— Ну что ж, — Остап Романов в свойственной ему размеренной манере поднялся на сцену. — На этом мы, старые зануды, отправляемся куда подальше. Игорь, еще раз с днем рождения! Надеюсь, взрослая часть праздника понравилась тебе и гостям не меньше. чем та, которую придумал ты. Отдыхайте, отрывайтесь, оставьте от дома хотя бы фундамент! — рассмеялся мужчина и, махнув рукой, спустился со сцену. Куда тут же вытащили диджейский пульт.
Когда родители и немногочисленные взрослые ушли, Романов-младший, на ходу срывая с себя галстук выскочил на сцену и громко заорал:
— А теперь, затусим!
Грянула музыка. Эля же сидела, как громом пораженная, наблюдая, как Игорь хватает за талию и прижимает себе к какую-то кудрявую шатенку с весьма объемной, давно и живописно сформировавшейся грудью, которую та не стеснялась демонстрировать окружающим.
В горле пересохло. Ирэн очень своевременно подала ей стакан с сидром.
— Да, вот теперь все самое интересное. Странно, я думала, что сейчас объявят о помолвке, — хохотнула подруга, делая глубокий глоток сидра. На вечеринке из алкоголя стоял только сидр и легкое игристое вино, разумеется, самые ушлые уже притащили пиво и что покрепче. Кто-то, судя по вкусу, подлил в сидр виски. Эля закашлялась, но проглотила немного пьянящей жидкости. Отставила коварный стакан подальше. Нет уж, её и без алкоголя неплохо вставляет.
Несколько минут играла громкая, бьющая по ушам музыка. Голова разболелась.
— Ир, я пойду поищу здесь туалет, — шепнула подруге и, получив утвердительный кивок, отошла подальше. Туда, куда принц, поглощенный декольте своей спутницы, и не думал смотреть.
Сцена 38
На танцполе бесновались, рядом со столами напивались до поросячьего визга. Эля смотрела на все это с ужасом, прячась в тени древесной кроны. Хотелось уйти, вернуться в свою тихую комнату, выплакать все глаза и уснуть неспокойным сном. Медленная, красивая мелодия. Наконец-то, уши отдохнут от безумного тынц-тынц. Но сердцу успокоиться не дано, снова Игорь обжимается с шатенкой, в наглую кладет руки ей на пятую точку и сжимает. Как в замедленной съемке. Эля сдержала приступ тошноты и вздрогнула, когда пьяный мужской голос раздался совсем рядом.
— Опачки, Бледная, — второй “братец Ро” стоял рядом и шатался. В его руках был полный бокал приправленного вискарем сидра. Убойная доза даже если выпить половину, в случае с Ромовым этот стакан был явно не первый. — Ты что тут забыла?
— Меня позвали, я пришла, — спокойно ответила Эля, отодвигаясь.
— Слушай, либо кто-то сегодня много выпил, — хохотнул и приблизился, распространяя вокруг себя неприятный запах, — или ты даже неплохо выглядишь. Потанцуем, — бесцеремонно схватил за талию и дернул в сторону танцпола. Часть напитка расплескалась на траву.
— Уйди, — скинула руку и шагнула назад, врезалась спиной в ребристый ствол дерева, — не хочу я с тобой танцевать. Протрезвей сначала!
— Что? — возмутился Ромов. — Ты ваще концов не знаешь, Бледная? Ты кому отказываешь, чувырло? — он рванулся вперед, схватил её за волосы, больно сжал и дернул назад, заставив поднять на себя лицо. Эля сдавленно вскрикнула, но из-за музыки никто не услышал. — Думаешь, морду намазала и можно выпендриваться? Как была психованной, так и осталась!
Девушка дернулась, испытав только новый приступ боли. В следующую секунду ей на лицо полилась сладкая вонючая жидкость.
— Это смоет с тебя самомнение. Нечего мазаться, сучка. Выпьешь заодно.
Когда стакан опустел, Ромов грубо толкнул задыхающуюся девушку на траву и, плюнув в её сторону, ушел. Видимо, на поиски новой жертвы.
Эля чувствовала себя разбитой, уничтоженной. Плакала, размазывая по лицу остатки косметики. Кожа быстро стала липкой, в таком виде возвращаться туда, где хорошее освещение и много людей было нельзя. Пришлось отправиться на поиски туалета. Смыть с себя эту грязь и поехать домой, подальше отсюда.
Это не её мир. Здесь все чужое: жестокое, отвратительно приторное и мерзкое. Если Игорю так нравится, значит, она в нем ошиблась. А ему совершенно точно нравилось. Пока Эля, глотая слезы, бежала в дом, то не удержалась и посмотрела на Игоря. Взгляд привычно нашел его в толпе. Стало больнее в разы. Он целовал это недоразумение. По-настоящему целовал и ласкал её спину руками. Девушка явно не была против…
Сцена 39
Я нашла все листы. Разложила один за одним и до сих пор не могла успокоиться. Только уборка помогала выдержать натиск воспоминаний. Вот уже и кровати приведены в порядок, вещи убраны в шкаф и комод, книги расставлены по порядку.
Рухнула на свою кровать и шумно вдохнула знакомый с детства аромат родного дома: сухая трава, старое дерево и немного влажности. Как же давно я его не ощущала, в груди щемило и в тоже время по телу разливалось приятное тепло. Дом.
Удивительно, но здесь всегда пахнет особенным образом. Ты не перепутаешь этот запах ни с каким другим, только он будет в тебе забытое во время странствий тепло и позволяет утихнуть боли, к которой за много лет привык и принимаешь как данность.
“Интересно, если я сейчас прочитаю книгу, Том придет?” — рука сама потянулась к папке. Предостережения Пуаро из головы, как ветром сдуло. Будь, что будет. Я хочу его увидеть, хотя бы для того, чтобы попытаться найти некогда любимые черты.
Понять, почему не узнала его раньше.
Глава 14
Сцена 40
Она вбежала в дом, с непривычки споткнулась на каблуках. Скинула туфли к чертовой матери и продолжила поиски туалета босиком. Бежать по мягким коврам было приятно. Эля отмахнулась от официантов, которые предложили помощь. Сама разберется. Пусть никто не трогает, не прикасается к ней больше и не смотрит на заплаканное лицо.
Эля услышала голоса и замерла рядом с неприметной дверью. Да, наверное, это и есть дамская комната, где сейчас вовсю сплетничают девчонки. Что ж, самое время добавить им тем для разговора. Решительно схватилась за ручку, толкнула дверь и вошла внутрь.
Это не туалет. Голоса принадлежали не людям. В одно мгновение на девушку обрушился поток звуков, раздирающий барабанные перепонки. Снова. Приступы вернулись. От резкого звукового удара она пошатнулась, отступила назад и стукнулась спиной о резную поверхность двери, ручка врезалась в поясницу. Библиотека. Огромная. С тысячами книг от пола до потолка. Такое Элли видела только в кино и никогда не хотела бы увидеть в реальности.
Тело обмякло и перестало слушаться, Она будто растворялась в этой какофонии голосов, превращаясь в безвольную куклу. Колени подкосились, девушка медленно сползла на пол. Нужно открыть дверь, выбежать в коридор и все закончится, но сил нет даже на то, чтобы подняться. Этот вечер выпил её до дна, вымотал и теперь решил поставить красивую точку в уничтожении Элли Малкиной.
“Кричи-не кричи, девочка, тебе никто не поможет,” — зацепилась на чье-то злобное шипение. Почему все так любят детективы?
