«И ты поведал?» — Настя сидела на тёплом крыльце, ожидая, когда мама закончит свои сборы.
«В подробностях под охи и ахи. Одна единственная тайна осталась тайной» — он сидел в машине возле своего подъезда, только что вернувшись домой.
«Получается настоящая тайна» — она не спросила напрямую, но любопытство сквозило в каждом слоге.
«Моя мечта-желание, о ней нельзя говорить вслух. Хочу, чтобы сбылась» — он посмотрел в окно на закатное солнце и очень ясно увидел переливчатые глаза Насти.
«Молчи. И мечтай. Желания сбываются!» — она посмотрела на закатное солнце и ясно ощутила на себе взгляд Павла.
Так всё завертелось и так хотелось продолжения, без намеренного форсирования. Но и не пускать совсем на самотёк, потому что точно хочется, точно интересно, точно ждёшь понедельник, и утро, и кофе на двоих. И губы его видеть и слушать. И самой себе со стеснением признаваться, что манят притронуться к ним. И руки её глазами ловить в движении или покое. И прикасаться к ним невесомо. И чувствовать ЕГО влечение. И чувствовать ЕЁ отклик.
— Привет! — он поджидал её у стойки.
— Привет! — она остановилась и смотрела на него во все глаза, улыбаясь.
— Соскучился по тебе!
— Соскучилась по тебе!
Произнесли враз и рассмеялись. Он протянул ей руку ладонью вверх. Она вложила в неё свою. Он слегка её пожал, приподнял и скользнул губами по пальцам. Руки у обоих были нехолодными, и всё равно тепло будто перетекало друг к другу, сливаясь в единый поток. Она сглотнула, улыбнулась, позволяя ему удерживать свою руку, проводить её к табурету и помочь взобраться на него.
— Насть, — он ждал, когда она устроится поудобнее на сиденье.
— Что? — она подняла на него взгляд, откладывая сумочку в угол к стене.
— Ты мне очень нравишься. Я чувствую, что тоже тебе не безразличен, — он внимательно посмотрел ей в глаза. Она кивнула.
— Мне также очень нравится, что мы по-честному и не юлим.
Она снова кивнула.
— Мне тоже.
— У каждого из нас есть прошлое и настоящее. Я был женат. Несколько лет как разведен. Детей нет. Сейчас свободен, — он принял кофе у Таи и сам поставил перед Настей чашку. — Ты чётко обозначила, что дочка есть, мужа нет. Настоящее мне понятно. Мне нужно знать, насколько тот мужчина в прошлом.
Она кивнула в третий раз.
— Оправданно.
Он продолжал смотреть ей в глаза.
— Где отец твоей дочери?
Она откинулась назад.
— Не знаю.
Он молча смотрел на нее. Она улыбнулась.
— Пытаешься не сделать необоснованные выводы?
Он усмехнулся.
— Ты задал не совсем верный вопрос.
Он продолжал молча на неё смотреть.
— Не где, а кто отец? — она выдержала его взгляд. — Но ответ тот же: я не знаю.
Он перестал моргать.
— А вот теперь я действительно пытаюсь не сделать необоснованные выводы.
— В мою пользу или в его? — она прищурилась. — Мы же честно, только правду, помнишь?
Он моргнул.
— Ты не похожа на ту, что прыгает из постели в постель, меняя любовников каждый день, — он помедлил. — Изнасилование?
Она покачала головой.
— Я не прыгаю из постели в постель. И изнасилования не было. Был разовый контакт по обоюдному согласию. В тёмном закутке на одном ночном сборище. Потянуло в толпе, мы поддались. Почти не разговаривали и толком не видели лиц друг друга. Он не сволочь, не подлец. Он просто незнакомец. Началось, состоялось и закончилось. И у меня теперь есть дочь. Я бы рассказала ему о ребёнке, только я совершенно его не знаю, — она отпила свой кофе без сахара, но, кажется, даже не заметила этого. — Так что тот мужчина в прошлом. У меня были отношения. Я не была замужем. Сейчас я свободна и у меня есть моя Полинка.
— Ты не жалеешь? — ей удалось опять его удивить.
— Я счастлива, — она улыбнулась, сделала ещё глоток. — Я всегда хотела детей. И первой всегда именно дочь. Я так сильно мечтала о девочке, что, будучи уже с пузиком, проговаривала сама себе: «если родится мальчик, я буду его любить также и преодолевать свой страх, воспитывая его достойным мужчиной». С двадцати пяти лет целенаправленно подбирала кандидата в отцы. Но, видимо, действовать специально — не моё. То экстерьер не тот, то интерьер запущен. Несколько попыток не увенчались успехом забеременеть. Я даже решила, что, возможно, бесплодна.
Она подвинула его чашку к нему, приглашая выпить напиток горячим. Он добавил сахар.
— Я думал тебе не больше двадцати семи.
Она усмехнулась.
— Мне полных тридцать два года!
— Невероятно, — он держал чашку, так и не пригубив кофе. — Ты пыталась его вычислить?
— Нет. Это была не вечеринка узким кругом. Знаешь, порой на городские праздники устраивают дискотеки и концерты, народ пьёт, тусит, общается, свет мельтешит, тени расплываются, и тебе плевать, кто вокруг — они все сливаются в массу движения, драйва и какой-то свободы.
— Не боялась что-то подхватить?
— Честно, в тот момент вообще ничего не боялась. Хотелось просто отключиться и отпустить себя на волю волн, так сказать. Ни одной мысли о предохранении. На следующий день пришла в себя и побежала сдавать анализы и проверяться. Всё обошлось, слава богу. А через три недели поняла, что моя мечта-желание о ребёночке осуществляется.
Она прижала пальцы к дну его чашки и надавила, заставляя его поднести её к губам.
— Пей, нам же нужно зарабатывать бонусы!
Он фыркнул и подчинился. Она помедлила и продолжила.
— Вот он плюс, что мы с тобой не встречаемся, а просто пьём по утрам кофе. Иначе ты бы меня не выслушал. А так, ты, может, и подумал про себя обо мне самые нелестные вещи, но дал мне рассказать и не стал перебивать.
— Ты права, — задумчиво проговорил он. — Странно, что именно близким людям мы не предоставляем роскоши быть услышанными, а не додуманными. Всё равно хочется первую часть твоего плюса превратить в минус, — он поймал её взгляд, — и начать встречаться.
