Тут произошло неожиданное. Кирилл рассмеялся и буквально рухнул на меня поверх одеяла. Его нос коснулся моей шеи. Волосы приятно щекотали лицо. Я дернулась, в безумпешной попытке освободить руки из плена одеяла. Хотелось отвесить ему подзатыльник. Что смешного? У меня драма, а он ржет. Мгновение. Замерла, осознав нашу внезапную близость.
- Невероятная. Ты просто невероятная, - никак не мог отсмеяться парень. Я же таяла от едва заметного прикосновения губ к коже и тяжести его тела. Говори больше. Так я готова тебя слушать вечно.
***
Впервые девушка рассказывает мне что-то подобное. Все, с кем я был раньше, знали чего хотели, знали как и почему. Здесь же лишь сто процентная детская наивность. С ней же она предлагала мне рассказать все отцу. Сейчас именно с ней рассказывала о том, о чем другие молчат. Как тут соблюсти преподавательскую этику? От собственных мыслей стало настолько смешно, что я не удержался в своем исходном положении.
Миллиметр. Ничтожное расстояние между моими губами и ее кожей. Все предосторожности из головы, как ветром сдуло. Стоит сейчас Кире подняться и открыть дверь, она увидит воочию весьма недвусмысленную картину. Но она не придет. Потому что я так хочу. И наблюдатель ничего не увидит. Потому что я так хочу. А я всегда получаю то, чего хочу.
***
- Это желание, - едва слышный шепот. Громче в комнате, тишину которой разрывает только стук моего бешено бьющегося сердца, и не нужно. Горячее дыхание обожгло кожу в районе шеи. Черт, повторяй это слово бесконечно. Кажется, что температура моего тела выросла как минимум вдвое. Я глубже вдохнула, пытаясь найти хоть чуточку прохладного воздуха. Но Наставник был рядом, а значит, вокруг нас только раскаленная материя.
Следуя моим мыслям, он продолжал свою лекцию:
- Любовь и желание, - с каждым произнесенным словом на меня вновь и вновь накатывали горячие волны, - связаны не так тесно, как в женских романах. Желать можно многих, даже Колю Комарова. Он достаточно привлекательный парень.
Больше всего на свете мне хотелось сейчас освободить свои руки из плена одеяла, запустить пальцы в его волосы и слегка нажать на затылок, чтобы заставить прикоснуться к себе. Преодолеть это ничтожно малое расстояние между нами.
Мои желания все еще ничего не значат для тебя Наставник, чтобы ты ни говорил мне раньше. Вместо прикосновения он отдалился отменяя. Кирилл все еще улыбался. За эти минуты я успела сойти с ума, а он все еще смеялся надо мной.
- Он просто очень умело прикоснулся к одному из самых чувствительных мест, - если мои щеки еще не были жутко красными, то сейчас я на сто процентов стала похожа на помидор.
***
Да, он очень умело прикоснулся к этим губам. Зажег в этом теле то, что должен зажигать лишь я. Точно в замедленной съемке наблюдаю затем, как блестящая капелька пота движется вниз по ее шее, мимо ключицы, ниже за открытый ворот пижамной рубашки. Интересно, если захочу, смогу я превратиться в эту каплю?
- Есть еще вопросы, курсант Дмитриева? - вглядываюсь в ее раскрасневшееся лицо.
Прохладная рука касается шеи. Арина воспользовалась тем, что оказалась на свободе.
- Нет. Только желания, - рука ощутимо нажимает на шею в попытке притянуть ближе к себе. Но я не поддаюсь. Она даже не представляет, как сильно мне хочется стереть чужие поцелуи с её губ. Заставить забыть этот вечер. – Ты должен подчиняться всем моим желаниям, забыл?
***
Я думала, что температура моего тела давно перевалила за сорок. Но стоило мне коснуться его кожи, как стало ясно, кто здесь горит на самом деле. Это моя последняя попытка исчезнуть из этого мира. Если он устоит, значит, мои желания не так сильны.
- Слушаюсь и повинуюсь.
О боже! Или Творец, все равно кто. Я готова тебя благодарить только за то, что ты создал этого человека, эту стихию и эту невероятную силу, способную заставить меня потерять разум. Сегодня я чувствовала прикосновения нескольких мужчин. Разных. С разным телосложением, цветом волос и запахом. Но только один, по-прежнему только один, заставлял мир вокруг взорваться миллиардами ощущений, захватить тело и душу одним поцелуем. Наверное, потому что они всегда принадлежали ему.
Снова этот калейдоскоп чувств. Мне будто удалось перенестись в прошлое. Легкий укол боли. Скорость и ледяной ветер. Ярость. Безумная, обладающая собственной волей. Огонь, сжигающий изнутри обрывки контроля. Боль. Внутри, медленно растекающаяся по венам. Осознание, что рано или поздно она будет принадлежать кому-то другому.
Никогда. Никому другому. Не знаю как, но я должна передать это ему в нашем сумасшедшем обмене. Кирилл должен почувствовать, успокоиться и дать себе право на счастье.
- Я люблю тебя, - само слетело с губ, когда Наставник отвлекся от них, чтобы заставить меня выгнуться навстречу поцелуям, нежно щекочущим шею.
***
Как ни странно, ее слова стали необходимой мне сейчас отрезвляющей пощечиной. Какого черта я заигрался? Кто позволил подобное? Кира и Клим внизу, ждут меня. Более чем уверен, они вот-вот потеряют терпение. Даже мои желания не смогут сдержать их слишком долго.
- И это большая ошибка.
Вы когда-нибудь пробовали оторвать друг от друга два магнита, слипшиеся противоположными полюсами? Чувствовали это сопротивление? Так вот, когда я отдалялся от нее – оно было в миллион раз сильнее. Но выбор остаться сейчас и через несколько часов увидеть ее гибель или уйти, оставив ее разочарованной, но живой, был очевиден. По крайней мере, для меня. Она – цена моей победы. Расплата неизбежна.
***
Я не выходила из комнаты. Просто не могла заставить себя показаться на глаза однокурсникам. Чувствовала, что абсолютно разбита после всего случившегося. Церемония, Комаров и сбежавший Кирилл. Все это выбило меня из колеи. Тело ныло так, будто я вскопала десять огородов с картошкой. У нас с родителями никогда не было дачи, но у знакомых была целая плантация. Не хватало только рабов. Вот мы с отцом и ездили иногда помочь, а нам потом доставалась часть урожая. Мама никогда не одобряла этих поездок, но мы упорно продолжали эту традицию каждое лето до тех пор пока мне не исполнилось двенадцать. Именно тогда отец получил повышение, начал ездить в командировки и пропадать на несколько недель. Теперь я знаю, что это было за повышение.
Стрелка часов показывала два часа дня, когда в мою дверь тихо постучали, и в комнату вплыла Лера с целым подносом еды и чаем.
- Арин, ты в порядке? – она поставила поднос и опустилась на стул, где еще вчера сидел мужчина ее мечты.
- Не знаю, - опустошение, именно так можно было назвать мое состояние. Но я не решалась произнести подобное при Лере. Уверена, она и так переживает из-за поведения брата.
О-оу. Просигналил мой телефон. Сообщение в волшебной программке made in Клим Ворошилов призывно мигало. Я вспыхнула, словно вновь ощутила вчерашние поцелуи на шее. Наставник, как тебе удается заставлять меня чувствовать себя так, не находясь рядом.
