- Может, в другой раз, Наставник? – хорошая попытка, Арина, но по его лицу понятно - провальная.
- Давай сначала договоримся, пока мы не в аудитории, можешь называть просто Кирилл, - удивительно, всего за несколько минут он абсолютно перестал походить на отца. Сейчас не было никакой диктаторской манеры, просто успокаивающий голос и слегка гипнотизирующий взгляд. Тут-то я и попалась. – Просто постарайся мне доверять. Совсем скоро мы отправимся домой.
Верю. Как можно не поверить? Ему нужно верить всегда, - говорило что-то внутри меня. Я не сопротивлялась, как вообще можно было сопротивляться спокойствию после такой встряски?
- Хорошо, я попробую.
Я это сказала? Я согласилась с ним? Идиотка.
***
Вот бы сразу так? Спина немного ныла. Сначала я ударился об стол, потом потаскал на себе килограмм шестьдесят живого истерично дергающегося веса. Какие жертвы, какие жертвы!
- Открой глаза и осмотрись. Не пытайся обмануть себя. Этим ты ни себе, ни кому-то другому не поможешь. Вообще, лучше убрать из своей жизни эту привычку. Пойми, что ты высоко над землей, на маленьком островке безопасности. Это факт. Свершившийся факт. Вариантов нет. Но сейчас ты никуда не падаешь, правда?
Её большие испуганные глаза. Забавная она, двигается нервно, как испуганная белка. Пытается не смотреть на меня, а увидеть, что же там внизу. Глаза явно ищут, за что бы уцепиться взглядом. Вокруг нас только одно – пропасть. Я старался.
- Да, - её голос дрожит. На всякий случай, крепче сжимаю руки, вдруг начнется паника.
- Отлично. Сейчас я тебя отпущу. Упадешь ты или нет – решать тебе. Сосредоточься на том, чего ты хочешь, что тебе нужно сделать. Пока твоя задача просто устоять на месте, не потерять сознание и не упасть вниз, - надеюсь, я был достаточно убедителен. – Тебе даже проще, чем многим другим. Ты - Мыслитель. Управляй своими мыслями. Если будешь думать «Я упаду!» - обязательно упадешь. Думай о том, что взлетишь, и когда-нибудь у тебя появятся крылья.
Да, речь в стиле Эдгара. С крыльями я немного загнул, но старался объяснить как можно понятнее и чтоб запомнилось. Судя по чрезмерно одухотворенному лицу, работает.
***
Кажется, это сон. Какой он? Счастливый, волшебный или кошмар, грозящий обернуться катастрофой. Впервые в жизни выбор за мной. Я не знаю, когда обвалилась часть скалы, соединявшая наш островок безопасности и располагающийся неподалеку надежный склон. В любом случае, сейчас мы здесь. Ветер достаточно сильный, воздух густой, насыщенный, горный. К нему мне еще привыкать и привыкать. Как и к высоте…
- Нет! Не отпускай, я еще не готова… - дождешься от этого изверга понимания и сострадания. Мои руки вновь свободны. Страх возвращается вместе с резким порывом ветра, который едва не сбивает меня с ног. – Ай! – со всей дури вцепляюсь в его плечи. Пусть страдает вместе со мной.
- Эй, полегче, - Кирилл морщится, - с первого раза ни у кого ничего не получается. Попробуем еще раз.
***
Прекрасно. Теперь на моих плечах будет десяток симпатичных круглых синяков. Увидят Клим и Эдгар - устроят мне сладкую жизнь с приправой в виде недвусмысленных намеков месяца на два.
- Дыши глубоко и ровно, - пользуясь её замешательством, я высвободил свои плечи из мертвой хватки. Фух! Свобода.
Как только перестает держаться, начинается паника. Вот, снова этот испуганный блуждающий взгляд. Нам предстоит много работы, очень много. Дай мне, Творец, терпения, хотя нет, дай лучше ей смелости и понимания. Хорошо, хорошо, если там всё совсем безнадежно, вернемся к терпению.
- Может, вернемся? – снова этот умоляющий тон. Она слишком бледная, слишком напуганная, продолжать в таком состоянии невозможно. Нужно её как-то отрезвить.
- И что? Отнести тебя обратно в лагерь для меня пара пустяков, но это не решит проблему. Как долго ты сможешь при виде опасности прятать голову в песок без ущерба для команды? – разумеется, никакого ответа, кроме сдавленных всхлипов, я не услышал, но уже вошел в раж. - Есть много чувств, которые мешают мыслетворчеству. Главные из них – отсутствие веры и страх. Ты - одно большое сосредоточие этих качеств. Сегодня ты мне доказала, что обладаешь приличным потенциалом. Сейчас перед тобой стоит главный вопрос, хочешь ты его реализовать или нет. Если да, то придется бороться. Бороться за каждый, даже самый ничтожный успех. Так вышло, что на самом первом этапе обучения тебе досталась самая тяжелая битва – битва с самой собой. Преодолей это, и ты научишься побеждать. Научившись побеждать однажды, ты будешь легче побеждать в будущем. Неужели страх перед высотой такая дорогая цена за эту науку? Почему ты вцепилась в него, как будто это самое дорогое, что есть в твоей жизни? Когда ты летела вниз, то даже не догадалась подумать о том, чтобы взлететь. Сложила лапки и приготовилась к верной смерти. Пойми ты, сейчас в твоих руках безграничные возможности, но вместо них ты обнимаешь булыжник, который тянет тебя вниз. Твой отец этого бы не одобрил.
Ой, дурак! Кто тянул меня за мой длинный язык без костей? Учитель мне голову оторвет, если я хоть как-то втяну его дочь в нашу игру. Судорожно начинаю придумывать отговорки или, может, просто швырнуть её вниз с обрыва?
Черт, теперь она еще и ревет. Кажется, я только что применил к ней метод кнута и лишил себя возможности решить нашу маленькую проблему наименее болезненным путем. Молодец, Кирилл! Ты просто мастер в доведении до слез слабонервных девочек-первокурсниц.
***
Ну зачем он так? Не хватает воздуха. Наверное, я похожа сейчас на рыбу, которую выкинуло на берег и она вынуждена, стараясь из последних сил, хватать жабрами воздух. Будет бороться до последнего, прилагая эти бесполезные усилия. Она все равно погибнет. Но я не рыба. Я предпочитаю перестать дышать. Слабачка. Безвольная. Жалкая. Снова плачу. Ни капли такта. Решил меня, как нагадившего котенка, потыкать носом и сказать «так нельзя, плохое животное». Это все равно не поможет. Почему? Потому что мне плевать на его мир, плевать на все их миссии и… Стоп.
- Ты знаешь моего отца? – это просто великолепно. Если он знаком с моим отцом, то сможет передать ему сообщение и папа заберет меня домой. – Можешь с ним связаться? Он поможет мне, заберет отсюда.
На несколько секунд я забыла о том, что стою на высоте в n-надцать сотен метров над уровнем адекватности и всего несколько минут назад была готова расстаться с жизнью. Вот он – лучик надежды.
***
- Мы почти не знакомы. В любом случае, думаю, он бы не захотел видеть свою дочь такой слабой. Никакой отец бы не захотел, - я выкручивался, как мог. Снова вру, но во благо. Она должна начать учиться, если отец для неё авторитет, то воспользуемся им. Простите, Учитель, вы всегда знали, что ваш любимый ученик еще тот засранец.
Опять ревет. Интересно, когда у неё закончится запас жидкости в организме? Все-таки, я бездушная сволочь, даже стыдно. Передо мной испуганная, плачущая девочка, а я изображаю перед ней грозного учителя. Пора доставать пряники.
