Осознав это, с досадой отбрасываю ни в чём неповинное полотенце. Злясь на себя. Это… ведь неправильно. То, что я так много думаю о нём, о его словах, его руках… губах… О том, что он мне обещал.
Удовольствие? Наслаждение? В постели с ним? Во власти мужчины? Серьёзно?!
Ещё вчера это воспринималось бы мною как обещание новых пыток, а сейчас… я никак не могу выбросить из головы то, что мне в его объятиях было хорошо. Не могу выбросить из головы то, как он был со мной нежен.
Я не понимаю, что со мной происходит. Почему? Может, это всё печать его виновата? Может, это из-за неё я начинаю доверять тому, кому доверять никак нельзя… мужчине? Испытывать то, что испытывать нельзя… невозможно.
А ещё… в памяти невольно всплывают слова Хэфи о том, что с мужчиной бывает сладко, если по доброй воле. Может она не одна такая? Как мне узнать об этом?
Может… когда-нибудь… и я смогу попробовать добровольно? Может даже… с принцем? Если уж исходить из того, что именно он вызвал во мне все эти странные для меня мысли и волнения. Может, мне даже не будет противно и страшно с ним. Этого ведь должно быть вполне достаточно.
И если я смогу… то для меня станет возможным материнство. Ничего большего я и не хочу. Никаких наслаждений и удовольствий. Только дать жизнь своему ребёнку. Когда-нибудь. В далёком сказочном будущем, где мне по силам будет обеспечить своей кровиночке не только любовь, но и безопасность. Поверить бы ещё в это.
Из размышлений меня вырывает тихий стук. Дверная ручка поворачивается.
Испуганно вскрикнув, я тут же опрометью бросаюсь к большому столу, на котором со вчерашнего вечера валяется моя повязка.
Дверь с тихим скрипом приоткрывается. Совсем чуть-чуть. Мне даже не видно, кто там за ней.
— Госпожа Мар, можно войти? — доносится до меня смутно знакомый мужской голос. — Мне нужно собрать вещи хозяина.
Кажется, это слуга Адлара. Ойзин, если меня память не подводит. Точно он. Да и не пустили бы сюда никого постороннего охранники, выставленные у двери принцем.
— Сейчас. Подождите, — прошу, быстро надевая обратно свою маску и поправляя её на голове. И лишь когда убеждаюсь, что повязка снова надёжно прячет половину моего лица, разрешаю громко. — Можете войти.
Дверь распахивается шире, впуская молодого демона. Он окидывает меня быстрым внимательным взглядом, улыбается доброжелательно.
— Доброе утро, госпожа Мар. Извините, что нарушил ваше уединение, я ненадолго. Вчера хозяин приказал мне не мешать вам, вот и приходится сегодня всё делать.
И он принимается сноровисто собирать немногочисленные вещи оставленные Адларом. Рубашку со спинки стула, пыльный камзол, такие же брюки. Что-то магичит над ними. Кажется, очищает.
А я чувствую, как снова начинают пылать щёки от смущения. До меня только теперь в полной мере доходит, как выглядят со стороны наши с Адларом совместные ночи. Кем меня видят все эти демоны. Любовницей принца. И теперь вчерашние слова Бранна воспринимаются совершенно по-другому.
Богиня пресветлая, как же так? Я ведь совсем не этого хотела, когда бежала от мужа.
Отхожу к окну, чтобы не путаться под ногами у Ойзина, и отворачиваюсь, делая вид, что с огромнейшим интересом рассматриваю двор. А на самом деле попросту прячусь от любопытных взглядов молодого демона.
А в замковом дворе снова царит суета. Бегают слуги. Важно ходят гвардейцы. Хищно — демоны. Их, кажется, стало ещё больше.
В телеги и повозки впрягают лошадей. Видимо, король Раграста действительно собирается отправляться в путь, как только будет подписан брачный договор.
— Вам принести завтрак, госпожа Мар? — интересуется Ойзин, упаковав наконец всё в седельные сумки.
— Буду очень благодарна, — отвечаю ему, оглянувшись.
И как раз в этот момент в дверь опять кто-то стучит. А уже через секунду она отворяется, и в проёме показывается лысая голова Бранна. Демон находит меня взглядом и широко улыбается.
— Ведьмочка, там тебя принцесса сильно ищет. Уже весь замок на уши поставила. Пойдёшь, или сказать, что тебя заперли?
Опешив, я даже не сразу улавливаю суть его предложения. А когда улавливаю…
— Не надо говорить, что заперли! — вскрикиваю поспешно. Даже подумать страшно, как Тори воспримет такую новость. — Я уже иду. Где её высочество? У себя?
— У себя, у себя. Где ей ещё быть? — хмыкает бородач. — Прихорашивается небось перед тем, как спуститься в зал ко всем. Девчонок своих горничных гоняет, тебя срочно требует.
А мне так стыдно становится. Подруга там волнуется страшно. Ей с женихом знакомиться скоро. Брачный договор подписывать. Так ещё и обо мне переживает.
Схватив свою котомку и накидку, решительно направляюсь к двери, которую Бранн передо мной тут же услужливо распахивает.
Правда, переступив порог, я немного притормаживаю, вспомнив какие опасности меня ждут в коридоре. Но вот от стены напротив отлепляется Мартан, приветственно склоняя передо мной голову, рядом становится Бранн, и страх почти отступает. Они меня не отдали на растерзание вчера, закрыли собой от гнева Танраггоса. А сегодня королю Аделхея точно не до меня.
— Спасибо вам большое, что защитили меня вчера, — произношу, неловко комкая юбку и по очереди глядя на обоих демонов. — Я очень-очень вам благодарна.
— Да ладно тебе, — хмыкает Бранн. — Было бы от чего защищать.
И почему-то мне чудится в его голосе лёгкое смущение. А Мартан и вовсе ничего не говорит, лишь кивает с кривой усмешкой. А затем приглашающе ведёт рукой в сторону покоев принцессы.
Благодарно улыбнувшись им, я устремляюсь к комнате Тори.
Даже представить не берусь, что она сейчас чувствует, бедняжка. Ох, только бы всё у неё сложилось хорошо. Только бы они с Аеданом понравились друг другу. Я так желаю подруге счастья. Она, как никто, заслуживает быть любимой.
Дверь покоев Тори распахивается сама, когда мы к ней подходим. И оттуда выскакивает всклокоченная и красная Оддэт. А вслед ей несётся гневный голос Тори:
— И чтобы я больше не слышала такого, иначе останешься в Аделхее, поняла меня?! Поедешь обратно с его величеством и его гвардейцами. И узнаешь на своей шкуре, как оно. А то распустила язык, злыдня болтливая.
Стоит Оддэт увидеть меня, как её ещё больше перекашивает. И явно не от радости. Она даже рот открывает, чтобы что-то сказать, но замечает за моей спиной демонов, враз бледнеет и, понурив голову, устремляется прочь.
— Ваше высочество, мне сказали, что вы искали меня. Извините, что задержалась, — ступаю я на порог, заглядывая в комнату. — У вас всё хорошо?
— Ох… Мар. Заходи быстрее, — увидев меня, обрадованно улыбается Тори, стоящая посреди комнаты в том самом белом платье невесты. И даже если никто не заметил облегчения в её наполненных тревогой глазах, то в дрожащем голосе его не услышать попросту невозможно.
