Пролог
— Мина, ты здесь? — тихий шёпот во тьме кажется оглушительным. Как и звук крадущихся шагов в пустынной пещере, служившей когда-то святилищем древним богам.
Я остаюсь на месте, не шевелясь, прижимаясь лбом к окаменевшему стволу. Даже если бы меня нашёл кто-то другой, не знаю, смогла бы я хотя бы попытаться убежать. На страх больше нет сил. На борьбу и пустые надежды тоже. Я почти выпита до дна.
— Я знаю, что ты здесь. Не прячься от меня, — просит та, что была мне раньше почти сестрой, а сейчас зовётся падчерицей.
Закрываю глаза, даже не пытаясь вытереть слёзы. Что это даст? Шевелиться больно. Дышать больно. Жить… нестерпимо.
— Пожалуйста, Мина. Я хочу помочь, — она всё ближе.
И вскоре моей лодыжки касаются осторожные пальцы, заставив вздрогнуть. Слишком хорошо знает, где я могу искать уединения. Тут же раздаётся вздох, шорох, и Тори на ощупь забирается ко мне на каменную ветвь священного дерева Аяриль, чтобы уже через секунду осторожно обнять. Сколько раз в детсве мы тут вместе сидели и мечтали о сказочной взрослой жизни. Вот только кто ж знал, что сказка может обернуться вечным кошмаром?
— О пресветлая Богиня, посмотри, ты совсем окоченела. Давно тут сидишь? — спрашивает тревожно.
— Он… ищет? Ты поэтому пришла? — мой же голос сейчас похож на сиплое карканье. Я сорвала его, когда умоляла мужа о пощаде, всего каких-то несколько часов назад.
— Нет, не бойся. Он уехал из дворца с отрядом личной гвардии. Я подслушала, как приказал Вепрю девок в охотничий замок пригнать помоложе да побольше
Принцесса Ланториниаль младшая из детей короля Танраггоса Кровавое копьё при упоминании отца переходит на злобное шипение. И, забывшись, в порыве слишком сильно сжимает мои плечи, заставив тихо застонать.
— Прости, прости, Мина, — отдёргивает она руки, в голосе сочувствие и жалость. Возможно, мне было бы стыдно, что она меня видит такой, что знает…. Мне было бы стыдно, если бы не было уже настолько всё равно. — Что он с тобой сделал?
Никогда и ни за что я ей не расскажу. Никому не скажу. В глазах темнеет, пальцы лихорадочно цепляются за тёплый камень. Не помогает даже облегчение, которое я испытала после её слов. Мне безумно жалко тех девушек, но для меня это несколько дней для того, чтобы зализать раны. А может… чтобы решиться наконец прекратить всё это. Да простит меня Богиня.
— Зачем ты здесь? — в горле царапает каждым звуком. Когда-то моё пение называли даром богов. Мужу тоже всегда нравилось… как я кричу. — Я… хотела побыть одна.
— Я же сказала уже. Хочу тебе помочь, — твёрдо произносит Тори, придвигаясь обратно. — Я нашла способ снять с тебя привязку.
— Что? — вскидываю голову и пытаюсь к ней повернуться. — Ты сейчас серьёзно?
Мне казалось, что надежду во мне окончательно сегодня убили. Но она оказалась слишком живучим зверьком, забитым, несчастным, но всё равно норовящим высунуть нос из самых дальних уголков сознания.
— Да, Мина. Мне удалось получить разрешение посетить храмовую библиотеку. А там уже нашлась книга о древних брачных ритуалах.
— Но… но как… почему он тебе разрешил?
— Отец выдаёт меня замуж, — глухо произносит моя падчерица. — И я убедила его, что хочу привязать к себе мужа, как он сделал с тобой. Расписала, как это нам выгодно и так далее. Отец чуть ли не самолично меня в библиотеку отвёл. Ты правильно тогда сделала, когда заставила меня притвориться равнодушной к твоей судьбе. Он поверил нам. А сейчас и вовсе считает, что я такая же мразь, как и он сам.
— Но… древние обряды действуют только на Древних и их потомков, — непонимающе хмурюсь я. За кого её отдают тогда? — Ты правда хочешь это сделать? Привязать?
— Вот ещё! Получить в мужья одержимого мной демона точно не предел моих мечтаний, — фыркает Тори. — На чистокровных ведь действует сильнее, да?
— Да, — растерянно киваю я. На меня подействовало лишь отчасти. Я от мужа не могу сбежать, не могу долго находиться далеко от него, не могу ослушаться. Но тем не менее ненавижу всем сердцем и одержимой привязанности во мне нет, поскольку древней крови во мне совсем мало. А потом до меня доходит. — Подожди… Демона??! Тебя выдают за демона?
— За короля демонов, если уж быть совсем точной, — вздыхает Тори. — Вчера от него прибыли послы с официальным предложением.
Что-то такое я слышала про послов, но поскольку сама в это время сидела под замком, пока решалась судьба ни в чём не повинного мальчишки, посмевшего приблизиться и коснуться королевской собственности в моём лице, то эта новость оставила меня глубоко равнодушной.
— И ты… согласна? — знаю, что её вряд ли спрашивали, но особого протеста в интонациях подруги не слышно.
— Он хорош собой, — слышу в ответ тихое. — Так говорят, и я портрет видела. А ещё… королевство Раграст достаточно далеко, чтобы не видеться больше с отцом никогда.
— Но он… демон. О них такие ужасы рассказывают, — мне безумно страшно за подругу. Страшно, что ей доведётся пережить то же, что и мне.
— Об отце не рассказывают, а он их творит. Может тут как раз наоборот? — горько хмыкает Тори, находя в темноте мою руку. — Я тайными ходами пробралась в крыло, отведённое послам. Решила послушать и посмотреть, что они собой представляют. И знаешь, мне они не показались такими зверями. Один из них, молодой самый, попытался к служанке поприставать. Та испугалась, отказала, разревелась. Ну, думаю, всё беда девке. А он отпустил, представляешь?
Нет. Не представляю. Может это они только в гостях такие вежливые? Скорее всего. Но рушить надежды Тори, наверное, слишком жестоко. Всё равно ведь выбора ей не дадут, если моему мужу этот союз выгоден. А он точно выгоден. Странно только, что демоны сами его предложили.
— Так что там с привязкой? — напоминаю ей.
— Её нельзя уничтожить, — крушит Тори хлипкие ростки моей надежды, чтобы тут же посеять новые. — Но её можно перебросить на кого-то другого. Ритуал сложный, но вполне выполнимый.
Я чувствую в её интонациях, что не всё так просто. Не может быть просто там, где задействована магия крови.
— В чём подвох?
Тори на мой вопрос отвечает далеко не сразу, отчего я лишь убеждаюсь в своей правоте.
— Подвоха целых два, — наконец произносит она. — Первый состоит в том, что человек должен согласиться на этот ритуал добровольно.
— А второй?
— Второй… привязка убьёт твою спасительницу.
— Если её раньше не убьёт мой супруг, — к горлу подкатывает горечь, меня начинают душить слёзы. Злые. Отчаянные. — Нет, Тори. Я не могу так. Не ценой чужой жизни. Сегодня из-за меня уже казнили ни в чём неповинного мальчишку.
