взахлеб, с размахом, с жизнью спор!»
«Жизнелюбие» — он улыбнулся, вспоминая, как она кружилась и смеялась в голос.
Настя раскачивалась на качели с Полей на руках, целовала родную макушку через панамку и улыбалась. Он постоянно хочет её радовать, оказывая мужское внимание её женской натуре. Он хочет за неё побороться. Она уступает ему в этом желании. И совсем не идёт против себя, а движется ему — им — навстречу.
24. Простое (22 июня)
В субботу Павел угодил матери, дав ей зеленый свет поухаживать за сыном. Вера Григорьевна приготовила обед, настряпала пирогов, проветрила и протерла всю квартиру, по-своему, исключительно чтобы он мог лучше дышать и разрабатывать легкие. Отец, приехавший вместе с Михаилом обсудить их — все надеялись, что грядущий — контракт, тихонько посмеивался, лохматя ему волосы и провожая жену, которая со спокойной душой оставила мужчин разбираться с деловыми вопросами.
Настя съездила на дачу к родителям, прополола грядки с зеленью и обновила свои запасы мяты, душицы, смородиновых, малиновых и разных салатных листьев. Полинка нагулялась и наелась поспевшей запашистой клубники. На обратном пути она попросила папу завезти её к Павлу.
— Привет! — он расплылся в улыбке, обвивая ее талию и затягивая в прихожую. — Не ожидал тебя сегодня.
Она улыбнулась, встречая его отвлекающие губы.
— Я на пять минут, мои ждут меня внизу в машине. Очень захотелось тебя увидеть и угостить, — она подала ему блюдце и помахала выглянувшему из гостиной Мише. — Первая нынче клубника. Здесь немного. Остальное досталось Полинке и по ягодке всем нам.
— Получается, я объедаю ребёнка? — он отодвинул тарелку.
— Получается, что я делю полезное и вкусное между теми, кто вот тут, — прижала руку к груди и похлопала несколько раз. — Но у Поли львиная доля, — хитро улыбнулась.
— Познакомишь нас, когда я приеду? — он закинул одну ягоду в рот, простонав от удовольствия.
— Готовься быть строителем песочных зАмков и обзорной вышкой, — она внимательно на него посмотрела. — Всё-таки уезжаешь? Даже если нажалуюсь твоему лечащему врачу и устрою истерику?
Он приподнял уголок рта в кривой усмешке.
— Ты не ябеда и… — замолчал, ухмыляясь шире.
— Не истеричка? — вздохнула она.
— Нет, но я бы не отказался, чтобы ты меня поуговаривала.
Она сморщилась и прикрыла глаза, улыбаясь и принимая клубничину из его рук.
Воскресенье прошло в бумажно-компьютерном мире. Павел погрузился в работу и подготовку к предстоящей поездке. Насте поступил срочный заказ и сдвинулся срок по чистовику в другом проекте, оба с готовностью к утру понедельника. Они изредка переписывались, не обращая внимания на время суток. Она закончила, когда за окном полностью рассвело и ложиться спать не было никакого смысла. Посидела в тишине на подоконнике, бездумно глядя вдаль, поставила мысленную галочку протереть окно, сбросила напряжение и пошла будить Полю.
Настя села на диван, немного сползая вниз по спинке.
— Прости, я не заметила, как выпила весь стакан по пути к тебе, — она постучала ногтем по пустой картонке.
— Приготовить тебе еще кофе? — Павел присел рядом, забирая пустой стаканчик из её рук.
— Нет, не хочу больше. Спасибо, — она улыбнулась, откидывая голову.
— Ты вообще спала ночью? — он положил ладонь на её колено.
Она отрицательно покачала головой, накрывая его руку.
— Зато я полностью закончила на сегодня и могу попинать воздух до самого обеда.
Он потянул её за руку.
— Куда? Можно я тут посижу на спине? — заныла она.
— Я бы тебя отнёс, но пока придётся дойти ножками, — он поднялся, увлекая её за собой. — Я же так и не показал тебе гамак.
Она улыбнулась и последовала за ним на балкон.
— Обалдеть! — Настя уставилась на плотный широкий подвесной мешок, края которого были придвинуты близко друг к другу. — Почему он не растянут?
Павел подошел и проверил крепления.
— Потому что в таком положении в нём удобнее сидеть.
Она погладила кромку.
— Он на самом деле настоящий.
— Попробуешь? — он смотрел на нее с долей вызова.
— Так он выглядит мягкой качелью, а качели я люблю, — Настя заглянула в центр.
Павел раскрыл «створки» и кивком пригласил ее внутрь. Она засмеялась, собрала в горсти материал под собой и медленно села, чувствуя, как со всех сторон ее обволакивают тканевые объятия.
— Достаешь до пола? — заботливо поинтересовался он, улыбаясь ее ошеломленному виду.
Она вытянула носочки и затронула ламинат.
— Отлично, — улыбнулся он. — Посиди и позволь глазам немного отдохнуть. Я заварю чай и, наконец, сам поухаживаю за тобой.
Он вернулся минут через десять. Настя сидела, расслабленно уронив руки и слегка покачиваясь. Она задремала. Павел бесшумно поставил кружку и тарелку с печеньем на столик, прислонился к ограждению и собрался воспользоваться возможностью её порассматривать. В кармане пиликнул телефон.
«Захожу в подъезд. Откроешь сам?»
Он нелестно помянул близких и дальних родственников Миши, прикрыл балконную дверь и направился предупредить вновь прибывшего не шуметь.
Вроде бы они только расположились за столом на кухне, как пролетел час с небольшим.
— Можешь задержаться немного? — спросил Павел, разминая шею.
— Могу, — Михаил потянулся. — Обед труженнику полагается?
— Знать бы раньше, что ты работаешь за еду, — хмыкнул Павел. — Сейчас разогрею, но есть будем в гостиной, — он в очередной раз подошел к проходу в комнату проверить, как там Настя. — Она не дружит с гамаками. Если вдруг выпадет, я плохо подстрахую.
— То есть я тебе сейчас не как друг, коллега, просто хороший человек нужен, а исключительно добровольной страховкой безопасности сна женщины твоей мечты и чтобы не дать тебе ударить в грязь лицом, пока ты притворяешься немощным хитрюгой?
