— Да, кто-то же должен держать дом в порядке. Про Владислава я уже говорил. Есть еще две дамы бальзаковского возраста, Агнесса и Дарья, они помогают по хозяйству и готовят еду. Живут здесь же, в флигеле за домом. Иногда к Агнессе приезжают племянники, вот это настоящий дурдом, но ты с ними еще познакомишься, — подмигнул Игорь, снял с вешалки куртку и накинул мне на плечи. — Там прохладно.
Странное ощущение, что меня привезли сюда навсегда, а не просто трудные времена пережить, не покидало ни на минуту. Сунула ноги в мужские тапки и озадаченно посмотрела на Романова. Мой тридцать шестой в сорок четвертом. Привет, гусь лапчатый.
— Ой, у тебя нет тапок поменьше? — повисла неловкая пауза.
Игорь посмотрел на мое озадаченное лицо, потом на тапки. Снова на лицо. В этой буйной голове явно велась какая-то деятельность, зрел новый план, который непременно нужно выполнить вот прям сейчас и никаких завтра. Прежде, чем успела что-то осознать, меня вместе с тапками подхватили на руки.
— Что ты делаешь?
— Тапок поменьше у меня нет. Держись крепко, — чуть подкинул меня на руках, заставив испуганно вскрикнуть. Тапки чудом не слетели с ног. Лучшим решением стало обхватить шею и, действительно, держаться.
В его руках было тепло и уютно, это путало и без того спутанные мысли. Как думать про Ирвина, Виллара, Ирэн и Тома, когда тебя так бережно сжимают руки, когда тепло проникает сквозь футболку к телу, а приятный запах мужского парфюма заставляет дышать глубоко до боли в легких.
* * *
Сад встретил нас прохладным ночным ветерком и золотистым светом фонарей. Меня аккуратно доставили на деревянный помост. Вот и оно, то самое небо из золотых нитей и огоньков. Улыбнулась им и почему-то подумала о совсем других Золотых нитях, которые сейчас, должно быть, ярко сияют над головой Тома. Где бы его там ни носило.
Игорь опустил меня на кресло, такое огромное, что я без труда поместилась там с ногами. Раньше, чем успела поежиться от вечерней прохлады, на плечи опустился шерстяной плед.
— Спасибо. У тебя очень красивый сад, — вежливость требовала сказать хоть что-то приятное хозяину этого великолепия, а моя фантазия н комплименты, как назло, дала сбой.
— Рад, что тебе нравится, — мужчина опустился в кресло, стоящее рядом. На столе я заметила высокий термос и две чашки, больше похожие на супницы. Выпей и лопни? Игорь разлил по ним дымящийся напиток с невероятно вкусным ароматом земляники. — Этот чай Агнесс заваривает по своему особому рецепту. Версия для успокоения. Проверим.
— Хм, — с легким недоверием взяла в руки чашку. Теплая. Что может быть лучше, чем сидеть на веранде под небом из золотых огоньков, вдыхать аромат земляники и не думать о плохом. Все плохое будто осталось за стенами этого дома, а здесь только покой и защищенность.
Некоторое время сидели молча и пили чай. Игорь тоже о чем-то думал, потирая пальцами теплый бок чашки. Я же старалась сбежать от мыслей куда подальше. В голову не лезло ничего хорошего, только растерянность, боль от предательства и страх за себя, бабушку и почему-то за Тома.
— Злишься на меня? За Милу, — тихо спросил Игорь.
— Не злюсь, разочарована, — ответила эхом, — парень, которого я знала, казался мне более человечным и понимающим. Добрым. Тем, кто не способен на подлость по отношению к другому. Сейчас мне кажется, что я тебя не знаю.
Игорь хмыкнул. Видимо, я его идеализировала слишком сильно и подлостей в послужном списке бывшего одноклассника было немало.
— Тогда сделаем так, — поставил чашку на стол и обернулся ко мне. — Девушка, здравствуйте, можно с вами познакомиться? — на губах улыбка, в глазах огонь.
— Что? — я растерялась, руки дрогнули. Пришлось тоже поставить чашку на стол — жалко, если разобьется.
— Меня зовут Игорь Романов. Вы, незнакомка, очень красивая, я хочу с вами познакомиться, — протянул мне руку. Замерла в нерешительности, потом улыбнулась и пожала, к собственному удивлению, поддерживая дурацкую игру.
— Я Элли. У меня куча проблем, поэтому не советую вам со мной связываться.
— А я все равно рискну, — хотела разорвать рукопожатие, но меня не отпустили. Игорь чуть приблизился и поднес руку к губам. Короткое прикосновение к запястью, как легкий разряд тока по всему телу. — Не боюсь проблем и неприятностей. У меня тоже есть проблема.
— Какая? — голос не слушался. Щеки, вопреки прохладе, пылали.
— Влюбился в вас, — взгляд в самую душу. Что он со мной делает? Кажется, сама с кресла я уже не встану, ноги не удержат. Сердце бьется, как одуревшее. Черная дыра в душе не затягивается, но в её тьме, вопреки всем законам физики, рождается что-то новое. Пересекаются время и чувства, случается то, что казалось невозможным.
— Мы же только познакомились, — продолжать игру становилось все труднее. В горле пересохло, мне нужно еще немного чая.
— Это любовь с первого взгляда. Выходите за меня замуж, Элли, — сжал мою руку сильнее. Глаза в глаза. Мир вокруг пришел в движение, я в одном шаге от обморока.
— Вы торопитесь, Игорь Романов, — шепчу едва слышно, губы не слушаются. Я точно сама проваливаюсь в эту черную дыру и ничего не могу сделать.
— Простите. Сейчас я, как никогда, хочу поторопить время. Хочу начать все сначала, Элли. Узнавать тебя каждый день, поддерживать и помогать крепко стоять на ногах.
Щелк. Меня переключило мгновенно. Снова воспоминания об Ирэн, её поддержке и её же предательстве. Сейчас я и правда чувствовала себя сломленной веткой, домом без фундамента, Вселенной без законов притяжения — ничем. Но вопреки всему, жила. У меня не перестало биться сердце, не отказали руки и ноги, голова все еще могла мыслить. Всё это я давным-давно могу делать самостоятельно. Мне больше не нужно цепляться за кого-то, чтобы жить. Тем более, что потерять свой спасательный круг слишком легко.
Резко освободила руку из его пальцев. Игорь не ожидал такой реакции, отпустил.
— Мне не нужны ходунки. Я должна научиться твердо стоять на ногах сама, без чьей-либо помощи. Хватит уже защищать бледную, бедную и унылую. Это инстинкт у тебя какой-то? Направь его в другое место. Помимо меня сирых и убогих в мире более чем достаточно, благотворитель! — всю боль от предательства Ирэн я вложила в эти слова. Неосознанно вылила на Игоря все, что подкатило к горлу: разочарование, горечь, желание быть свободной и, наконец, начать жить без оглядки на кого-то другого.
Замолчала, переводя дух. Самой стало неловко. Он же не виноват, благодаря ему я сейчас жива, здорова и вдыхаю аромат земляничного травяного чая.
Несколько секунд молча смотрели друг на друга. Я пыталась отдышаться и не провалиться от стыда сквозь землю, Игорь хмурился. Резко поднялся и подошел к моему креслу, с силой схватил за плечо и заставил встать прямо на мягкую подушку. Теперь я была с него ростом, даже чуть выше.
— Высказалась? — все еще сжимая плечо. — Теперь моя очередь. Я не скрываю и не говорю загадками, мне этого дерьма и на работе хватает. Я не хочу тебя обманывать, ходить кругами и вздыхать, мне давно не семнадцать лет. Стоять! — рыкнул, когда попыталась вырваться и дернул на себя. Хорошо, что плетеная основа кресла оказалась тяжелой, иначе оно бы попросту подо мной перевернулось. — Я тебя до конца дослушал.
