ослабели, бессильно повисли вдоль тела, и он рухнул на пол, словно вся сила мгновенно испарилась из него.
— Отец! — заорал Демьен, подскакивая.
На алом шелке не видно крови.
Как и куда ударил отца Безумный Король крохотным, спрятанным в рукаве кинжалом, Демьен понять не мог. Но когда он подбежал к лежащему отцу и упал рядом с ним на колени, кровь было уже не унять. Она текла, выползала из-под тела, и Алый Король, словно изумляясь чему-то, смотрел в потолок, растерянно моргая. Наверное, помня о пророчестве, он подставился под удар сам, ведь выиграть большее можно только отдав что-то меньшее взамен… Но кто же знал, что отдавать жизнь так больно?
— Отец! — взвыл Демьен, заливаясь слезами, понимая, что даже вмешательство королевского лекаря не поможет. Кровь была темной, как самые дорогие рубины, явно отравленной. — Да как же так!
Монстры все еще ползали со стонами по полу, стараясь напиться чужого дара, некромаг молча старался освободиться, а Демьен… что ж, он обещал провести последние минуты с отцом. Защищать свою жизнь ему не хотелось; вероятно, на миг он почувствовал свою беспомощность и слабость как никто и никогда ее не чувствовал.
— Нет, нет, — вдруг с силой произнес Алый Король, — не смей думать о себе так. Ты не ничтожество. Просто нужно было сделать именно так. Чтобы выиграть и победить.
— Где же твой Дракон, отец, — шептал Демьен, глотая злые слезы, — где то чудо, что спасет всех нас? Я не вижу, за что ты отдал свою жизнь. Они обманули тебя, отец, они отняли твою жизнь просто так, даром!
— Нет, — Алый Король попытался улыбнуться, светло и озорно как прежде. — Не обманули. Не даром. Ты, Демьен — ты мой Король Драконов. Ради кого еще я мог отдать свою жизнь, кроме тебя?! И ты всегда им был. Разве ты не чувствуешь, как наполняешься силой? Я всегда отнимал твой дар, чтобы ты не вошел в силу раньше времени, но теперь весь он твой. Смотри, как его много. Смотри, как он льнет и ластится к тебе, как он пропитывает твою кожу. Бери его. Теперь ты — надежда этого мира. Все у тебя получится. Правь мудро…
Алый Король закашлялся, кровь окрасила его губы.
— Да Корнелия, что ли, этот нож облизала, — ругнулся он, пытаясь шутить, и Демьен заплакал еще горше. — Не плачь, сын. Теперь ты уже не принц — ты Король Драконов. Я создал не одного — целую армию. Техномаги. Я клеймил их всех не своей — твоей кровью. Это твоя армия; твои верные слуги. Твои. И по твоему слову каждый из них станет Драконом, потому что каждый из них клялся служить Алому Королю и любить его всем сердцем…
Алый Король вдруг замолчал, и Демьен не сразу понял, что рука его, которую он стискивал и покрывал поцелуями, стала вдруг холодна и безвольна.
— Отец! — вскричал Демьен, чувствуя, как огонь закипает в его крови, как рвется из горла горестный крик, становясь громовым и перерастая в страшный мощный рык раненнного зверя. — Отец!
Золотое пламя, сияя, окружил его, пульсируя, словно живое. Тонкие сосуды, запертые в стеклянной стене, тревожно зазвенели, стукаясь боками, и начали взрываться в миллионы осколков, испуская золотой дар. От крика Демьена, мечущегося среди стен, казалось, горит, полыхает алыми языками огня воздух, и превращается в разворачивающиеся алые крылья.
— Мерзавец! — взревел юноша, подскочив и метнувшись к некромагу, прибитому к стене. — Какой же ты поганый мерзавец! Ведь даже сейчас он пощадил тебя, не убил! Не смог убить, пожалел твою прогнившую душу!
Рука юноши, сияющая проступающей алой чешуей стиснула изувеченное лицо плененного некромага, остро отточенные когти впились в бледную кожу, перепачканную кровью, и знакомые до боли серые глаза на искаженном злостью лице, неуловимо меняющемся, все больше походящем на драконью морду, снова глянули в единственный глаз Безумного Короля.
— Кусок гнилого говна! — взревел Демьен, когда в бок его ударил нож — тот самый, что унес жизнь его отца. Сталь с жалобным всхлипом сломалась, искрошилась, встретившись с плотной непробиваемой драконьей чешуей, и Демьен, вырвав его остатки из трясущихся пальцев некромага, скомкал, смял металл, словно это был мягкий кусок хлеба. — Посмотри, что ты натворил! Посмотри на всех этих людей, — алый коготь указал на ползающих по полу монстров, — неужели ты этого хотел?!
— Я хотел безграничной власти, — прохрипел стиснутый рукой Демьена некромаг. — Властвовать над каждым человеком в королевстве… повелевать их душами, их помыслами… Может ты и Дракон, мальчик. Пусть так; этот бой твой отец выиграл. Но я великий некромаг. Я не сдамся так просто!
От пасса его руки рухнула стена, отделяющая сумеречный мир от королевского замка, и твари — все те, кого тщетно пытались уничтожить сражающиеся Аргент, Дерек и Уна, словно огромные серые крысы, словно грязные тараканы, полезли наружу, в этот мир.
Демьен уже полностью обернулся в Дракона. Его алая плотная чешуя отливала золотом, на голове воинственно топорщился алый гребень. Яростно взревев, он попятился к телу отца, хвостом разметая нечисть вокруг него, и он извергнутого им пламени затрещали, ломаясь, раскаленные старые кости.
Но нежити было слишком много. Так много, что, собравшись в огромную кучу, напрыгивая друг на друга, как крысы, спасающиеся от наводнения, скелеты и иссохшие мертвецы выдавили крышу — с треском обломки рухнули вниз, — и продолжили расти. Серые пыльные тела карабкались вверх, занимая свое место в жуткой мозаике, укладывались, образуя очертания гигантского ужасного зверя.
Костяной лапой, кое-как собранной из обмотанных старой паутиной и гнилыми тряпками, монстр обломал сабли, освобождая некромага, и тот с готовностью вспрыгнул на костяной хребет своего монстра, покарабкался на его голову, спешно формирующуюся из гнилой старой плоти.
Некромаг читал заклятье; впав в ярость, захлебываясь в собственной ненависти, он решился на самое страшное, на что может пойти человек. Его детище, огромный, невероятно уродливый костяной дракон распахивал драные крылья, похожие на обрывки плотного ядовитого тумана, но его нарастающая мощь по капле отнимала силу и жизнь у Короля-некромага. Его иссеченное лицо стремительно старилось, обращаясь в высушенный годами череп, туго обтянутый пергаментной кожей, сильные руки истощались, сильная спина худела и сгибалась. Некромаг усыхал и становился похожим на одно из мертвых чудовищ, но это не останавливало его.
— Я погружу этот мир во мрак и смерть, — злобно просипел Безумный Король. Его жуткое творение, раз в сто больше, чем алый Король Драконов Демьен, подняло уродливую костяную морду к луне и взревело страшным скрипучим голосом, разевая пасть, полную острых зубок, кое-как собранных из обломков трубчатых костей. — Я уничтожу твою столицу, Алый Принц. И всех до единого людей я превращу в своих верных — мертвых, — слуг.
