Далее шли отчеты о прошедших миссиях. Первые листы были заполнены крупным почерком, ровные буквы которого больше напоминали напечатанный текст. Читать было легко и просто.
«В ходе первичного ознакомления было обнаружено, что Объект начал работу над ключевой картиной. Процесс запущен. Трижды успешно предотвращена смерть от тяжелой алкогольной интоксикации. Причина: тоска по семье. Подробности устанавливаются. Фото произведений прилагаются к отчетному материалу».
Я перевернула страницу и потеряла дар речи. Такое действительно можно нарисовать? Кистями и красками? Картины были великолепны: яркие краски, фантастические мотивы переходили в элементы гиперреализма. Лица всех персонажей были четко прорисованы, казалось, что на тебя смотрят живые люди, вписанные в тени от костра или лица появляются прямо из хитросплетения геометрических элементов. Невероятно. Никогда не видела ничего подобного.
«Операция прошла успешно. Все приступы интоксикации успешно остановлены. В результате работы открылись следующие факты: Объект теряет контроль и напивается дважды в год. В день гибели семьи (муж и дочь) в автокатастрофе и в день своего рождения. Потенциально опасное время, рекомендованное к присутствию защитника – 3 дня».
Далее несколько десятков страниц ежегодных кратких отчетов. Успешно. Успешно. Успешно. Внезапно почерк сменился на менее понятный и чуть более мелкий. Кто-то нажимал на ручку с такой силой, что буквы отпечатывались на обратной стороне листа. Что-то мне подсказывало, что этот кто-то и есть мой Наставник. Я не ошиблась.
«Смена Мыслителя прошла успешно. Работа все еще не закончена. Три интоксикации предотвращены. Подробный отчет о выпускном задании прилагается к личному делу Мыслителя».
Я бегло пролистала остальные отчеты. Ничего нового. Успешно. Не закончено. Успешно. Не закончено. Она работала над картиной пятнадцать лет и все еще не завершила её. Внезапно меня осенила совершенно дикая мысль.
- Кирилл, скажи, она жива до тех пор, пока не закончена картина? Как только она завершит работу, вы бросите её? – не знаю, что на меня нашло, но к горлу подступила горечь и стянула его с удивительной силой.
- Да. Ассоциация откажется от неё, как только ключевая работа будет завершена, и она обретет покой. Я очень надеюсь, что это случится, как можно скорее, - Кирилл уверенно петлял между автомобилями. Движение на трассе стало более плотным. Он был абсолютно спокоен и сосредоточен, кажется, на чем-то своем.
- Но...
- Понимаю. Выглядит жестоко. Но она уже мертва. Преступление не в том, что мы однажды бросим её на произвол судьбы, а в том, что много лет насильно держим на этой земле. Заставляем корчиться от боли, год за годом переживать эти страшные воспоминания и не даем обрести покой. Гуманнее было бы провалить это задание. Я много раз думал об этом, приезжая к ней. Но, стоя в мастерской художника и глядя на невероятные картины, рожденные его рукой, невозможно убить их автора. А теперь поспи. Сегодня у тебя было трудное утро.
Сытость желудка и тепло кожаного салона быстро привели меня в состояние сонной кошки. Я совершенно не запоминала дорогу, то проваливалась в сон, то вздрагивала и спрашивала, долго ли еще ехать. Кирилл отвечал спокойно, злобно поглядывая на плотный поток машин. Конечно, на крыльях быстрее, зато здесь нет ветра и очень уютные сидения. Спала бы и спала.
Не успела я в очередной раз отключиться, как мы резко свернули с трассы. Несколько минут по, о чудо, ровному асфальту и мы въехали в одну из типовых подмосковных деревень, где дорогие коттеджи московских элитных дачников соседствовали с немногочисленными облупившимися от времени домами местных аборигенов. Большую часть которых, разумеется, составляли морщинистые старушки в платочках на любой вкус и цвет, от теплых серых до ярких посадских, подаренных заботливыми детьми, что приезжают раз в месяц проведать мать и бабушку.
Кирилл остановил машину напротив трехэтажного коттеджа, окруженного по периметру высоким каменным забором. Да, все в лучших традициях отдыха «богатых и знаменитых»: личное пространство – святое. Наверное, это к лучшему. Кто знает, что там за закрытыми дверями происходит на самом деле?
Я собиралась выйти из машины, но едва успела прикоснуться к ручке, как Наставник остановил меня.
- Не спеши. Жди пока я сам подойду и открою тебе дверь. Чтобы я ни делал, не пугайся и старайся вести себя естественно. Сейчас из ворот выйдет сторож, он из местных и не в курсе, кто мы и зачем здесь. Мой образ в рамках этой миссии: сынок богатых родителей, работаю в их компании «Тесла» помощником генерального директора. Не глуп, но инфантилен. Периодически приезжаю сюда поработать в спокойной обстановке со своими «помощницами». Ок?
- Если я правильно поняла твою интонацию при слове «помощница», то это будет забавно, - хмыкнула я, не зная, как реагировать на эту шпионскую операцию. Зачем такие сложности?
- Мы не вызываем подозрений, не забудь об этом. Чтобы ни случилось, улыбайся, хлопай глазками, для полноценной картины можешь заигрывать и смотреть на меня влюбленным взглядом. Разрешается.
Ох уж этот его режим мыслителя. Рука чесалась огреть чем-нибудь тяжелым.
- А обычно я на тебя каким-то другим смотрю? Пошли, вон твой сторож.
Энергичный дедок в потрепанной фуфайке, которую традиционно в деревне носят в любое время года, кроме разве что жаркого лета, уже открывал ворота гаража и улыбался своей полубеззубой улыбкой. Кирилл коротко ему кивнул и вышел из машины. Ничего себе трансформация. Изменилось всё: походка, движение плеч, откуда-то взялась привычка картинно поправлять растрепавшиеся волосы. Рядом со мной сидел человек, обремененный силой и миссией, туда вышел – парень, обожающий девушек, ночные клубы и отдых на Гавайях. Он что-то быстро сказал сторожу и направился к моей двери. Я натянула на лицо улыбку, расстегнула шубку и две верхних пуговицы на блузке. Раз уж мы такие профессионалы, пожалуйста. Никаких подозрений.
Наставник помог мне выбраться из машины. Я невольно вздрогнула под его прожигающим взглядом, который двусмысленно задержался на существенно увеличившемся вырезе моей блузки. Уголок его рта едва заметно дернулся, но комментария не последовало.
К тому же в этот момент к нам подскочил сторож, отвесив мне сходу дюжину комплементов. Рука Кирилла по-хозяйски легла на мою юбку чуть ниже талии. Я вздрогнула, на секунду забывшись, но тут же взяла себя в руки. Как раз вовремя, чтобы попытаться успокоить свой бешенный сердечный ритм. В этой роли мы, кажется, обойдемся без актерского мастерства.
***
- Это твоя комната, - немного застрял в образе и картинным жестом открыл перед Ариной дверь в её временную комнату. Едва не чертыхнулся, увидев её лицо. За одну секунду с него пропали и цвет, и улыбка. Ну что я за идиот? Надо было догадаться.
- Извини, а другая комната есть? - она слишком сильно сжала в руках сумку. Даже костяшки пальцев побелели. – Не думаю, что смогу здесь находиться…
