- …придется действовать кровью и силой. Я помню.
- Мы не можем позволить Ассоциации продолжить эту торговлю людьми. Ситуация уже крайне тяжелая. Стычки между хозяевами Теней происходят все чаще.
Этот заговор висел дамокловым мечом над моей головой уже несколько лет, скрипя, раскачиваясь и норовя в любой момент разрубить на двух Кириллов поменьше. Но то, что сейчас делает Ассоциация, противоречит воле Творца. Да что там говорить, противоречит самому смыслу ее существования.
Мыслители созданы для защиты гениев, мы охраняем самое ценное, что есть в мире. Так было. Многие века, пока в конце 19 века все не изменилось. Не знаю, кто первым придумал продавать услуги Ассоциации простым людям, но продавались они хорошо уже более века. Шли нарасхват. За очень большие деньги. Знаете, если у вас есть пара лишних миллионов, вы можете обеспечить себе защиту на высшем уровне. Ангелы-хранители, два по цене одного. Налетай. Проблему игнорировали, пока не выяснилось, что за Гитлером стоит проданная ему когда-то невероятно сильная Тень. Мыслители не справлялись, Объекты гибли и рождались в невероятных количествах. Равновесие было нарушено. Так было, пока сам Творец не поднял сигнал тревоги и не приказал собрать команду, чтобы уничтожить эту Тень. В 1945 она пала. Но в сущности ничего не изменилось. Сделки свершались и сейчас.
Продавали по-прежнему Теней. Это подразделение в рядах мыслителей не жаловали, хоть и не брезговали пользоваться их услугами при подготовке к заданиям и транспортировке. На Тенях вся черная работа: что-то найти, что-то узнать, подготовить все для работы Команды (карты, фотоснимки, связи с людьми), выдать подробную информацию, доставить и исчезнуть. Они незаметны, сильны и бесконечно опасны. Тени – это огромная паутина, в центре которой сидит виртуозный паук, стоящий прямо передо мной. Единственный человек, которому я доверяю. Мой Учитель.
- Мы готовы к любому исходу. Я нашел всех, кого было реально вычислить. Если что-то пойдет не так, сможем действовать быстро. Сил достаточно. Тени, беглецы, примкнувшие к нам Мыслители. Ассоциация ничего не сможет нам противопоставить.
- Оракул пока жив. Отец назначит меня приемником, других вариантов у него нет. Он уверен, что полностью контролирует меня. Видите, по его указке я тащу вашу дочь, которая едва освоила Целительство, на задание.
- Она твой Объект. Да, я в курсе, - он поймал мой удивленный взгляд. Поразительно, как Теням, находясь не пойми где, удается быть в курсе всех событий. С другой стороны, это их работа. А Глава Теней, стоящий передо мной, был лучшим из лучших. – То, что моя дочь на задании вместе с тобой – гарантирует её безопасность. Поэтому прошу тебя не испытывать мук совести и других самоуничтожающих чувств, которые ты так любишь. Эта миссия не опасна в принципе, а с тобой даже более безопасна, чем нужно.
- Тем не менее, Учитель, я хотел …
***
Вид у меня был действительно впечатляющий. Тушь осыпалась, а потом еще и размазалась по щекам из-за слез. Прическа взъерошена, шуба примята с одной стороны, застежки перепутаны местами. Красавица, не иначе. Приведя себя в порядок, я направилась в комнату номер двадцать. Перед уходом Игорь сообщил, что меня будут ожидать там.
Вы когда-нибудь пробовали бесшумно подкрасться к двери на шпильках с железными набойками? А я пробовала. Пока до меня не дошло, что сапоги можно просто снять. Было жутко любопытно, о чем они говорят, пока меня нет. Разумеется, прикладывая ухо к двери, я рассчитывала услышать воспоминания о прошлом или что-то в этом роде, но никак не таинственный шепот про Оракула и назначение приемником. И да, я совсем забыла сказать ему о поддельном пророчестве! По дороге к объекту обязательно скажу.
- Тем не менее, Учитель, я хотел …
Кирилл остановился на полуслове. Зачем я поторопилась? Может, удалось бы подслушать еще что-то интересное. Хотя, ставлю один к сотне, что меня бы рассекретили и заставили объясниться. Оно мне надо? Нет уж, политические интриги – это точно не ко мне.
-Вот, дочь, теперь ты на человека стала похожа. Вы с Кириллом не успели позавтракать. У нас есть немного времени, поэтому предлагаю потратить его с пользой – поесть.
Пока папа разливал чай, я внимательно за ним наблюдала. Не знаю зачем. Передо мной точно стоял мой отец, но что-то в нем неумолимо изменилось. Уставший взгляд? Я и раньше видела такой. Резкие жесты? Тоже ничего нового. Глаза. Абсолютно точно у моего отца были серые глаза, не темные. Теперь же они были чуть светлее, чем у Ярослава. Однако, показатель.
- Пап, что с твоими глазами? Они раньше были серыми, маскировка какая-то? – повисшая в комнате тишина немного напрягала, я со всей свойственной мне неловкостью попыталась начать светскую беседу.
- Да, чтобы не вызывать вопросов. Кириллу при людях тоже приходится маскироваться, такие глаза, как у нас, слишком заметны. Ну и мне серый однозначно больше к лицу, - когда он снова посмотрел на меня, глаза уже были привычного мне серого цвета. Я невольно улыбнулась. Да, таким я помнила отца. Немного суетливости, немного чувства юмора и этот взгляд. Но у меня были вопросы, а значит, я должна получить ответы. Случай подвернулся, когда у Кирилла зазвонил телефон и он, коротко кивнув, вышел из кабинета, чтобы ответить на звонок.
- Пап, не хочешь мне рассказать, что у вас общего с моим Наставником?
- Я его учитель, он - ученик, - ответил отец, встретив мой удивленный взгляд – Ты думала, буду придумывать всякую ерунду? Извини, все эти сказки больше в стиле мыслителей, но я не из того подразделения. Мы познакомились давно, когда я возвращался со своей последней миссии в качестве Мыслителя. Твоя мать забеременела и мы, как участники программы, должны были на первое время прервать всякую деятельность. Глава по известным причинам не хотел терять с нами связь и предложил мне работу – обучать его сына. Ребенка, чьи способности проснулись очень рано и, можно сказать, обогнали разум. «Живая иллюстрация пословицы сила есть – ума не надо» - так мне его описали.
Отец отхлебнул чай. Я слушала его, как завороженная. Не ожидала такой откровенности. Точнее, отвыкла от неё. В Лагере Ассоциации никто не был со мной до конца откровенен, и я чувствовала это. Всегда. Будь то мои однокурсники, преподаватели или члены команды Кирилла.
- А каким он был на самом деле?
- Очевидно. Я увидел перед собой одинокого ребенка, в свои 6 лет повздорившего со всем миром. Что в его случае было чревато крупными неприятностями. Для нас, разумеется. Для начала я дал ему задание и вернулся за ним спустя несколько лет. Помнишь мои командировки? Тогда я ездил заниматься с ним в лагерь Ассоциации. В остальное время был с тобой. Можно сказать, что в какой-то степени вы оба мои дети.
Я слушала отца и чувствовала, как губы сами собой расплываются в улыбке. Может, стоит ему рассказать? Уверена, он поймет и, может быть, обрадуется, что все так сложилось. Но пока на языке вертелся другой вопрос.
- А как же мама? Вы жили вместе из-за решения Оракула? Зачем ломали передо мной эту комедию? – этот вопрос отцу не понравился. Он выпрямился на стуле чуть сильнее, чуть быстрее перевел взгляд с меня на ближайший блинчик и отхлебнул чай, словно выкраивая время на обдумывание ответа. Если бы я с завидным постоянством не путала свою наблюдательность и фантазию, то задала бы ему кучу вопросов уже сейчас. Но пока уверенности во мне было ни на грош, поэтому я просто ждала, что будет дальше.
