- Необоснованной? Ты видел, как она смотрит на тебя, но ничего не рассказал. Я единственная была с ней честна, - Маша всегда умела держать удар и сейчас отвечала мне с не меньшей долей гнева.
- Да, ткнула её туда носом. Без объяснений. Нам предстоит работать вместе, хочешь ты этого или нет. Как прикажешь ей работать с нами после всего, что она увидела? Даже если она питала ко мне какие-то чувства, достаточно было просто поговорить. Сегодня вечером я сделал это. Проблема решена. Я не её личный Наставник, мы будем видеться только в учебной аудитории, и она сможет перерасти свои детские чувства ко мне. Если ты пришла отчитать меня за то, что в присутствии курсантов я вел себя двусмысленно и импульсивно, можешь начинать. Но знай, что только твоя неуемная ревность стала этому виной, - перегнул, я перегнул палку собственной лжи, но не жалел. Какие-то считанные минуты назад она вошла в комнату с видом победителя, человека способного отчитать меня, как ребенка, вышла же она отсюда опустив плечи. Я не стал её догонять.
***
Вопреки моим ожиданиям мир не изменился. Утром солнце встало по расписанию. Прозвенел будильник. Желудок привычно потребовал пищи, а ребята объяснений. Я благополучно свалила все на то, что Наставник победил меня и отругал за скрытые грешки. На первый взгляд, этот ответ устроил всех и к концу дня инцидент был благополучно забыт. Благо, Кира придумала для нас особенно жестокое задание, после которого мы едва живые выползли из аудитории. Вечером в моей голове никак не укладывались мысли о том, что нам предстоит переживать подобное не только в иллюзиях, но и в реальной жизни. Ужинали молча, каждый был погружен в свои мысли. Мы все провалили сегодняшнее задание. Почему? Все просто. Не поняли Объект, впали в панику и растерялись.
Я снова вернулась мыслями к занятию. Кира сегодня была как будто взвинчена, ей удалось скрыть это от всех курсантов, кроме меня. Хочет она этого или нет, она моя мать и я точно знаю, когда мама злится. Думаю, все дети знают, когда их родители злятся. Зачатки инстинкта самосохранения. Вот и сейчас, раздавая нам папки с подробным описанием Объектов (такие обязательно даются перед заданием каждому Мыслителю), она бросала быстрые взгляды то на телефон, то на дверь учебного класса. Но ничего не происходило. Несколько раз она посмотрела в окно. Снова тишина. Кира кого-то ждет? Или кого-то боится? Я отвлеклась от созерцания матери, на которую так не похожа, чтобы прочесть данные своего Объекта – военного корреспондента, которому предстояло стать легендарным писателем. Задание казалось мне сравнительно легким. Найти объект за три минуты. Прилагалась даже карта лагеря. Вычислить журналиста в толпе достаточно легко…только это в толпе живых.
- Вы вообще умеете думать? Или это лишняя функция вашего мозга? – отчитывала нас Кира, когда дрожащие от страха, мы вернулись в реальность. – Комаров, какого черты ты искал начальника штаба на передовой? Валерия, я на тебя и не рассчитывала, но грохаться в обморок в первые пять секунд? Как ты работать будешь? Арина, ты могла подумать, что у журналиста на одежде есть метка или это лишнее? Феликс, ничего смешного. Я ожидала, что ты за минуту найдешь свою санитарку. Проще задание было только у Лихачева, но тот не догадался посмотреть на карту и крестик «пункт связи». Жанна молодец, сообразила, где искать доктора, но поздно. Тем не менее, на фоне остальных – сегодня высший балл.
Наша красавица бросила красноречивый взгляд на Колю, но тот ничего не заметил. Мы хлопотали вокруг позеленевшей Леры, ей было совсем плохо. Я читала об этом в статье. Целители слишком восприимчивы, их нельзя просто так бросать в подобные иллюзии. Но кто в Ассоциации уделяет этому внимание? Никто. Обучение стандартное для всех. Не знаю в чем причина, но выбираться из этого нам предстояло самостоятельно. Я не хотела признаваться себе, что это учебное наваждение еще долго будет преследовать меня в кошмарных снах.
Моя иллюзия началась с падения в песок. Липкая кашица пристала к резине сапог. Это была кровь молодого парня лет двадцати. Я не разбиралась в звездочках и насечках, но судя по возрасту, он вряд ли успел дослужиться до высоких званий. Рядом лежал мужчина за сорок, по его восковому безжизненному лицу со впалыми щеками и густым усам ползла отвратительная блестящая многоножка. Подавив тошноту, я пошла вперед на крики раненых. Моей первой идеей было идти на голоса, только спустя полторы минуты я поняла, что ошиблась. Их было слишком много, за три минуты успеть оббежать всех – нереально. Все смешалось в хаос криков, крови, кусков одежды, сиротливо лежащих в песке оторванных рук и ног, опустевших взглядов, замеревших навсегда губ и бесконечной пещано-кровяной каши. Через две с половиной минуты мне хотелось лишь одного – вернуться обратно. Я уже не искала. Я умирала. Умирала вместе с ними. Становилась частью этого Ада, проникающего под кожу вместе с воздухом, ставшим влажным от испарявшейся на солнце густой красной жижи…
Я полчаса смывала с себя это ощущение, стоя под обжигающими струями душа. Несколько раз с остервенением терла себя мочалкой. Мне было все равно, опоздаю ли я на занятия. Хотелось лишь одного – стать чистой. Выбраться из того кошмара, который вот-вот станет моей работой. Никогда не возвращаться в это кровавое поле и ему подобные.
Вернувшись домой вчера вечером я приняла одно важное решение. Буду играть по правилам Кирилла, сделаю все, чтобы сохранить ту его часть, которая по какой-то причине зависит от меня, в целости и сохранности. А пока, чтобы не обезуметь от выжигающих меня изнутри эмоций, сосредоточусь на обучении. Если я погрязну в учебе, у меня не останется времени на мысли и чувства. Я соберу всю волю в кулак и стану Целителем, лучшим из лучших, даже если это потребует от меня сосредоточия всех сил. Буду идти вперед, совершенствовать мастерство и рано или поздно, возможно, этот путь приведет меня к нему. Так будет правильно. Когда станет совсем больно – буду читать книги о Целителях. Когда станет совсем невыносимо тянуть к нему – буду практиковаться. Пусть учеба станет моим лекарством от тоски и губительного притяжения.
Плотнее закутавшись в махровый халат, я решила почитать. Но в одиночестве комнаты слишком быстро дошла до кондиции «совсем больно». Зашумел процессор. Пора узнать всё, что только можно, о работе Целителей. Мы расстались не больше суток назад, а я уже готова перейти к практике. Где-то через час дверь в мою комнату открылась. Вот ворона, забыла запереть!
- Можно к тебе? – сначала зашла - потом спросила. Лера гениальна в своей непосредственности, как и всегда.
- Заходи, я решила немного освежить в памяти информацию о Целителях и поискать дополнительную. Раз уж мы влипли в это дело.
Попытка изобразить гостеприимство в пику всему, что происходило сейчас внутри меня, увенчалась успехом. Возможно, если в комнате будет кто-то еще, я перестану кожей ощущать одиночество. Почему мне дали конфетку, а потом отобрали, так и не дав ощутить её вкус. Интересно, если начать капризничать и топать ножками мне вернут мою конфету? Не знаю как с конфетами, а пирожное у вошедшей в комнату Леры выпросить можно.
- Понятно. Извини, что отвлекаю. Мне просто... – Лера сделала несколько несмелых шагов назад, словно передумала начинать этот разговор, но мгновение спустя собралась с мыслями, - … не с кем поговорить, - она по-прежнему выглядела неважно после занятий с Кирой.
