***
- Спасибо за поддержку, - иногда лучше начать неприятный разговор первым. Это пусть и маленькое, но все-таки преимущество.
- Не мне тебя судить, - Эдгар достал свою любимую дедову трубку и начал долгий ритуал подготовки к общению с умиротворяющим дымом и теплым, украшенным искусным узором деревом. Это не значило, что разговор окончен, скорее наоборот. Всё только начинается и друг настроен серьезно.
- Подожди, - до меня начало доходить, - ты тоже считаешь, что она может…? – это был удар ниже пояса. Если я, хоть и с трудом, мог проигнорировать Машу, швырнуть чем-нибудь тяжелым в Клима, но против лучшего друга у меня нет приема.
- Я согласен с тобой, чтобы ты сейчас ни делал. Моя поддержка тебе обеспечена, - крыльцо наполнилось сладковатым дымом. Друг слишком хорошо меня знал. Даже пугающе хорошо. Вот и сейчас, он с точностью опытного механика всего двумя фразами завел мотор моих слишком спутанных этим утром мыслей.
– Эд, я давно не мальчик и не восторженный подросток. Мне хорошо известно, какие женщины меня привлекают, как я себя при этом чувствую и как себя веду. Это не то. Никаким влечением здесь и не пахнет.
- А чем пахнет, кроме моей трубки? – он с трудом сдерживал улыбку, вдыхая очередную порцию ароматного клубящегося тумана.
- Сложно сказать. Я пытаюсь заботиться о ней вместо отца, который не может быть рядом. Пытаюсь стать ей братом, на которого всегда можно положиться. Пытаюсь быть ей другом, который рассмешит и скажет добрые слова, когда всё будет казаться серым и унылым. Пытаюсь стать Наставником, способным научить многому и при необходимости дать хорошего пинка.
Определенно я не лучший специалист в делах душевных. Проще быстрым ударом избавиться от проблемы, не вникая в тонкости душевной организации каждого конкретного её виновника.
- Просто найди подходящее название для своих чувств. Еще раз повторю, я в любом случае на твоей стороне. То, что Соня выбыла из игры – моя вина. Сейчас ты платишь по моим счетам. И это…, - он на секунду отвлекся, чтобы выдохнуть в прозрачное осеннее утро белое облако дыма, - отвратительно.
- Ты не виноват. Не брось я Объект, все было бы в порядке, - всем нам одинаково тяжело говорить о том дне. Вспоминать его – еще хуже. За какие-то несколько минут наша жизнь изменилась до неузнаваемости. В ней появилось слишком много вопросов, ответ ни на один из которых мне не удалось найти до сих пор. Пока не удалось.
- Случилось бы. Рано или поздно. Наша работа – это риск. Я должен был поступить, как положено. Уйти из команды. Вести тихую и спокойную жизнь. Стать теоретиком и не давать повода, - он сжал трубку с такой силой, что потемневшая от времени древесина, казалось, вот-вот даст трещину.
- Сломаешь – пожалеешь, - на всякий случай предупредил я.
- Скорее сломаюсь я, чем эта трубка.
- Починим.
- Есть вещи, которые нельзя починить. Есть ошибки, которые нельзя исправить. Наверное, это обязательная часть опыта, Кир. Видимо, мы так глупо устроены, что самые простые истины нам нужно вколачивать с кровью. Загонять в угол и заставлять бороться до последнего, - докурив трубку, Эдгар принялся нервно вычищать остатки табака. Решив пожурить меня, он невольно сам попал в ловушку собственных мыслей. Такое иногда случается, когда Творец еще не выбил из тебя всю дурь, а ты уже начал догадываться, что ему от тебя нужно.
Провалиться сквозь землю? Спрыгнуть с обрыва? Что я – виновник всей этой истории - мог сделать для них? Чтобы ни говорил Эдгар, но это целиком моя вина. Я – командир. Моя главная задача – заботится о команде и эффективно выполнять свою работу. Что сделал я? Всё бросил и побежал спасать совсем другую жизнь, рискнув всем, что у меня было. Последнее время я всё чаще возвращался мыслями в тот роковой день…
Одна неудачная миссия
В метро кипела жизнь. Люди сновали туда-сюда, кто по рабочим, кто по личным делам. Погруженные в свои заботы, они не замечали пятерых молодых ребят, которые что-то оживленно обсуждали, стоя рядом с картой метрополитена.
- Сонь, сама посуди, если мы будем держаться вместе, то рискуем не успеть среагировать, - убеждал блондинку высокий парень с серьгой в ухе.
- Он прав, мы должны разделиться, - подтвердила темноволосая девушка со строгими чертами лица.
- Хватит дискуссий. Совсем разделиться мы не можем, обязательно нужна подстраховка. Держимся рядом, в максимальном радиусе семи метров друг от друга, - прервал все обсуждения высокий парень в потертой кожаной куртке. - Соня, ты идешь с Эдгаром на правую сторону платформы. Клим, вы с Машей на левую. Я пойду по центру. Кто заметит Объект – сообщайте.
Монотонно тикала стрелка на часах Кирилла. Он стоял в центре платформы, изображая туриста, заблудившегося в метро. Краем глаза он видел Эдгара, обнимавшего за талию свою бесценную Соню. Они весьма успешно изображали влюбленную парочку, спустившуюся за романтикой в темноту метрополитена. Маша и Клим направились в противоположную сторону, скрывшись за одной из колонн. С каждой минутой напряжение нарастало. Впервые команда получила такое задание. Они знают две вещи: сегодня здесь произойдет два взрыва. Их цель – спасение гениального художника Максима Кравцова (фото в приложении к делу). Ни времени, ни точного места. Только название станции.
Люди мелькали, смешавшись в единую серую массу. Никто из них не подозревал, что сегодня может не вернуться домой. Тот, кто не успеет уехать, тот, кому не повезет. Сколько будет погибших Кирилл не знал. Но точно знал одно, что как бы ни хотел спасти всех присутствующих здесь, это запрещено. Начало и конец той или иной жизни в ведении Творца, никто кроме него не может решать, кому жить, а кому умереть. Спасение незапланированной жизни – один из главных проступков Мыслителя.
- Эй, парень, закурить не найдется?
Кирилл обернулся, и в следующую секунду произошло сразу несколько событий. Из остановившегося поезда вышел Учитель. Прогремел первый взрыв. Кто-то закричал. Под действием ударной волны одна из колонн с грохотом обрушилась, подняв в воздух облако пыли. Крики. Грязь. Шум. Несмотря на всё это Кирилл вскоре заметил Объект. Оглушенный парень лет двадцати рухнул на бетонную платформу. Совсем рядом Кирилл почувствовал Соню и Эдгара, они уже спешили на помощь. Наспех он создал вокруг Объекта защитное поле. Поддерживать концентрацию в момент, когда вокруг всё рушится, почти невозможно для кого угодно, кроме Мыслителя-профессионала.
- Спасите его, кто-нибудь…Прошу…- прозвучал незнакомый, очень тихий голос. Кажется, в голове. Кирилл замер на месте, словно заколдованный, и обернулся. Учитель корчился от боли на каменных плитах платформы. Что-то душило его и не давало спасти себя из этого громыхающего ада. Он с трудом поднимался на ноги, но тут же падал, ведя свою тихую битву среди пыли и разрушений. В голове что-то перещелкнуло. Решение было принято мгновенно. Объект перестал иметь значение. Спасительный защитный барьер рухнул.
